Александра Лисина - Белые ночи
Честное слово, у меня зачесались кулаки.
— Шел бы ты… подальше!
— Шр-р.
— Вот именно!
— Так он с тобой! — облегченно вздохнула Зита, вынудив меня снова вздрогнуть и неверяще обернуться.
— Что?!
— Хвала Двуединому, а то я уже испугалась! Все думала: почему он вдруг нам помогает? А оказалось, тебя защищал. Выходит, ты всем нам спасла жизнь! Вернее, вы двое! Спасибо, Трис! И тебе… — девушка с сомнением покосилась на тигра. — Тоже спасибо.
Оборотень презрительно фыркнул, принимая благодарность, как нечто само собой разумеющееся, и тут же равнодушно отвернулся, снова занявшись умыванием, а у меня просто дар речи пропал. Иирово пламя! Да они, похоже, считают, что этот монстр со мной пришел! Что защищал их тут по моей просьбе! А не трогает сейчас потому что, мол, это я не велю!
Совсем спятили?!!!
— Правда? — недоверчиво покосились караванщики, откровенно сравнивая его ошеломляющие габариты с моими скромными размерами. — Вы что, вместе идете?!
— Тогда понятно, почему ты не боишься по темноте бродить…
— Еще бы. С таким зверем и я бы не испугался…
— Ага. Еще, хошь, и верхом на нем скакать можно, как на обычном коне…
Меня снова передернуло.
— Значит, он твой? — уточнил Брегол, внимательно оглядывая могучего тигра, что так и валялся ленивым котом в стороне, не проявляя никаких признаков агрессии. Только торчащее на макушке ухо наглядно демонстрировало, что ему весьма интересен наш разговор. — Действительно идет с тобой, Трис?
— Нет, — буркнула я, опомнившись. — Он сам по себе. Бегает, где хочет, и делает, что считает нужным. Не советую с ним связываться — крайне неуравновешен, невоспитан, несдержан на эмоции, абсолютно не интересуется мнением окружающих, поступая исключительно так, как ему заблагорассудится. А еще хам, наглец и грубиян, от которого слова доброго не дождешься. Не говоря уж о простой благодарности. Так что хорошенько подумайте, прежде чем принимать помощь такого сомнительного соседа. Повторяю: я бы рисковать не стала.
Мне в спину воткнулся возмущенный взгляд и донеслось сердитое «шр-р-р», но я не стала оборачиваться. Хотя вполне могла представить, как он сейчас сел, мигом бросив изображать беспечного котенка, аккуратно положил хвост на лапы и очень нехорошо прищурился. А вот купец словно не услышал: с каким-то новым интересом оглядел привставшего за моей спиной зверя и, потерев подбородок, вынужденно признал:
— Действительно, отличный спутник для этих мест. Трис, так ты присоединишься к нам? Ну, с ним, конечно же, раз все так вышло. Полагаю, вы не доставите нам хлопот, а под такой охраной я бы и через Мертвые Пустоши рискнул перебраться. Он же в одиночку чуть не три десятка положил! И о нежити предупредит, если наткнемся. Да и взгляд у него чересчур разумный — такого не бывает у хищников. На оборотня не похож, наших никого не тронул, выглядит сытым и явно понимает, о чем мы сейчас говорим… друг мой, я прав? Ты ведь не простой зверь?
Тигр великодушно наклонил лобастую голову и насмешливо посмотрел.
— Тогда я тебя понимаю, Трис — за таким, как за крепостной стеной себя чувствуешь, верно? Даже в Приграничье.
Я совсем насупилась.
— Не уверена.
