Елена Малиновская - Третий не лишний
— Да, но если я проведу ритуал сейчас… — Нико замолчал, так и не завершив свою мысль. Заиграл желваками, нервно то сжимая, то разжимая кулаки.
— Ты боишься лишиться самого верного слуги, — догадливо проговорила я. — Самого верного, самого честного и самого бескорыстного. Но, Николас, право слово, ты не имеешь права так поступать с несчастным Томасом! Он прав. Каждая душа имеет право уйти на заслуженный покой. При жизни Томас пытался спасти тебя и сам погиб. Неужели он заслужил от тебя такую жестокость?
— Ну, если говорить откровенно, то тогда я не мог поступить иначе. — В голосе невидимого Томаса послышалась горькая усмешка. — Не стоит идеализировать мой поступок. Это был не героизм. Почти каждый родитель отдаст за своего ребенка жизнь, не задумываясь.
Каждый родитель отдаст жизнь за своего ребенка? Я приглушенно ахнула, когда до меня дошел весь смысл фразы призрака. Что же получается, Николас — сын Томаса?
А вот Нико, как ни странно, удивленным не выглядел, как будто откровение Томаса не стало для него новостью.
— Ты знал, — протянула я, глядя на него в упор.
— Я догадывался, — лаконично ответил он. — Все было слишком очевидно. Но, впрочем, речь сейчас не о моем происхождении. И без того всем ясно, что я принадлежу к роду Бриан лишь формально.
— Никто из нас не пытается оспорить твое право называться бароном, Николас, — подал голос Дейк. — Ты — наследник Этана Бриана хотя бы потому, что унаследовал его магический дар. Скажи лучше: ты можешь провести ритуал, о котором сказала Беата?
— Могу, но не хочу. — Николас упрямо вздернул подбородок и встал.
— Почему? — обескураженно спросил Дейк. — Это же самый лучший выход для всех нас! Никакого риска, никакой опасности! Да и сам Томас говорит, что уже устал быть призраком…
— Мало ли что он там говорит, — огрызнулся Нико. — Не хочу — и все там!
После чего рванул прочь, не дав Дейку, опешившему от такого честного ответа, возможности продолжить спор.
Мгновение — и Нико след простыл. Лишь прогрохотали его сапоги куда-то вверх по лестнице.
Оставшиеся в гостиной обменялись растерянными взглядами. Больше всего это напоминало самое настоящее бегство. Томас молчал, но я не сомневалась, что призрак сейчас тоже пребывает в весьма растрепанных чувствах.
— Девочка моя, — кашлянув, обратился ко мне Брон, первым придя в себя. Осушил бокал и рукавом рясы небрежно утер влажные губы, после чего продолжил: — Шла бы ты к своему супругу. Поговорила бы с ним, успокоила. Твой брат прав. Идея отправить Томаса в Бристар — просто блистательная. Если кого из нас Нико и послушается, то только тебя.
— Вы в этом уверены? — скептически фыркнула я.
— О да. — Брон негромко хихикнул. — Поверь мне, дитя мое. Женское оружие в споре — отнюдь не громкий голос. Чем тише и мягче ты будешь вести себя с Нико, тем вернее добьешься своего. Поговори с ним. Тебя он услышит.
— Этот Николас — просто избалованный мальчишка, который боится потерять любимую игрушку, — пробормотал Рочер. — Ишь ты, с призраком не хочет расставаться.
— Не стоит забывать, что именно Томас был его единственным собеседником на протяжении многих лет. — Брон положил руку на плечо моего брата в успокаивающем жесте. — Нико нельзя судить строго. Тем более что Томас — его отец. Будьте милосердны к мальчику. Вы требуете у него собственноручно упокоить дух Томаса, потому что ритуал в конечном итоге приведет именно к этому. Не каждый сможет совершить подобное с ближайшим кровным родственником.
— Прах к праху, — несогласно фыркнул Рочер. — Неужели непонятно, что Томасу самому уже невыносимо быть в этом мире?
Но возражение Рочера прозвучало мягко, будто он уже сам сомневался в своих словах.
Я с невольным уважением взглянула на Брона. Да, священник мне никогда не нравился. Он слишком много пьет и слишком развязен. Но убеждать он умеет.
— Иди к нему! — с нажимом повторил Брон, глядя на меня. — Девочка моя, именно жена должна делить с мужем все горести, радости. И тяжесть этого решения пусть он разделит с собой.
— Вы ведь знаете, что наша свадьба была заключена под принуждением, — все-таки не удержалась я от вполне резонного замечания.
— Если ты ненавидишь Николаса, то очень искусно это скрываешь. — Брон усмехнулся и откинулся на спинку дивана, с явным удовольствием пригубив наполненный бокал вина.
Я очень не хотела отправляться на разговор с Нико. Что скрывать очевидное, я не умела и не любила все эти беседы по душам. Но я понимала правоту Дейка. Мы только зря теряем в этом имении время. Приятно, конечно, бездельничать и пить хорошее вино в славной компании. Но долго так продолжаться не может. Рано или поздно Лоренс отыщет меня, как уже однажды нашел. Было бы намного разумнее решить, стоит ли нам вообще оставаться в Скалигоре, если он займет престол. Но есть и другой вариант развития событий. Если принц Эдгред стал королем — то мне больше нет нужды прятаться в лесной чащобе. Полагаю, мне простят побег и нападение на королевского дознавателя, если я свалю всю вину за случившееся на проигравшего участника в битве за королевскую власть.
Я посмотрела на Рочера, который откинулся на спинку дивана и задумчиво уставился в свой бокал, словно в вине скрывалась какая-то потаенная истина, доступная только ему. Перевела взгляд на хмурого Дейка, который мерил широкими шагами комнату. Изредка он останавливался около окна, кидал быстрый взгляд в ночь, царившую снаружи, и вновь начинал нервно расхаживать по гостиной.
— Иди, — скорее прочитала я по губам, чем услышала от Брона. Священник наблюдал за мной с доброжелательной улыбкой. — Иди, девочка моя! И пусть боги благословят ваш разговор. Праху прах, как верно сказал твой брат. Каждый призрак должен обрести покой.
Я тяжело вздохнула. Кивнула и встала. Провела рукой по смятому подолу, разглаживая его, после чего решительно отправилась на второй этаж.
В коридорах особняка было темно и неуютно. Высоко над моей головой плыла магическая искорка, но ее света было недостаточно, чтобы выхватить из мрака весь ровный ряд дверей, ведущих в заброшенные комнаты и пыльные спальни. Поэтому я в нерешительности остановилась. Ну и где искать Нико? Как-то не хочется проверять все комнаты подряд. Почему-то мне казалось кощунственным нарушать тишину дома. Когда-то здесь было шумно и многолюдно. Слуги сбивались с ног, стараясь исполнить и предугадать малейшее желание хозяев. Наверняка барон Этан Бриан любил гостей и приемы. Убийцы не терпят одиночества. Оно наполнено для них последними стонами жертв, и в каждой тени чудится карающая рука алчущего возмездия призрака. Поэтому я не сомневалась, что при жизни последнего настоящего представителя рода Бриан двери особняка были настежь распахнуты для всех желающих славно повеселиться.
