Елена Малиновская - Третий не лишний
Мне было искренне жаль его. Пожалуй, еще ни перед кем я не чувствовала себя настолько виноватой. Даже перед Лоренсом, когда он продемонстрировал мне свои ожоги.
Что же я за невезучая особа такая? Приношу лишь беды тем, кто меня любит и пытается помочь.
— Ты жалеешь, что помог сбежать мне от Лоренса? — негромко спросила я.
— Нет, не жалею. — Нико досадливо мотнул головой, по-прежнему не глядя на меня. — Я поступил так, как поступил бы любой нормальный человек на моем месте. Я жалею, что вообще вернулся в Бристар после моей якобы гибели. Жалею, что влез в твою лавку и влюбился в тебя, как прыщавый юнец. Жалею, что похитил тебя, пытаясь таким образом уберечь от Ильзы. И уже заранее бесконечно жалею, что послушаюсь тебя и проведу ритуал. Освобожу Томаса и тем самым навсегда потеряю его. Ты не представляешь, сколь много он значит для меня! И даже не как отец, а как единственный друг, который был рядом со мной с рождения. Помогал, наставлял, утешал, когда весь мир ополчился против маленького мальчика.
— Ты не обязан проводить ритуал, — чуть слышно проговорила я и тут же запнулась.
Смешно! Я пришла сюда, чтобы уговорить Нико на него. А в итоге готова умолять, чтобы он этого не делал. Но очень расстроенным выглядел он сейчас.
— Лучше скажи мне одну вещь. — Нико отнял руки от лица и прямо посмотрел на меня. — Есть хотя бы малейший шанс, что когда-нибудь наш брак из разряда формального перейдет в настоящий?
Этот разговор не нравился мне все больше и больше. Интересно, что рассчитывает услышать Николас? Что в глубине души я люблю его и сгораю от страсти каждый раз, когда он прикасается ко мне?
Я знала, что Нико обязательно почувствует мою ложь. Но и сказать ему правду не могла. Если он услышит, что я не испытываю к нему особых чувств, кроме симпатии и благодарности за помощь, то вряд ли захочет помогать дальше. Я и без того вовлекла его в кучу неприятностей.
— Я не совсем понимаю, что ты имеешь в виду, — осторожно проговорила я.
— Все ты прекрасно понимаешь! — Нико скривился, словно от сильнейшей боли. Встал так резко, что старинное тяжелое кресло от его порывистого движения с жалобным треском упало, каким-то чудом не угодив в камин. Шагнул ко мне.
Величайшим усилием воли я заставила себя не попятиться, хотя вид у Нико сейчас был как у настоящего безумца. Глаза горят, губы кривятся от невысказанных обид, кулаки сжаты.
— Один простой вопрос, на который я хочу получить такой же простой ответ, — тихо проговорил Нико. — Беата, ты любишь меня? Хочешь ли ты стать моей женой по-настоящему? Видишь ли ты наше совместное будущее…
— Это уже три вопроса, — торопливо перебила его я и с усилием улыбнулась, будто сказала какую-то смешную шутку.
— Но смысл у них один и тот же, — хмуро сказал Нико и схватил меня за руки. Так сжал их в своей хватке, что я едва не застонала. Впрочем, он вряд ли в этот момент осознавал, что причиняет мне боль — настолько захвачен был собственным страданием.
— Беата, ты будешь со мной? — прошептал он, и его горячее дыхание пощекотало мне лицо. — Если мы уедем из Скалигора, если навсегда покинем эту страну — ты останешься со мной?
Я знала, что хочет услышать от меня Нико. Заверений в вечной любви и преданности. Он слишком многим пожертвовал ради меня. И в ответ мечтал лишь о капельке взаимности.
Беда была лишь в том, что я могла предложить ему только дружбу. Дружбу — и ничего более.
Но я скорее откусила бы себе язык, чем призналась в этом.
Впрочем, Николасу и не нужны были слова, чтобы узнать правду по выражению моего лица и глаз.
— Ясно, — процедил он и отпустил мои руки. Попятился, едва не споткнувшись об опрокинутое кресло.
— Прости, Николас. — Я сама готова была разрыдаться от такой несправедливости по отношению к нему. — Я очень, очень ценю все, что ты сделал для меня. Но… — Колючие слова признания никак не шли из горла. Я кашлянула, облизнула пересохшие губы и чуть слышно завершила: — Но я не люблю тебя.
Нико дернулся, словно от удара, и я торопливо добавила, стараясь хоть немного смягчить свои жестокие слова:
— Но я не люблю и Лоренса. Вы двое… Вы обрушились на меня, словно ураган. Ни один, ни второй не желали даже слышать слов отказа. Никогда прежде я не ненавидела себя сильнее, чем в эти дни. Я напоминала себе щепку во власти бушующих волн. Жизнь в замке отца дала мне долгожданную передышку. Я, конечно, хотела вернуться. Однако лишь для того, чтобы убедиться — с вами все в порядке. Но даже в самом страшном сне я не могла бы себя представить ни женой Лоренса, ни твоей женой. Вы слишком… слишком…
И замолчала, не в силах завершить последнюю фразу. «Слишком властолюбивы для меня».
— Жестоко, — помертвевшими губами выдохнул Нико.
Даже сейчас, в скудном свете магической искры, было видно, как сильно он побледнел. По всей видимости, мои слова пребольно ударили по его самолюбию.
«А с другой стороны — чего он ждал от меня? — с неожиданным раздражением подумала я. — Я не принцесса, он не доблестный рыцарь в сияющих доспехах, а Лоренс — не огнедышащий дракон. Давно прошли те времена, когда женщина могла лишь одним способом отблагодарить спасшего ее мужчину».
— Прости, — все-таки извинилась я, хотя не ощущала за собой вины.
Нико криво ухмыльнулся, почувствовав мою фальшь. Пожал плечами.
— Жестоко, но справедливо, — обронил он. С нарочитой задумчивостью почесал переносицу, продолжив размышлять вслух: — И что мне с тобой делать? Пожалуй, самым верным поступком было бы выгнать и тебя, и всю твою семейку восвояси. Или, еще лучше, доставить к дому Лоренса и повиниться за свою ошибку. Не сомневаюсь, что он бы простил меня. Скорее всего, приговорил бы к вечному изгнанию, но не стал бы добивать. Я и без того представляю слишком жалкое зрелище.
Я настороженно молчала, не понимая, говорит ли он всерьез или своеобразно шутит. В принципе, от Николаса всего можно ожидать. Он может и должен на меня сердиться. И после всех моих откровений было бы глупо рассчитывать на его дальнейшую помощь.
— Пойдем. — С этими словами Нико вдруг встрепенулся, будто приняв непростое решение. И устремился прочь из библиотеки.
— Куда? — успела я крикнуть в его спину.
— Если уж примерил колпак дурака, то негоже его срывать на середине представления. — Нико остановился на пороге, глянул на меня через плечо и подарил злую саркастическую усмешку. — Займемся ритуалом по освобождению души Томаса.
* * *Дейк и Рочер были достаточно тактичны, чтобы не расспрашивать меня об итогах разговора. По всей видимости, слишком красноречивым было мое расстроенное лицо и слишком явно хмурил брови Нико. А вот Брон оказался менее воздержан на язык. Понятия не имею, сколько вина он к тому моменту уговорил. Полагаю, что не менее пары бутылок, если не больше. На его щеках гулял пунцовый румянец, глаза приобрели осоловелый блеск, а руки тряслись так, что он едва не опрокинул бокал себе на грудь, вздумав сделать очередной глоток.
