Лоэнн Гринн - Кровавое наследие
Изверг хочет заполучить доспех, — размышляла она. — Но сам он не может воспользоваться их чарами.
А не он, значит — человек простофиля… и Асклизиус тут являет собой вполне конкретную возможность. Ведьма уже подозревала баатезу в попытке манипулировать её любовником. Теперь же она чувствовала твёрдую уверенность, что недооценила богомола.
Лилит необходимо восстановить своё влияние на командующего. Если она этого не добьётся, то рискует потерять не только своё положение , но и голову.
К Асклизиусу взывали, моля о привале. За сравнительно короткий срок они прошли немалое расстояние, и потери, несмотря на суровые обстоятельства, были на удивление невелики. Большая стая прыгунов-гролингов — скачущих ужасных тварей, внешне напоминающих рептилий с шипами вдоль хребтов, — некоторое время преследовала их, заставляя поторапливаться, но войско не позволило бестиям подобраться к себе настолько близко, чтобы те смогли воспользоваться своими длинными когтями и острыми зубами. Стоило зарубить двух-трех — и остальные принялись драться из за их трупов. Как и большинство созданий пустыни, они предпочитали лёгкую добычу, даже если ею оказывался один из сородичей, избегая сражаться с тем, кто способен дать отпор.
Во всяком случае, песок и жестокая жара продолжали донимать людей сильнее любых врагов, и командующий наконец уступил. Если бы выбор целиком зависел от него, он продолжал бы путь, даже если бы это означало загнать своего ирекса до смерти и идти дальше пешком.
— Я почти вижу, — заметил он, когда женщина оказалась рядом с ним. Асклизиус пришпорил скакуна-рептилию и двигался немного впереди колонны. Сейчас он сидел в седле, озирая пустоту впереди. — Я почти чувствую…
Она подвела своего крога поближе и протянула руку, чтобы дотронуться до мужчины. Командующий Асклизиус, так и не снявший кровавого шлема Еранаса, не взглянул на неё, даже не подал виду, что почувствовал что то.
— Ты заслужил, — проворковала она, пытаясь привлечь его интерес. — Представь, как ты будешь выглядеть, когда устремишься в Эдинополис в малиновом шлеме Полководца! Они подумают, что ты — это он, вернувшийся к жизни!
И пожалела о своих словах почти сразу же, вспомнив, как перемешались его жизнь и воспоминания шлема. С того последнего страшного случая приступы у него не повторялись, но ожог на пальце Лилит ещё давал о себе знать, не позволяя забыть о прошлом разе.
К счастью, у Асклизиуса сейчас имелось собственное мнение. Он, наконец, обернулся к Лилит, явно довольный тем, что сказала ведьма:
— Да, это будет дивное зрелище — и последнее, что они увидят! Я уже рисую себе… крики ужаса, испуганные взгляды людей, осознавших приход их гибели и понявших, кто принёс её им.
Возможно, сейчас она получила возможность, которую искала:
— Знаешь, любовь моя, пока у нас есть время, я могу испробовать для тебя ещё одно заклинание поиска. С шлемом…
— Нет. — Просто и кратко. Отводя взгляд, Асклизиус добавил: — Нет. В этом уже нет необходимости.
Он не увидел, как женщину пробрала дрожь. Несколькими словами он подтвердил худшие её страхи. Генерал всегда был упорен, он пользовался любой возможностью отыскать с помощью магии легендарное облачение Еранаса. Когда ему в руки попал шлем — путём, который даже она назвала бы провидением, — он не жалел усилий и всегда позволял ей брать артефакт, чтобы отыскать доспехи. Даже когда они обнаружили, что этот Буффалон гуляет по земле, облачённый в латы, которые Асклизиус считал своими по праву, он настаивал, чтобы она по прежнему регулярно колдовала над шлемом, чтобы отслеживать маршрут бродяги.
Теперь он говорит так, слово его это совершенно не волнует, словно он настолько уверен в неизбежности получения доспехов, что больше не нуждается в неотрывном магическом наблюдении за ними. Как это не похоже на Асклизиуса, которого она изучила вдоль и поперёк, и Лилит чувствовала, что дело тут не только во влиянии шлема.
Таким образом, мысли её снова вернулись к баатезу.
— Как пожелаешь, — отозвалась наконец Лилит. — Скоро ли мы отправимся в путь, любовь моя?
Он взглянул на солнце:
— Через четверть часа. Не позже. Я буду готов ко встрече с судьбой вовремя.
Женщина не стала просить разъяснений. Четверти часа ей хватит.
— Тогда я оставлю тебя наедине с твоими размышлениями, мой генерал.
То, что он даже не кивнул, отпуская её, уже не удивило ведьму. Да, гелугон определённо начал действовать самостоятельно, вероятно даже связался с командующим напрямую. А значит, изверг не только сделал первый шаг к разрыву своего пакта с ведьмой, но и уже видит её мёртвой.
— Посмотрим, чья голова раньше окажется на пике, — пробормотала она.
Тени, где можно спрятаться, сейчас не было, а значит, пока не опустится ночь, баатезу не подберётся к колонне. Следовательно, Лилит может колдовать, не опасаясь, что предатель гелуген узнает об этом.
Женщина отыскала идеальное местечко за дюной совсем рядом с войском. Сама она не боялась песчаных личинок и им подобных тварей — защитные заклинания, которыми она обезопасила себя в самом начале путешествия, оставались по прежнему надёжными. Она могла бы сделать то же для всей колонны, возможности позволяли, но тогда бы на любые другие заклятия сил Лилит не хватило. Причин быть столь великодушной женщина не видела. Парой солдат больше, парой меньше — какая разница…
Спешившись, она достала флягу с водой и опустилась на колени в горячий песок. Из фляги на опалённую жадную землю выплеснулось несколько драгоценных глотков прохладной жидкости. В тот момент, когда ведьме показалось, что уже достаточно, она закупорила фляжку и быстро приступила к работе.
Тонкие длинные пальцы женщины слепили из влажного песка грубую человеческую фигурку размером с куклу. Совершенствуя форму, Лилит бормотала первую порцию заклинаний, настраивая своё создание выполнять то, что она потребует. Песчаная фигурка приобретала сходство с мужчиной, очертания его фигуры говорили о том, что на нём латы.
Зная, что влажным песок будет недолго, Лилит поспешно извлекла из кармана крохотную склянку. Продолжая шептать, ведьма брызнула несколько капель на грудь песчаной кукле. Пузырёк этот был для неё бесценен; там была кровь, её кровь, которой она пожертвовала ради дела претерпев кропотливую колдовскую работу над собой.
Изображение доспехов Еранаса требовало крови для определённости и, что куда важнее, для связи Лилит с фигуркой, которую она сотворила. Это, в свою очередь (на что она очень надеялась), позволит ей дотянуться до этого Буффалона, прикоснуться к нему, как там, на корабле. Тогда, когда они с баатезу вызвали Спящего, боец был слишком далеко, и подобное заклинание потребовало бы слишком много жизненных соков ведьмы — она бы не пережила попытку. Принесённый в жертву солдат в палатке в тот раз заменил её. Сейчас, однако, Лилит была уверена, что попытка окажется успешной и с минимальным ущербом для неё самой.
