Авантюрист на поводке (СИ) - Тулинова Лена
– Знаете, – сообщил мсье Соврю, – очень легко было нанять детектива за семьсот жюке…
– Которые вы к тому же не заплатили, – поддержал его мысль Жерар.
– Я не стал требовать назад задаток, – сказал Жильбер. – Пусть скажет спасибо! Мне пришлось потратить куда больше, чтобы сохранить месторождение в тайне, знаете ли! Так вот, нанять вашу напарницу было просто. Не думаю, что возникнут трудности с наймом убийцы – он возьмёт дешевле, чем вы только что затребовали.
Ага, вот и угрозы подоспели. Жерар вдруг вспомнил, как им с Макс угрожал таксист… И хмыкнул в трубку:
– Знаете, мсье Жильбер, очень легко быть напарником детектива и бывшим жуликом, вы просто не представляете ширину моих связей. Все преступники Франкии знакомы если не лично, то через одного. И если я пущу слух, что вы обыкновенный враль и жмот, который выплачивает лишь задаток, а остальное зажимает в потной ладошке – к вам никто не наймётся.
– Вот как! – удивился Жильбер.
– Так уж и быть, остановимся на миллионе жюке для нас обоих. Что с вас взять, с бедняги – у вас же каждый лювре на счету. И учтите, если вы думаете, что нанять киллера дешевле – вы ошибаетесь. Найти старушку в Монпансьеле стоит куда меньше, чем убить двоих людей. Из них, учтите, один принадлежал к преступному миру, а там свои законы… А второй бывший полицейский, за которого, чего доброго, начнут рыть землю её сослуживцы. Поверьте, они обожали Максис и рыдали, когда она от них ушла.
Мсье Соврю прорычал что-то очень злобное, но невнятное.
– Принимаю этот ответ как согласие на установленную сумму, – сказал Жерар, – можете прислать чек с посыльным или привозите сами. Всего вам доброго, мсье Соврю!
После звонка Жерар понял, что ему просто необходимо как следует позавтракать, потому что, говорят, злиться на голодный желудок очень вредно. Злиться для Жерара было нехарактерно, и он не знал, что ещё делают с этим непривычным чувством. Но надеялся, что как следует поесть и выпить хорошего кофе в любом случае не повредит. И даже ещё лучше: накидать на поднос всякой всячины и притащить кофе с завтраком в постель к Макс. Вот она удивится!
На кухне он встретил сонную Эми, которая варила кофе. Возле её ног тёрся маленький серый котёнок с таким тоненьким и ощипанным хвостиком, что он напоминал ёршик для чистки курительных трубок. Котенок ходил возле Эми, рискуя, что она наступит ему на крошечную лапу, и чего-то требовал. Судя по пустому блюдечку со следами молока, он уже поел, но, видимо, хотел ещё, а служанка опасалась, что мелкому зверю станет плохо.
– У нас новый жилец? – спросил Жерар.
Эми наклонилась и погладила малыша, а потом посмотрела на хозяина снизу вверх. Словно спрашивая – можно, мы оставим его себе?
– Только приглядывайте тут за ним хорошенько, – предупредил Жерар. – Такая мелкотня требует много внимания.
Эми с готовностью закивала.
Какая-то мысль мелькнула вдруг у него в голове– но тут же пропала, так как служанка достала из печи пышущий жаром открытый пирог с консервированными грушами и принялась поливать начинку ванильным сиропом. От этого по кухне пошёл такой запах, что Жерар сам чуть не замяукал.
– Собери мне завтрак на поднос, я отнесу в спальню, – велел он.
Служанка улыбнулась и вдруг быстро-быстро принялась жестикулировать – так быстро, что Жерар и половины не успел разобрать из сказанного. Но смысл уловил: женщине было любопытно, надолго ли у них задержится новая гостья.
– Сам не знаю, – ответил Мильфей.
А про себя загадал: если Макс, проснувшись, выберет его любимую рубашку, то скоро они расстанутся. А если нелюбимую или халат – то она непременно задержится надолго… А то и навсегда.
И, занося в спальню завтрак на большом подносе, как-то даже опешил, увидев, что Макс не выбрала ни то, ни другое, ни что-нибудь третье, а просто сидела на кровати без одежды и спокойно смотрела на него.
– Доброе утро, – сказал Жерар.
– Доброе, – сказала Макс. – Ты… ты можешь сказать, что у нас? Что между нами?
