Виталий Горелкин - Рождение Темного
– Если ты отдашь его мне, то можете забыть про шамана Ашрах. Да и про весь их клан.
– Хорошо, он твой, – согласился хранитель традиций и отдал мне посох древнего мага.
***
Когда маг вышел из шатра, Шоцу опустился на четвереньки и принялся собирать разбросанное человеком золото. Тут приподнялся входной занавес и в шатер зашел Цагаан.
– Как все прошло? – спросил вождь. Он присел на корточки и принялся помогать.
– Пришлось отдать ему посох, а золото, как видишь, осталось у нас.
– Так он согласился?
– Да, – морщинистое лицо Шоцу надвое разрезала широкая улыбка. – Убийца серых будет на нашей стороне. Теперь у нас будет чем торговаться, когда Храм встанет у нас на пути.
***
Оказавшись на улице, я с глупой улыбкой на лице начал поглаживать кольца на посохе. Целых пять штучек! Я с одним на Земле таких дел сумел натворить, а здесь их в пять раз больше! Тут с глаз словно спала пелена, и стало очевидно, что меня только что профессионально развели. Эти кольца не имели ничего общего с утраченным перстнем: на них было всего лишь по одному магическому знаку, да и энергии внутри не так много, как показалось вначале. Максимум – десятая часть моего резерва.
Обратную дорогу я запомнил плохо. Все силы уходили на то, чтобы сдерживать свои эмоции и не дать ярости вырваться наружу. Орки, словно решив испытать меня на прочность, то и дело радостно скалились во весь рот и нарочито громко шумели. Особо достал меня один мелкий клыкастый парнишка. Он бежал за мной до самого шатра и так и не понял, что окажись дорога чуть длиннее, я бы впечатал в его мерзкую рожу набалдашник чертового посоха, а потом пошел бы жечь весь их гадюшник. Они меня посмели обмануть! Никогда этого не прощу.
Зайдя в свой шатер, я откинул прочь посох и, крепко сжав кулаки, зашипел от злости. Какой же идиот! Сумел перехватить инициативу в разговоре с хранителем и практически создал идеальные условия для последующего торга, но стоило только увидеть магические кольца на этой дрянной палке, как вцепился в нее словно собака в кость. Хорошо хоть не сказал Шоцу, что я не Вестник. Правда этому хитрому старикашке слова и не нужны. Он сразу понял, что посланец богов не будет так остро реагировать на магическую побрякушку. Это только маги ценят волшебные артефакты дороже золота.
Ну как я мог так опростоволоситься? Неужели снова наступил на те же грабли – выпил отравленный напиток? Я прислушался к себе, но не смог почувствовать никаких изменений. К посоху меня не тянуло, желания говорить о сокровенных тайнах также не было. Или действие буци столь кратко, что сейчас мне ничего не найти?..
Нет, хватит себя оправдывать. Есть второй, более правдоподобный вариант – напиток, которым меня потчевал Шоцу, тут не причем. Это я сам настолько пожелал обладать артефактом, что забыл про осторожность. Видимо так среагировало подсознание на магические кольца. Ладно, сделанного не воротишь. Посмотрим, что мне досталось.
Я поднял черный посох и принялся его внимательно изучать. Артефакт был сделан из прочного дерева и длинной был чуть больше полутора метров. За ним видимо тщательно ухаживали, я так и не смог обнаружить хоть малейшую трещинку или царапинку. Магические кольца находились в верхней половине посоха. На каждом из них было изображено по одному незнакомому знаку. Ну, хоть здесь что-то хорошее – будем считать, что орки купили мою помощь за пять новых заклинаний. Надеюсь, что все они окажутся полезными и тут не будет явной ерунды типа защиты от комаров или дождя.
Еще меня немного заинтересовал набалдашник посоха. Он был сделан в виде головы какой-то птицы с закрытыми глазами и острым клювом. Я несколько раз взмахнул посохом, проверяя, как он сидит в руке, и случайно задел один из медных амулетов. По металлическому звуку стало понятно, что навершие изготовлено не из дерева, а металла. Неплохо, таким, особо не напрягаюсь, убить можно.
На рассвете я взял Шургу и отправился к вождю. В просторном шатре Цагаана несмотря на раннее время уже были гости – десяток здоровых орков среднего возраста. Они что-то чертили на земле, считали какие-то палочки и громко спорили друг с другом. «Тысячники» – шепнул мне на ухо Шурга и я понял, что вижу перед собой военный совет племени. Немного в стороне от этой компании сидел отвратительный старикашка. Шоцу, словно увидев старого друга, поприветствовал меня улыбкой и даже предложил сесть на его место.
В целом Цагаан принял меня хорошо: мы выпили по чашке буцу и перешли к делам. Вождь, под одобрительные кивки своих командиров, практически сразу согласился отложить поход против клана Ашрах. Обрадовавшись столь быстрому решению первого вопроса, я потребовал у вождя два десятка коней, но он неожиданно уперся и стал торговаться как заправский купец. После получаса ожесточенных споров, в ходе которых мне не раз хотелось швырнуть на землю посох и разорвать договор с Шоцу, Цагаан согласился выделить трех старых кобыл и десяток свиней.
Уже выходя из шатра вождя, я вдруг вспомнил о еще одном деле и спросил вождя где можно сделать татуировку. Мой невинный вопрос здорово удивил всех орков. Шоцу даже поперхнулся своим буцу, жаль, правда, что смог откашляться. Лучше бы сдох, интриган беззубый.
После пары минут перешептываний Цагаана и Шоцу, они назвали мне имя татуировщика, а вождь разрешил взять еще две лошади. Странные они все какие-то. То устроили торг, то вдруг передумали. Одним словом – дикари.
Мне потребовалось около часа, чтобы получить своих животных, а все из-за того, что орки долго не могли решить каких лошадей им менее жалко. Даже предложили взять вместо них рабов, убеждая, что они жирнее и придутся по вкусу местным духам, но я отказался. Животные мне нужны для опытов, а не для еды или каких-то дурацких жертвоприношений. Наконец Шурга собрал поводья самых дряхлых и больных лошадей и навьючил на них груз – мешки со свиньями и небольшой провиант, после чего мы отправились на ближайшее пастбище. Оно было старым и уже практически ничем не отличалось от обычных земель Пустошей, разве что травы там росло побольше, да был один практически иссякший колодец.
Со мной Цагаан отправил десяток орков, теперь ни один враг не сможет подкрасться ко мне незамеченным. По дороге я несколько раз пытался ненавязчиво продать воинам амулеты, но никто не проявил к ним особого интереса. После полудня мы достигли нужного места, я спешился и, попросив Шургу разгрузить и стреножить лошадей, отослал воинов подальше. Мешки со свиньями жестко полетели на землю и Пустоши огласились жалобным визгом будущих жертв магии.
