Евгений Лукин - Разбойничья злая луна
Тианги загнал металлический прут в устройство, чем-то щелкнул и весело взглянул на ошеломленного собеседника.
– Ну, хоть чего-то испугался, – ворчливо заметил он. – А то я уж думал, ты от общения с премудрым Гоеном совсем бесстрашным стал… Насколько я помню, Гоен ведь даже приметы отрицал?
– Не все… – хрипло сказал Ар-Шарлахи, не сводя глаз с онемевшей вещицы. Тианги засмеялся.
– Это я поговорил с нашей базой на юге, – объяснил он. – Кстати, сегодня утром тобой сильно интересовался Улькар.
– Государь? – растерянно переспросил Ар-Шарлахи. – Он здесь?
– Нет, конечно. Он в Харве. – Тианги пытливо всматривался в собеседника, словно ждал от него чего-то.
– С помощью… – готовым отдернуться пальцем Ар-Шарлахи указал на металлическую черепашку, – …вот этого?
– Совершенно верно. – Тианги кивнул и поглядел на него с уважением: – Я смотрю, с тобой приятно будет работать… Так вот, Улькар прямо-таки требовал, чтобы мы отправили тебя к нему.
– И что вы ему ответили?
– Послали его к верблюду, – спокойно ответил Тианги. – Что еще можно ему было ответить?.. – Он взвесил металлическую вещицу на ладони и вдруг протянул ее Ар-Шарлахи. – Хочешь, подарю?
Тот чуть отпрянул, но не попятился.
– Нет… – севшим голосом ответил он. – Вы нам уже много чего подарили… Боевые щиты, стальные цепи с браслетами…
Договорить Ар-Шарлахи не успел. Темный от зноя зенит словно раскололся. Свист и грохот. Трижды грязно-дымная полоса со страшным треском разрываемого железа пересекала небо наискосок и уходила за горизонт. А в следующий миг там, где только что кривлялась пыльная гривка, вставал желтый, набухший огнем сгусток. Три сгустка.
– Ну вот и все, – молвил Тианги. – Дорога свободна. А ты все-таки подумай, Ар-Шарлахи… Мы редко кому что предлагаем…
Глава 25
Куда-нибудь!
– Позволено ли мне будет выразить свое мнение, досточтимый?
Некоторое время Тамзаа изучал смуглое бесстрастное лицо секретаря. А может быть, и померещилось… Похожи… Ну так, в конце концов, все молодые люди чем-то друг на друга похожи. Как, впрочем, и зрелые. Многие, например, находят, что самого Тамзаа и его заклятого врага караванного Хаилзу со спины весьма легко перепутать: одна осанка, одна фигура…
– Говори.
– Не стоит сейчас докладывать об этом государю.
– Почему?
– Государь не в духе.
Любопытно! Тамзаа прищурился. Откуда бы это мальчишке-секретарю, не вхожему во внутренние покои, знать, в каком расположении духа пребывает Улькар?
– И каким же образом это стало тебе известно?
– Мне так кажется.
Досточтимый Тамзаа вскочил и швырнул пергамент на стол. Казалось, сановник вот-вот даст волю гневу, как это часто с ним случалось, но округлые плечи под алым шелком халата внезапно обмякли, кулаки разжались, и, подойдя к секретарю вплотную, Тамзаа спросил его очень тихо:
– Кому ты служишь, Ирва?
– Тебе, досточтимый.
Он произнес это очень серьезно и без тени подобострастия. Не вздрогнул, но и не удивился вопросу. Несколько секунд Тамзаа бешено смотрел в бестрепетные карие глаза, потом раздраженно фыркнул и отвернулся. Заложил руки за спину.
– А как я могу умолчать, если мне приказано докладывать обо всем, что происходит хотя бы рядом с кивающими молотами? – сквозь зубы осведомился он.
