Юрий Погуляй - Счастливые Земли
– Тогда зачем все это? – обреченно поинтересовался Гезеш.
«Я уже не знаю». – В голосе Лика проскользнула тоска.
Один шаг... Всего один шаг. Может, лучше резко взмахнуть руками? Или закрыть глаза? Как жутко. Как мерзко... Карна, Гнев, Антаг, Эвар – в памяти множество лиц... Большинства давно нет в живых.
– Ты ошибся. Это не очищение мира. Это мой катарсис! – выдохнул Гезеш. – Получается так, что во всех смертях, по дороге сюда, виноват только я!
Лик промолчал,
– Но вся твоя затея, все твои роли – это жестоко и бессмысленно. Кара настигает единицы, а тысячи радуются, что беда прошла мимо. И... – Лесоруб похолодел. – И... Что за легенда? При чем тут Дикие отряды? При чем тут Прорыв? Если всего лишь надо было прыгнуть!
«Когда приходит беда, люди много пророчеств выдумывают. Легенда о Прорыве – самая громкая сказка Кимании. В нее хотели поверить и поверили. И она мне понравилась. Лучшего искупления для всех придумать невозможно»
– Так это был обман? Фальшивая надежда?! – Фурмагарец пошатнулся, едва не рухнул вниз, но машинально удержал равновесие. И через миг пожалело том, что не свалился. Ведь роковой шаг еще предстояло сделать. Проще умереть случайно, чем осознанно!
Лик не ответил.
– Они гибли зря?! Вся их жизнь и идеалы придуманы неизвестным сказочником?
«Благодаря этому сказочнику, Гезеш, мир изменился. Несмотря на множество кошмаров, люди стали добрее. Хотя бы на себя посмотри. Ты не хочешь прыгать, но готов это сделать! Вспомни себя старого! До Безумия».
Лесоруб помнил...
«Я видел мир твоими глазами. И скажу честно – поступки многих, кого ты встречал, в прежние времена могли защитить Киманию от моего прихода. Взять хотя бы твоего Родинку!»
Родинка! Он же...
«Знаешь... Я ведь все понимаю... Мне ведь достаточно того, что ты просто пришел. Тот, кем ты был и кем стал – две огромные разницы. Но это неправильно по отношению к тем, кто исполнил свою роль до конца. Тот же Родергрим!»
Лесоруб не слушал слова Лика, он думал о приятеле, ушедшем в Колонну вместо него. Родинка! Друг, не задумываясь, встал на пути, принес себя в жертву! Время платить по счетам.
«Погоди!»
Гезеш уверенно шагнул вперед. В памяти возникло грустное лицо Карны. Может, они встретятся?
В ушах засвистел ветер, и мостовая прыгнула навстречу Искателю.
* * *
От удара по голове Друз на миг потерял сознание, и Родинке этого хватило. Проклятый добрался до меча и теперь шел к очнувшемуся наемнику.
– Род... – Друз тяжело поднялся на ноги. Перед глазами все плыло.
– Зло! – рявкнул безумный приятель, замахнулся, и сталь устремилась в роковой полет. Наемник инстинктивно закрылся рукой.
В последний момент Родинка неожиданно повалился на траву, но его удар достиг цели и рубанул Друза ниже локтя. С воплем коренастый воин рухнул на землю, здоровой рукой стараясь зажать рану. Наемник равнодушно отметил, что, скорее всего, просто истечет кровью до смерти.
– Род... – прошипел он.
* * *
Норд кусал губы, глядя на то, как Колонна ломится в ворота крепости. Помочь оборонявшимся он ничем не мог. Лишь положить зазря пять десятков душ. Колчаны пусты, сил нет! Двое всадников собирали по округе уцелевшие стрелы, но это все равно бесполезная трата времени.
Храмовнику показалось, будто небо на миг потемнело. Что еще за напасть?
Обернувшись в поисках неведомой угрозы, он услышал изумленные возгласы товарищей и посмотрел на Фурмагар.
Солдаты Колонны падали на землю, будто кто-то выдергивал из них души.
* * *
– Так что за роль? – Над Гезешем склонился Паблар.
«Эти шесть веков изменили даже меня, – последний раз прозвучал в голове Лесоруба голос Лика. – С твоим прыжком окончена эпоха Безумия. И новое время, думаю, стоит начать с милосердия?»
– Я жив? – прошептал Искатель, чувствуя лопатками камни мостовой. – Я жив?!
– Жив-жив! – Убийца с удивлением осмотрел лежащего друга. – Я и сам не могу понять, почему ты не разбился!
Лесоруб уставился в небо. Какое оно голубое! Невероятно голубое! Прекрасное небо!
Теперь он сам решает свое будущее?! Безумия больше нет?!
В синеве проступило грустное лицо Карны, обезображенная физиономия Фарша. Замер полыхающий Гнев, чему-то улыбнулся Медведь, оскалился Теккен. Антаг, Эвар, Бартел, Фамуш, Родергрим...
Они все мертвы.
А он жив!
– Ты называешь это милосердием? – простонал Гезеш. – Ты называешь ЭТО милосердием?!
– Гез, ты чего? – опешил Паблар.
Лесоруб не ответил, вглядываясь в проплывающие лица погибших из-за него людей.
Раньше он должен был умереть. И не хотел. А теперь...
* * *
– Держись! – Родинка, пошатываясь, приближался к воротам города. Вдалеке замерли опешившие храмовники, у входа в Фурмагар изумленно озирались абсолютно незнакомые люди, только что сражавшиеся плечом к плечу в составе Колонны.
Друз слабо улыбнулся, с трудом переставляя ноги. Слишком много крови потерял. Слишком. Но, чем Творцы не шутят, может и выживет?
– Держись, братка! – повторял Родинка. – Все закончено! Поедем в Аннтейр-Дарг, отстроим тебе корабль или вообще – заберем одну из посудин Хозяев! Безумия больше нет, понимаешь?!
ЭПИЛОГ
– Жабы идут! – закричал дозорный на башне, и старый Тевт побрел к воротам. Вовремя на сей развернулись. Очень хорошо.
Но радость оказалась преждевременной – Теневые Жабы принесли дурные вести.
– Болота уходят, – мрачно сообщил старший.
– Как так?
– Не знаю... Болота уходят.
– Может, из-за жары? – предположил Диган. За год он возмужал, стать появилась, сила во взгляде. Тевт невольно залюбовался сыном, на миг забыв про нависшую над Болотным Зубом угрозу.
Как же быть? Придется уходить в глубь Топей, бросать город, бежать прочь от распространяющихся Зловещих Мест? Прощай, привычная, спокойная жизнь!
Начальник стражи сокрушенно покачал головой:
– Проклятие! Мир обезумел!
Январь 2005
