Юрий Погуляй - Счастливые Земли
– За ним, – бросил Гезеш.
– Если там чужие люди – ему хуже станет, – закончил Теккен.
В деревне загомонили собаки. Встревоженные селяне выскочили из хижин кто с вилами, кто со старыми мечами, но, увидев вооруженный отряд, быстро попрятались.
Рыбак замер, словно наткнулся на невидимую стену.
Из его дома вышла пожилая женщина.
– Мама! – воскликнул охотник и сорвался с места. Искатели остановились, провожая взглядами бегущего приятеля.
Женщина пошатнулась, ухватилась за перила крыльца. На изможденном лице воцарилось недоверие.
– Мама! Я вернулся!
– Мраф... – выдохнула мать Рыбака и потеряла сознание.
– Не ходи, говоришь, – съязвил Джаззи.
– Повезло... Просто неимоверно повезло. – Мрачный Теккен сплюнул на землю, глядя, как Рыбак возится с упавшей матерью.
В сердцах Искателей дрожала грусть. Рыдала очнувшаяся счастливая старушка, плакал Рыбак, на крыльцо выбежала растрепанная девушка и бросилась на шею вернувшемуся брату. Или мужу?
Хотелось отвернуться, тихо уйти, не мешать чужому счастью. Но Искатели стояли.
Рыбак проводил их до ведущей на север тропы. Убеждал остаться в деревне, заманивал пробудившимися воспоминаниями. Друзья улыбались, но отказывались. Когда настало время прощаться, на охотника было больно смотреть.
– Столько прошли... Столько... – шептал он.
– Ты нашел свои Счастливые Земли, брат, – сказал ему Гезеш, крепко обнял и отошел, уступив место Родинке.
Искатели давно скрылись в лесу, а Рыбак все еще стоял на тропе и сжимал в руках меч Родинки. Друг ушел, забрав клинок Мрафа. На память...
Дома ждала мать, ждала любимая. Минуло три года, как он ушел в Колонну. Всего три года прошло с того дня, как он узнал, что отца скормили Зеву.
Сейчас боль давней утраты смылась водопадом счастья и дождем грусти. Он вернулся домой, но расстался с друзьями.
Мраф прожил долгую, счастливую жизнь. Но иногда вечерами выходил на крыльцо и, сжимая старый меч, долго, с грустью в глазах смотрел в сторону, куда много лет назад ушли семеро Искателей... А потом переводил взгляд на далекий юг и тяжело вздыхал.
Глава 5
Черная Стена уже третий день закрывала горизонт. Угрожающе нависала над рощами и редко встречающимися деревеньками. Птицы на фоне зловещего мрака казались белыми, мечущимися точками.
– Дальше застава будет, – мрачно заявил Гор. За месяц он сильно изменился. Из глаз исчез нагловатый блеск, устало вытянулось лицо.
Дикие расположились на краю оврага. Лес до сих пор не избавился от весенней сырости. Хлюпанье под ногами да тяжелый влажный воздух – вечные спутники бродяги – порядком Искателям поднадоели. Но выбора не было. По дорогам идти опасно, можно ненароком встретиться с Ловцами и загреметь в Лагерь.
Над головами бесновался весенний хор птиц.
– Сколько до нее? – отстраненно поинтересовался Друз. Наемник с усталым видом покусывал тоненькую, сорванную по пути веточку.
– К вечеру будем. Но придется на дорогу выйти. Ловушек в лесу очень много. Хранитель не жалует тех, кто пытается тайно к Стене пройти. Да и гдаффы опять же. Напоретесь еще!
– А по дороге пропускает? – Родинка шмыгнул носом, ощерился и раздраженно сморкнулся.
– Раньше пропускал, но я говорил, что теперь туда входа нет. – Гор уныло посмотрел на черную махину Стены. – Отпустите меня, а?
– Зачем это? – фыркнул Друз. – Проще зарезать. Ведь сразу же Вольных наведешь.
Джаззи и Паблар злорадно хохотнули. Проводника в отряде не любили, да и Лесоруба судьба Гора волновала мало. Близки были Земли, близка Стена. Не до него.
– Зачем я вам нужен? – Парень поник. – Дальше Мертвых Зон не будет. От Стены к парому дорога прямая, чистая. Отпустите...
– Не боись. – Родинка подошел к проводнику. – На дорогу выйдем и отпустим.
– О! У нас новый командир, – желчно заметил Друз.
– Тише будь, – посоветовал ему Гезеш и посмотрел на Гора. Тот совсем пал духом. – Доберемся до тропы, и можешь идти куда хочешь.
Парень, под недовольные возгласы Искателей, с благодарностью поймал взгляд Лесоруба и судорожно кивнул:
– Спасибо. Я никому, правда! Не скажу! Ни Вольным. Ни...
– Понесло парня, – протянул наемник.
– Я правду говорю. Только отпустите!
– На дороге, – напомнил Гезеш и опять уставился на Стену. Он ее боялся. Осталось совсем чуть-чуть, а его страшит близость заветной цели. Даже Мудрый помрачнел, едва увидел черную пелену. В сердцах большинства Искателей поселились едкие сомнения. Что, если всё зря? Что, если нет никаких Счастливых Земель, а за Стену попасть невозможно? Что, если рассказы Дмита, Гора, Эвара – правда? С чего странники взяли, будто пройдут проклятый барьер?!
Гезеш был уверен, что путь окончится неудачей, и уже планировал, куда двинется дальше. Дундэйл. Страна-борец. Можно, конечно, отправиться и в Ангифию, благо недалеко, но Гор как-то рассказал, что граница с тихим королевством закрыта. Указ соседского монарха – пускать только жителей Ангифии, остальным хода нет. Достойный ответ Эльнаи. Мол, вы наших скармливаете, а мы люди благородные, мучить не будем. На границе подстрелим, и всего-то делов. Однако морские пути не перекрыли, торговля между соседями процветала.
Так что командир Искателей уже планировал идти в Дундэйл. Словам Гнева, что Диких в королевстве рыцарей сразу вешают, Лесоруб верить не хотел. Догадывался, конечно, что Горящий опять прав, но где написано, что семеро странников – бывшие Проклятые? Это не Стена, рожденная Безумием, это люди. Их можно обмануть, убедить.
Мудрый в последние дни сдал еще больше. Вид близкой цели его выматывал, пожирал силы. Безумный огонь во взоре седовласого с каждым шагом горел все ярче, выжигал нутро, опалял соседей. Мудрый слабел на глазах.
На дорогу вышли неожиданно. Только что ломились сквозь едва зазеленевшие заросли, спотыкались о корни, и тут – тропа. Заросшая, много лет не видевшая колес.
– На север, – махнул рукой Гор и с опаской посмотрел на чертыхающихся воинов.
– Иди, – заметил его испуг Гезеш. – Свободен.
Друз с невозмутимым видом обрезал веревку, опутывающую пояс проводника. Сплюнул, криво улыбнулся и отошел от неуверенно переминающегося с ноги на ногу Гора.
– Иди давай, – повторил Лесоруб, перехватил алебарду и зашагал по тропе на север. Искатели молча последовали за командиром.
Гор с трудом дождался, пока солдаты скроются за поворотом. До последнего ждал, что кто-нибудь из них передумает, обнажит меч и вернется. Или Паблар с ехидной улыбкой сдернет с плеча арбалет, не спеша его зарядит и просто пустит на прощание стальной болт.
Ничего подобного не случилось. Дикие ушли, растворились в лесу, и проводник поспешил по тропе на юг, мечтая о встрече с Вольными Ловцами.