– Сам не знаю, – честно ответил Жерар. – Давай просто считать, что у нас любовь?
– Просто считать? То есть не будет пылких признаний, жарких поцелуев и…
– Да нет, – сказал Жерар, – всё будет. Но немножко погодя, ладно?
– Почему? – спросила Макс, удивлённо поднимая брови.
– Потому что кофе стынет!
Макс потянулась, зачаровывая этим движением и заставляя забыть о кофе и завтраке, и о злости на Жильбера, и вообще обо всём на свете, а потом спросила:
– А у тебя есть ещё халат? Не хочу лишать тебя любимых рубашек.
ЭПИЛОГ
– Мадемуазель Максис, – церемонно сказал Ролан. – Вам письмо.
Макс недобро засопела.
– Я же просила! Я думаю, между прочим! Почему нельзя не беспокоить меня хотя бы час?
– Просто мсье Мильфей сказал, что оно очень срочное! Сами понимаете, какое сегодня число.
Вообще-то Макс напрочь забыла, какое, пришлось посмотреть на настенный календарь.
– Полоть твои артишоки, Ролан! Выходит, мы с Жераром уже целую неделю ищем беглеца и не можем вернуть его страждущей жене?!
– Он опытный аферист и привык убегать от любых жён, – пожал плечами слуга, – от страждущих, жаждущих его крови и просто от разгневанных и разочарованных. Но я не о том хотел сказать! Сегодня же четырнадцатое февраля. И вот… письмо!
Ах да. Ведь прошёл уже целый год, как они вместе. Ну и что с того, что сегодня четырнадцатое? Можно заказать домой что-нибудь экзотическое из ресторана или пойти куда-то вдвоём. Хотя наверняка везде уже всё занято, кроме разве каких-нибудь ужасных забегаловок, куда и заглядывать не хочется. Она расстроилась, вздохнула, для порядка дописала пару фраз в блокноте и, наконец, взяла письмо у Ролана.
Это было приглашение в новое кафе на набережной Лакрис. Разумеется, от Жерара. За прошедший год Макс уже несколько раз получала различные сюрпризы, всегда разные. Но, видимо, у Жерара закончились идеи, и он решил повторить опыт прошлого дня Святого Валентина. Между прочим, там было написано «надень то самое платье». Макс перечитала и сказала:
– Ну нееет, не дождёшься!
И нарочно оделась потеплее. Никаких юбок и туфель на каблуке! Красивые свободные брюки, удобные ботинки, элегантная блуза и тёплый жакет. А заодно и шарф – ведь этот февраль был, в отличие от прошлого, таким холодным, что ничуть не походил на весну!
Макс вышла из дома и подняла шарф до самого носа. Бени подвёл авто к самому крыльцу, и всё же ветер успел забраться под брюки и жакет. Брр, какая же гадкая погода! Небо хмурилось, и никаких тебе закатов. Впрочем, ведь и загадок, и заданий пока не предлагалось, можно было надеяться обойтись без них.
Но вот в кафе на набережной, где в честь открытия играла живая музыка и было красиво, оживлённо и весело, Макс никто не встретил. Она с удивлением озиралась по сторонам, пока администратор не отвёл её к забронированному Жераром столику. Макс попросила вино и два пирожных, которые мстительно слопала в одиночку, пока ждала ловкача.
Тот пришёл странно взъерошенный, словно февральский ветер долго трепал его и не выпускал из холодных объятий. При виде Макс он некоторое время с недоумением пялился на неё, и лишь глотнув немного вина, с трудом выдавил:
– Мадам Орабель Соврю, оказывается, приказала долго жить ещё до Рождества.
– Жаль, – искренне сказала Макс, которая так и не нашла времени, чтобы заехать и подарить ей рыжего фарфорового котика.
Теперь он, наверно, так и будет стоять в гостиной на полке, напоминать о славной старушке! Нет, правда, её было очень жалко, хорошая женщина. Странно только, что известие о смерти Орабель могло задержать Мильфея.
– А что случилось? – спросила Макс.
– Старость, я полагаю, и немало волнений.
– Ну да, с такой семейкой одни волнения и есть, – кивнула Макс. – Но отчего ты такой встрёпанный?
Она с теплом вспоминала Орабель, да и вообще всё то загадочное и запутанное дело. Старость… Не такой уж преклонный возраст был у мадам Соврю: семьдесят четыре года, люди и дольше живут… Однако Жерар, кажется, сейчас выглядел скорее огорошенным, а не горюющим по старушке.
