Дмитрий Щербинин - Спящие боги
– А, спят, бездари! Плетьми засеку!..
Он шагнул дальше, встал вполоборота – и Творимир едва не вскрикнул. Это был Бриген Марк. А нем был черный камзол, а камзол усеивала роспись драгоценных камней, в основном – кровавых рубинов. Лицо у Бригена было сильно бледное (видно, мало на свежем воздухе бывал), щеки впалые, а под глазами – синие мешки бессонных ночей и нервов. Губы тонкие, белые, сжатые в волевую полосу. Он носил небольшую бородку, но и на щеках темнилась щетина. Глаза у него всегда были чуть выпучено, что выдавало натуру страстную, в волосах была проседь – что он пережил, бог знает…
Девушка куда–то юркнула, и потому Бриген сначала ее не заметил. Но он быстро и сильно пнул непробудного солдата, и уставился на Лорена, просипел:
– А – заговор!
Его рука потянулась к клинку – из–за угла метнулась Анна – она держала полено, и, быть может, и успела бы оглушить Бригена, но появилась еще одна фигурка. Это был маленький человечек с большим черепом – он сильно толкнул девушку, и полено только вскользь задело Бригена по плечу.
А Бриген уже перехватил ее запястье – сильно рванул к себе. Сощурился:
– Так… так… так…
И вдруг его глаза сильно полыхнули, он оттолкнул ее, и сам отпрянул назад, прошипел:
– А мы уже встречались с тобою!..
– И я Вас знаю. – холодно отвечала Анна. – Была в Бригеграде и видела издали. Вы – тот, кто несет людям страх и боль. Лучше бы мы не встречались. Вы мне неприятны…
– Молчи! – Бриген топнул ногой. – Проклятье! Где же я тебя видел?!.. Но не в толпе – это точно…
Творимир мог бы ответить «где», но он затаился.
Бриген снова надвинулся на девушку, и все шипел:
– Я не привык, к такому обращению. Но тебе это сойдет с рук… Черт, тебе все сойдет с рук!.. Я тебе вот что скажу – я тебя Полюбил.
Глаза маленького человечка расширились, и он плюхнулся на лавку.
– Но вы мне неприятны. – уже тихо сказала девушка. – Ваша страсть – нездоровое чувство.
– Откуда тебе знать?
– Потому что сейчас вы мучаетесь. Настоящая Любовь не может приносить мук. Даже и в печали – Любовь это поэзия, и творчество. Но… довольно переливать из пустого в порожнее. Что же дальше?..
– А дальше вот что. Я забираю тебя в Бригеград. Ты можешь говорить, что угодно, но от меня ты не убежишь. Когда предстанет выбор Я, или костер…
– Я выберу костер. – спокойно сказала Анна.
– Перед этим тебя ждут пытки.
– Я выдержу.
– Ты потеряешь рассудок.
– Я все выдержу. – по ясному, спокойному голосу чувствовалось, что она действительно выдержит.
– Ладно – время пройдет, и все измениться.
– Вам уже не измениться.
– Все – довольно. Ты, Фран (так звали коротышку), вяжи старика. Ну, а мы – выйдем на крыльцо…
И тут Творимир понял – это время воспользоваться его инкогнито. Бриген уже в двух шагах – ведет Анну. Тогда Творимир из всех сил качнул бочку.
Девушка успела отпрянуть в сторону, а вот Бриген не успел. Тяжеленная бочка рухнула ему на голову, придавила к полу. Он застонал, и судорожно дрожащей рукой перехватил Творимира за горло – вдруг выдернул его из бочки. Грозные глаза поверженного уже затемнило забытье, из рассеченного лба обильно стекала кровь.
– И тебя я знаю… – рычал Бриген. – …Ты – мой злейший враг. Я не помню, где мы встречались. Но мы встречались… Ты умрешь, щенок…
При последних словах, он притянул Творимира к себе, и дыхнул в него кровавой пеной. Но вот забылся – железная хватка не ослабла. Творимир хрипел, задыхался. Только сложенными усилиями Анны и Лорена удалось его освободить…
Отшатнулся, кашляя, держась за горло, покатился по полу.
А девушка бросилась через горницу – достала мешочек, пояснила:
– Я здесь еды Лорену собрала, но теперь ясно – всем уходить надо. Сейчас еще побольше соберу…
И она схватила другой мешок – быстро складывала в него пожитки. Творимир приподнялся, и, держась за горло, уселся на лавку. Маленький человечек трясся рядом с ним, лепетал:
– Только меня не троньте…
– Не тронем, не тронем. – раздался от окна голос Лорена, и тут же возвестил громко. – Сюда еще конники скачут – с факелами…
– Ах да, ах да! – зачастил человечек. – Извините, что сразу не предупредил. Вы знаете – Бриген так коня гонит, что… Ну, а я с ним в седле, потому что я писчий…
– Ну, ясно–ясно. – говорил Лорен. – С вами был отряд – по дороги они отстали. Все – побежали!..
Девушка протянула Творимиру мешок с провизией, и освободившейся рукой перехватила его у локтя. Так выбежали они на крыльцо. В черном небе сильно светили звезды, а по стенам домов и среди ветвей метались блики факелов, стремительно нарастал топот. Уже совсем близко заорали грубые голоса…
Побежали по аккуратным огородным дорожкам, перемахнули через заборчик (Лорена пришлось подсаживать) - потом, пригибаясь, в тихо вздыхающих ночных травах.
А за спинами заголосили:
– Они были здесь недавно!.. Дьявол – псов то у нас с собою нет!..
И вот уже сомкнулся лес. Нырнули в овраг, под ногами, рассыпаясь в прах, затрещала древняя, пересохшая листва.
Бежали долго, а остановил их Лорен. Он едва мог говорить:
– Вы… молодые… вам бегать да бегать, а я… едва на ногах… держусь…
– Ах, извините нас. – взмолилась Анна.
– Ничего–ничего… Как–нибудь, с Божьей помощью… – чуть отдышался, и спросил. – Ну, братцы, знаете ли, что вы натворили?
Анна глубоко вздохнула:
– Защищаясь, отбились от одного разбойника и бандита, известного под именем Бриген Марк. Но это я так говорю. Официально же: совершили небывалое святотатство – покусились на жизнь Верховного Судьи. Мы теперь сами такие бандиты, каких свет не видывал. За наши головы назначат награду. Ну, скажем – мешок золотых. Нечего и думать возвращаться назад. Прощай, милый дом… Но я ни о чем не жалею…
– А ты что – одна в этом доме жила? – спросил Творимир.
– Да. – ответила Анна. – Никто в деревне не помнил моих родителей. Будто вместе с этим домом из–под земли поднялась и ждала кого–то.
– Ну, да. – пробормотал Творимир.
Вдруг девушка приблизилась и обхватила его за шею:
– Ты ведь знаешь, что так и было – из–под земли поднялась и тебя ждала.
Так же неожиданно отпрянула. Сказала страстно:
– Ну, пойдем дальше.
Шли еще с час. Чтобы сбить возможных преследователей, делали замысловатые круги, переходили холодные, прыткие ручьи и речушки; и, наконец, скользнув через черную чащу, вышли к затянутым туманом озерцу.
С трех сторон озерцо сторожил высокий, густо сцепленный ветвями лес; с четвертой – ребристыми уступами напирал горных кряж, и Луна скользила в частых выбоинах.