– Однако сведения поступили слишком уж невероятные, – мягко заметил секретарь. – Можно усомниться в их истинности и потребовать подтверждения. На это уйдет самое меньшее дня три.
Тамзаа обернулся:
– Хорошо. Дня три. А дальше?
– А дальше государю скорее всего станет не до того.
Зловещая усмешка сановника бросила бы в дрожь любого. Только не Ирву.
– До чего, позволь спросить?
– До морской воды, например.
– Та-ак… – протянул Тамзаа и оглядел юношу чуть ли не с восхищением. – Стало быть, догадался?
– Не догадаться было трудно, – сдержанно ответил тот.
– Ладно. Допустим. И что же, по-твоему, отвлечет государя?
На этот раз Ирва ответил не сразу, и почтительный голос его был отчетлив, но еле слышен:
– Мысли о вечной жизни приходят, когда трон крепок. А стоит ему пошатнуться – и уже не до них.
Тамзаа вздрогнул и оглянулся на дверь. Дверь была плотно прикрыта. Тогда он снова повернулся к секретарю. Взгляд больших карих глаз был по-прежнему тверд. Ирва, несомненно, знал, чем рискует, роняя такие намеки при своем господине и благодетеле.
– А он… пошатнется? – неслышно, одними губами спросил сановник.
– Судя по всему, да.
– Откуда ты знаешь? – выдохнул досточтимый.
– У меня такое впечатление.
Боевая каторга сгорела в уголь. По черным ребрам лениво переползали приглушенно-алые пятна жара. Обшивка, переборки – все опало, осело, расползлось дымящей грудой. Должно быть, попадание было прямым. Песок на десятки шагов вокруг чернел, покрытый жирным слоем копоти. Темные клочья ее разбросало по барханам так далеко, что Ар-Шарлахи, покинув борт «Самума», начал их огибать чуть ли не сразу. Испуганно притихшая Алият шла следом.
Они остановились там, где копоть разливалась сплошным пятном, и долго с содроганием глядели на бродящие по пепелищу огоньки, на шевелящиеся хлопья сажи. Иногда казалось, что кто-то из команды остался в живых и пытается выбраться из-под сгоревших обломков.
– Ну, смотри теперь… – сдавленно сказал наконец Ар-Шарлахи. – Вот так они нас не трогают…
– Зря мы остановились… – Алият беспокойно оглянулась на слепящие белые пески, за которыми прятались кивающие молоты и огромные сверкающие шары из металла. – Ты что?!
Ар-Шарлахи вздрогнул и вдруг пошел прямо по копоти туда, где, отброшенный взрывом, чернел окованный медью лемех тарана. В лицо пахнуло жаром, и, не одолев последних шагов, Ар-Шарлахи отступил, всматриваясь и явно пытаясь прочесть вырезанную на закопченной меди вязь. Не решившаяся следовать за ним Алият видела, как он отшатнулся слегка и, ссутулившись, побрел обратно.
– Что? – встретила она его испуганным вопросом. Несколько секунд он непонимающе смотрел на Алият.
Брови страдальчески заломлены, на белоснежной повязке – следы копоти.
– Это «Белый скорпион», – дрогнувшим голосом сообщил он. – Лако…
Алият опасливо повернула голову и с ужасом посмотрела на тлеющие обломки отгоревшего погребального костра, еще утром бывшего белоснежным, сверкающим медью кораблем. Не может быть Лако… Шумный задира Лако… Значит, все-таки удрал, прорвался, проскочил чудом по северному краю запретных песков, утащив за собой часть каравана… Еще немного – и ушел бы совсем… Чуть-чуть не хватило везения… Как ты сказал тогда? «Лучше я с тобой пойду, чем с ним останусь…» Ты всегда верил в удачу. И к Шарлаху ты пришел только потому, что Шарлах – счастливчик. А на этот раз усомнился… И лежишь куском спекшегося мяса под раскаленными дымящимися обломками балок…