— Значит, ты согласна? Ой, как хорошо! Просто отлично! — просияла Зита, немедленно ухватив меня за руку и потащив в сторону повозок. — Значит, ты мне поможешь в дороге, не то готовить одной — ужасно утомительно. Народу много, все голодные. А позволять им тянуть жребий и потом надеяться, что из этого выйдет что-нибудь приличное — глупо. Пойдем-пойдем, я тебе все покажу, где у нас…
Боже! Только этого не хватало!! Я угрюмо покосилась по сторонам и неожиданно наткнулась на откровенно издевательский взгляд оборотня. После чего окончательно поняла, что он никуда не собирается уходить, намерен и дальше надоедать мне своим «шр-р-р», собирается нагло воспользоваться чужой оговоркой, чтобы трепать мне нервы всю дорогу до Приграничья (или куда там ему надо?)… и вдруг мстительно улыбнулась.
— Что ж, ладно. Я согласна. Но если вы решили брать с собой вон то, побитое молью чудовище, то пусть он хоть охотится для каравана. Должна же быть с него какая-то польза, кроме паленой шкуры и многочисленных блох?
У оборотня отвисла челюсть от такой наглости.
— А он может? — обрадовались люди. — Это здорово сэкономило бы время!
— Конечно, может. И будет с радостью нам помогать, если, конечно, все еще желает двигаться в том же направлении.
«А нет, так скатертью дорожка! — зло подумала я, когда меня обжег откровенно уничижающий тигриный взгляд. — И лучше б ты ко мне не приближался, скотина, а то я не посмотрю на зубы — так вмажу, что ты сам пожалеешь, что вообще вылез из своей клетки!»
Оборотень громко фыркнул, словно прекрасно меня расслышал, и, грациозно поднявшись, черной молнией скользнул прочь, оставив пришедших в себя и загомонивших караванщиков заниматься ранеными и собираться в дорогу. Я проводила мощную спину с плавно гуляющим из стороны в сторону хвостом нехорошим взглядом и быстро отвернулась, искренне надеясь, что больше никогда его не увижу.
А потом вздохнула и пошла принимать хозяйство.
11
Брегол действительно рассчитал свой путь чуть не по часам. Будучи в этих местах далеко не впервые, он отлично знал, где можно найти подходящее место для ночлега (а в Приграничье это ох, как важно! да и немного в округе таких мест!); знал, сколько времени надо потратить на дневной переход, чтобы не загнать лошадей, когда им следует дать роздых, а где, наоборот, нахлестывать и спешить так, будто сзади повисла целая стая голодных волков.
Уютная поляна на берегу неизвестной реки стала именно тем местом, откуда следовало без промедления уходить, позабыв про сон, боль и усталость — слишком красноречивыми были следы на траве, чтобы хоть кто-то усомнился в обоснованности приказа купца и посмел роптать на отсутствие заслуженного отдыха. Все отлично понимали, что надо двигаться дальше, что много времени оказалось потерянным, что до следующего привала еще идти и идти, а народу-то убавилось. Тогда как проблем и забот, напротив, заметно прибыло. Да и, честно говоря, нет никаких гарантий, что поблизости не обитают приятели убитых разбойников или не околачивается какая-нибудь особо пронырливая тварь из Приграничья.
В общем, с самого рассвета у нас не было ни одной свободной минуты, чтобы отдохнуть или вспомнить лишний раз о ночных тревогах: павших следовало похоронить, раненых перевязать, разбросанные вещи собрать, мешки увязать и закрепить заново, почистить оружие… Две телеги из десяти оказались разбиты — у одной была сильно повреждена задняя ось, а вторая в пылу схватки лишилась сразу обеих колес и одной оглобли, которой, как потом выяснилось, кто-то из караванщиков довольно успешно отмахивался от наседающих со всех сторон бандитов. Трое скакунов, предусмотрительно отведенных с вечера на соседнюю поляну, были зарублены и безжалостно истыканы стрелами. Десять человек (из них — шестеро возниц) оказались убиты, остальные в той или иной степени ранены, часть товаров пострадала или оказалась безвозвратно утеряна по причине топтания, разбивания или пропитывания кровью. Драгоценные рулоны с зиггским шелком, правда, не пострадали, но почти треть хрупких кувшинов с розовым маслом для храмов Двуединого были расколоты и теперь их безумно дорогое содержимое медленно вытекало наружу, насыщая утренний воздух сладковатым ароматом.
