Роман Мискин - Амулет Святовита. Первая часть.
- Нет, не брался, - ответствовал Брыль. - С тех пор ратным делом я больше не занимаюсь.
- Да уж, а из тебя добрый был воин - и верный слуга воеводы Лютня, пусть имя его славится вовеки веков, - сказал Кориат Довмонтович.
- Ну, в те времена и Бортень тоже далеко не промах был, - улыбнулся Брыль. - Когда мы спины своим хозяевам прикрывали - ты князю Любарту, а я воеводе Лютню - Бортень наш уже тогда прослыл чересчур веселым и удалым десятским.
- Славные, однако, были времена, - сказал наместник. - Псов-рыцарей в той битве неплохо мы изрубили в куски - а ведь в последний миг мы вырвали у них тогда победу!
И, сбросив с себя легкое оцепенение воспоминаний бурной молодости, наместник с хитрым прищуром спросил:
- А что, вечеринки и пирушки в твоих Пригорках по-прежнему такие же буйные и веселые, как и раньше?
И, не дожидаясь ответа, рассмеялся, по-дружески толкнув земника кулаком в плечо.
- Ну, а дружина-то ваша где? - не унимался Кориат Довмонтович, обращаясь уже к воеводе.
- Да лагерь разбивают у Дубовой рощи, где будет Вечевой Сбор, - прогудел воевода, потирая шишку на лбу. - Я ее оставил под началом Сухана. Помнишь такого?
- Конечно, помню - отличный ратник, - улыбнулся наместник. - И, если память мне не изменяет, он еще впридачу и гусляр славный, ведь правда же?
Но тут раздались чересчур быстрые и торопливые шаркающие шаги - и следом за ними еле слышное поскребывание в дверь.
- Ну что там еще? - громыхнул Кориат Довмонтович.
В дверь сунулся испуганный дьяк Лугвоний и пригласил к столу.
- Ну вот что, други мои, - обернулся к барздукам наместник. - Идемте-ка в стольную залу - заодно и побеседуем про дела наши. А накопилось их, увы, у нас немало. Даже слишком, я бы сказал.
И наместник встал, приглашая земников проследовать за собой.
***
Распрощавшись с добродушным хозяином трактира, троица земников, загрузив одного из пони бочонками вина, проехав несколько десятков шагов, свернула в переулок. Оглядываясь напоследок, Лиго отметил, как загадочно и пристально провожает их взглядом Тырнович.
- Что, и этот смотрит, сударь? - спросил Мартин, подъехав поближе.
Лиго молча кивнул.
- Ну, у этого хоть взгляд-то человеческий, - сказал дружинник. - Не то, что у того - бр-р-р...
Лиго поежился и сам от неприятного ощущения - внутри до сих пор сидел холодный комок страха, пронизавшего его всего. И если бы только страха - а то и крайне удручающего чувства своей собственной беспомощности, вынырнувшей вслед за охватившим земника беспредельным испугом. Наверное, так чувствует себя затравленная зверушка, загнанная жестокими мальчишками в угол.
Но как только воспоминания пережитого ужаса готовы были вновь поглотить Лиго в свою жуткую пучину, он почувствовал легкий укол в сердце - и вслед за тем слабое жжение.
Лиго схватился за левый бок - и тут же одернул руку.
- Ой! - только и смог сказать он.
- Что такое? - разом воззрились на него его спутники.
- Она - горячая! - удивленно воскликнул Лиго.
- Кто - она? - переспросили Мартин и Прок.
- Булавка эта - заколка на плаще, - сказал Лиго и осторожно попробовал ее еще раз.
Заколка действительно как-то странно замерцала - будто бы из глубины ее проскальзывали еле видные сполохи тлеющего огня.
- Ого! - присвистнул Мартин. - Вот это да!
Лиго и сам с изумлением рассматривал заколку, рдеющую у него на плаще. Теплота, исходящая от нее, вдруг разлилась по всему телу и заполнила сердце - жуткие воспоминания и страхи разом отпустили его.
Прок Пеколс недовольно смотрел на Лиго, а затем хмуро сказал:
Глядите-ка, кабы она вас самих не спалила вовсе, сударь! Выбросили бы вы ее лучше! Ох, не нравятся мне все эти волшебные штучки и подарки волхвов. Жди от них только беды!
- Ну, Прок, - сказал Лиго, - выбросить - это ты, конечно, загнул...
- Чтоб ему самому загнуться, волхву этому, - сердито буркнул себе под нос Пеколс.
- Что ты такое говоришь, Прок?! - воскликнул Лиго.
- Ничего, сударь, - хмуро взглянул на него слуга. - Говорю, чтоб им пусто было, волхвам этим с их лихими подарочками! Наведут порчу какую на вещи - и давай затем их раздаривать. Неспроста ведь это, сударь, вовсе неспроста. Попомните мои слова!
- Не ворчи, Прок, - сказал Лиго. - Я думаю, ты не прав вовсе.
- Да? - вскинулся старый земник. - А я вот думаю, что этот дылда в черном плаще, который из корчмы, и не на вас, сударь, тогда вот пялился!
- Вот как? - поднял брови Лиго и на миг придержал пони. - А на кого же еще?
- Не на кого - а на что! - рубанул Прок. - Таращился он, сударь, на эту вот самую вещицу - подарочек того вредного старикашки в лесу. И отдал он ее вам не просто так - а по всему видать, что с хитрым и коварным умыслом, вот как!
- Это с каким же еще? - ошарашено спросил Лиго.
- с каким? Да хоть бы с таким, чтобы отвести от себя след к примеру - вот с каким! И я не удивлюсь вовсе, если эта, как вы ее называете, безделушка, сгубила уже не одну живую душу!
- Да что ты такое сегодня несешь, Прок! - возмутился Бирзулис. - Уж не перебрал ли ты лишку в корчме-то? В своем ли ты уме?
- Я-то, барин, в своем, - проворчал Пеколс. - А вас, как я посмотрю, тот волхв в лесу и вовсе очаровал. - Вы что, думаете, я не вижу, как вы цацкаетесь с этой штуковиной? То так ее нянчите на ладони, то эдак. Привязала она вас к себе уже - и не отпускает! Вы как хотите, а я вам скажу, что колдовская и недобрая это вещь! Так что мой вам совет - избавьтесь от нее как можно быстрее. Иначе принесет она вам одни только несчастья, сударь - вот что!
И Пеколс сердито надулся. Лиго ушам своим не верил, слушая старого слугу. И, как ни неприятно это было признавать, а ведь Пеколс во многом был прав. Ведь что, в сущности, земники знал об этой заколке? Ровным счетом - ничего. А ведь вещица-то явно не простая - и не только потому, что она была у волхва, и к ней могла перейти часть его таинственной силы. Уже даже только на одном этом основании было крайне безрассудным с его стороны принимать такой неожиданный дар чародея.
А что он знал о волхве? Лишь то, что старик сам рассказал о себе. А была ли это правда - вот в чем вопрос. Да и сами обстоятельства передачи этой вещи были более чем странными и настораживающими - взять хотя бы загадочное исчезновение старика Велемира поутру, а уж про явно колдовское развоплощение его письма и говорить даже не стоило. Ведь если хорошенько мозгами пораскинуть, то любой другой маломальский хоть земник, а хоть и человек даже, в своем уме и полном здравии, не то, что с собой взять, а даже и руками-то не стал бы прикасаться к такому неожиданному подарку - мало ли что. А он, ученик вайделотского храма, вчерашний школяр - на что так самонадеянно рассчитывал он?
