Александра Лисина - Первый удар
— Да. Я едва не спалил себе шевелюру.
— Действительно, очень хороший эффект. Вот почему вы теперь заплетаете косу? — съехидничала я. Однако, к моему удивлению, маг только довольно кивнул.
— Именно. Применив новую формулу, я понял, что мы очень многого не понимаем в Эйнараэ. И еще больше не понимаем в эарах. Тогда как ты… ты сказал правду, юноша. И мне очень интересно узнать, где ты нашел живого эара. После того, как они отказались иметь с нами дело, меня удивляет сама мысль, что ты вдруг сумел с кем-то договориться. Даже мой учитель потерпел поражение, когда пытался попасть в Эйирэ. А ты… — мастер Драмт пристально на меня посмотрел. — У тебя поразительные таланты.
Я внезапно насторожилась и резко села.
— Что вам от меня нужно, мастер Драмт?
— Правду.
— Я ее уже сказал. А подробности вам знать необязательно.
Маг сжал челюсти, и мне даже показалось, что был готов уже вспыхнуть, однако он только прикрыл на миг глаза, опустил сведенные плечи, после чего приблизил свое лицо и, буквально впившись горящим взглядом, под предупреждающее ворчание шейри звенящим шепотом сказал:
— Научи меня, Фантом.
— Что?! — неподдельно отшатнулась я.
— Научи. Я хочу познать истинный Эйнараэ.
— Да вы сошли с ума! Чему я могу вас научить?! И как?!!
Мастер Драмт даже не дрогнул. И взгляда не отвел. Так и буравил меня фанатично горящими глазами, в которых бушевала настоящая буря.
— Ты знаешь больше, чем все мастера Магистерии. Ты знаешь то, к чему они не смогли даже приблизиться. Ты общался с эарами. Ты каким-то образом смог у них научиться. Твои знания — это настоящее сокровище, Фантом. С истинным Эйнараэ можно за месяцы добиться того, на что мы прежде тратили целые годы. Поверь, я готов учиться, Фантом. И я до боли хочу понять, что такое настоящая магия эаров!
— Да какой из меня учитель?! — вконец оторопела я. — Мне сколько лет?! А вам?!! Что я могу вам дать?!!
— Форма — ничто. Суть — все, — непреклонно процитировал кого-то маг. — Твоя молодость не имеет значения. Ничто не имеет значения, кроме истины и цели. А я всегда стремился вперед, Фантом. Я всегда искал новых решений. Меня не устраивает позиция Магистерии, не дающая нам создавать и использовать новые формулы. Они закостенели, заперлись в своих рамках и не желают больше ничего слышать. Они — прошлое, Фантом. Ты — будущее. Я знаю это. Я чувствую. За десятилетия поисков я использовал все, что мог, чтобы создать оружие против Тварей. Я годы потратил на то, чтобы изобрести способ борьбы с Тьмой. Я оставил даже учителя, когда он не поверил в мои успехи. И не вернулся к нему, когда даже король признал, что мои заклятия работают. Я всегда подозревал, что наши знания о Эйнараэ далеко не полны. И я готов идти дальше. Готов учиться. Готов положить остаток своей жизни, чтобы закончить свои исследования. Я больше суток сомневался, прежде чем принять это решение. А сегодня увидел и услышал то, чего не понимал раньше, и поэтому прошу тебя: научи!
Я аж попятилась от прозвучавшей в его голосе страсти.
— Э-э… мастер? А вы, случаем, не приболели?
— Нет, Фантом, — маг неожиданно тяжело вздохнул и вернулся на прежнее место. — Наверное, тебе сложно это понять, но поверь: когда проживешь половину жизни в надежде, что когда-нибудь достигнешь цели, потом вдруг поймешь, что у тебя просто не хватает сил, чтобы ее достичь, а после этого тебя неожиданно касается порыв истинного вдохновения… трудно устоять от соблазна ему не поддаться. И нелегко пережить падение, если его крылья не удержат тебя на весу. А я уже падал, Фантом. Падал и не раз. Больно. До крови. До разбитых мечт. Однако сейчас я готов поверить снова. И сейчас мне кажется, что на этот раз я все-таки смогу взлететь. Понимаешь?
Я изумленно замерла.
— Ого! Да вы, оказывается, поэт!
— Нет, юноша, — невесело улыбнулся маг. — Я просто часто разочаровывался. А разочарование, знаешь ли, способствует долгим размышлениям о смысле жизни.
Черт. Как странно слышал слово «юноша» от почти что ровесника. И как странно не хочется верить, что он на самом деле в два раза старше.
Я прикусила губу и быстро поглядела в темноту, отметив, как тревожно дернулись Тени и вопросительно посмотрели от входа оба оборотня. Никого поблизости больше не было: попутчики разбрелись по кустам расставлять ловушки и распределять очередь караула. Так что сейчас в расщелине мы фактически были одни. А мастер, кажется, фанат до новых знаний. И он, если все получится, как я планирую, мог бы мне сильно помочь в недалеком будущем. Ведь у него какой-никакой, а все-таки вес в этой их Магистерии. Он лично знаком с королем. У него есть положение при дворе. И он готов идти на сотрудничество. Причем, кажется, искренне стремится познавать новое и совсем не походит на человека, способного корысти ради предать дело всей своей жизни.
«Как считаешь, Лин, ему можно верить?»
«Он не лжет, — немедленно откликнулся шейри. — Я чувствую».
«Ну, тогда…»
Я в сомнении потерла переносицу.
— Скажите, мастер: если я соглашусь… чисто теоретически… помочь вам с языком, могу я быть уверенным, что дальше вас эти знания не пойдут?
— Можешь, — без колебаний ответил чародей, посмотрев на меня со слабой надеждой. — Если нужна Клятва, я готов ее дать. Никто не узнает о твоей тайне, юноша.
— Тогда я… обещаю подумать.
— Хорошо, — маг с облегчением поднялся. — Меня это вполне устраивает.
Я проводила его пристальным взглядом до выхода из расщелины и сделала знак Теням, что все в порядке. Они неуловимо сдвинулись, мгновенно потеряв к чародею всякий интерес, и даже отвернулись. Но мастер, кажется, все равно заметил и почувствовал неладное. Потому что вдруг обернулся, окинул молчаливых скаронов внимательными взором и, тонко улыбнувшись, вышел, оставив меня в глубокой задумчивости.
Когда совсем стемнело, в расщелине похолодало еще сильнее.
Воины зябко кутались в плащи, старались сесть поближе, расшнуровывали одеяла, накидывали запасную одежду на плечи, но это не больно помогало: горы — суровое место. А высокие горы — тем более. И если днем тут вполне можно было жить и даже разжареть на ярком солнышке, то с наступлением темноты впору ожидать полноценных заморозков. Пар-то изо рта точно пошел. Поэтому отряд постепенно скучился, сжался в тесно сидящую и лежащую толпу, и все больше подбирался к вяло трепещущему огоньку, от которого шло хоть какое-то тепла.
Я благодарно погладила теплый бок шейри и с умилением пристроилась к его горячей коже, под которой будто бы настоящая печка топилась. М-м-м, какой же он чудный! И теплый! Все. Ни за что больше отсюда не слезу!
