Юрий Погуляй - Счастливые Земли
– Убивают? Творцы с вами! Частенько проходят мимо, мы им и хлеб выносили, и молока свежего. Я же и вас за них принял поначалу. Но вы остановились, а они даже шаг не сбавляют. Идут себе... Странные. А больше никто и не ходит. Места глухие.
Кто-то в душе Лесоруба вопил, что он должен помнить об этой деревне. Что стоит лишь напрячься, и он поймет ее секрет.
Но тщетно.
На третий день отдыха местные жители закатили пир. Столько снеди, такого изобилия Лесорубу видеть не приходилось. Сколоченные у озера столы ломились от угощения. Места хватило всем. Среди деревьев шло безудержное веселье. Солдаты поначалу с подозрением косились на местных, но когда в ход пошел хмельной мед – оттаяли. Гуляли до поздней ночи. К сожалению, не обошлось без стычек. Какой-то пьяный Дикий разбил лицо молодому деревенскому парню, но конфликт быстро замяли. Однако Гезеша удивила реакция местных. Сам пострадавший не мог ничего сказать, удивленно глядя на окровавленные руки и шмыгая разбитым носом, а его товарищи растерянно оглядывались, не зная, что делать. Виновника Лесоруб приказал выпороть, и это еще больше ошарашило жителей Гарников.
Джаззи поначалу сидел за одним столом с Гезешем, а потом куда-то пропал и в шатер пришел под утро, довольный, как объевшийся сметаны кот.
А вскоре Лесоруба разбудил яростный вопль старосты деревни. Вурт ломился в палатку, но двое дюжих солдат-охранников его не подпускали. Вдалеке гудели недовольные голоса местных жителей.
– Что стряслось? – Гезеш поспешил к выходу.
– Хрен его знает. Орет чего-то! – добродушно проворчал один из воинов.
– Камирусу! Родную кровинушку! Да как же так можно! Как же так! – бился Рогес. Вместе с ним в лагерь у озера пришло почти все село.
– Что случилось? – Искатель вспомнил девчушку у забора, когда они вошли в деревню. Она?
– Да, видать, на девку его кто-то запал, – усмехнулся детина, бережно удерживая старосту. – Красава, зуб даю.
Вурт затих, с ужасом уставился на солдата:
– Да как же... Как...
– Кто? – холодно поинтересовался Гезеш.
– Да вроде из ваших... – смущенно буркнул воин.
– Кто?
– С барабанчиком все время ходит...
– Джа-а-аз! – взревел Лесоруб и обернулся к шатру. – Вытащить его!
– Как же можно... молодая совсем... Без свадьбы, без сватовства...
Мужики за спиной старосты угрюмо поглядывали на солдат, но царила в их глазах некая опаска. Не сталкивались они с таким, не знали, что делать.
Ворвавшиеся в палатку воины быстро вытащили заспанного удивленного шута, бросили его перед Гезешем и с сочувствием во взглядах отошли.
– Че такое, кэп?
– Он! Он ее! Я на сеновал захожу – вижу...
– Разберемся, накажем. – Лесоруб успокаивающе поднял руку.
– Жениться теперь должен! Опозорил! На всю деревню опозорил... Как так можно? Сколько раз проходили мимо – не трогали. А вы... На самое святое! – взвыл Вурт.
– Да она сама не против была! – возмутился Джаззи.
Мужики заворчали, солдаты потянулись за оружием.
– Отставить! – рявкнул Гезеш, с яростью уставившись на шута. – Женится!
– Ты че, старый? – испуганно пролепетал шут.
– Слово даю! – Лесоруб повернулся к старику. – Дойдем до Фурмагара, вернемся – женится! Иначе...
– Ты одурел? – зашептал шут. – Да если на каждой жениться...
– Иначе я его повешу, – бросил Гезеш и развернулся.
Джаззи, изумленно раскрыв рот, сидел на земле, не веря в услышанное.
– Ты спятил, кэп?!
– Ты был неправ! Мы не Колонна! Мы стократ хуже, – рыкнул на него Лесоруб и вернулся в шатер.
Ушли из мрачной, недоверчиво поглядывающей деревни в то же утро. Джаззи несколько дней старался не попадаться на глаза Лесорубу, то ли обидевшись, то ли надеясь, что тот забудет про обещание старосте.
Гезеш ехал впереди отряда, сгорая от стыда и ненависти. Шут, сам того не понимая, опустил отряд ниже безумцев. Веками жители не видели зла. Веками спокойно занимались своими делами, помогали друг другу. Жили счастливо, спокойно, и мимо шли войска Проклятых, не причиняя обид жителям затерянного в лесах поселка.
А потом пришли Дикие... И все разрушили!
Один раз патруль вернулся с разведки и сообщил о встреченной впереди крупной Колонне. Отряд бросился в лес, затаился, понимая, что если будет бой – то никто до Фурмагара не доберется.
Проклятые их не заметили. Безумное войско прошагало по дороге, не обращая внимания на окружающий его лес. Грохот сапог, бряцание металла. И ни одного возгласа. Единый организм. Чудовище!
Именно эта Колонна, спустя два дня, стерла с лица земли тихую деревню, впервые встретившую обреченных странников хмурыми взглядами из-за закрытых ставней.
Отряд шел дальше. Мимо лесов и болот, мимо огромных озер и бурлящих рек. Мимо брошенных городов и старых пепелищ...
Пока впереди не показался Фурмагар.
Гезеш узнал его сразу. Сердце екнуло, испуганно сжалось и тут же зашлось в бешеном танце. Ворота открыты!
Но из города выходила Колонна. Небольшая, под сотню бойцов.
– Прорываемся? – деловито поинтересовался ехавший рядом Друз.
– Имеет смысл. – Норд оценил обстановку. – Половину мои стрелки снимут на подходе. Остальных разметаете.
Лесоруб их не слышал. Он с ужасом смотрел на раскинувшийся впереди Фурмагар и лихорадочно пытался вызвать образы прошлого. Что дальше? Ну, войдет он внутрь. И?! Он ведь так и не вспомнил, что необходимо сделать. Лик упорно молчал, память ехидно скалилась над беспомощными попытками Искателя пробиться сквозь ее заслон.
– Ну? – грубо толкнул его наемник. – Что делаем?
– Надо в город, – хрипло произнес Лесоруб.
– Мне выдвигаться? – с ожиданием уставился на командира Норд.
– Да...
– К бою! – взревел Церковник. – Братья! Время последней битвы!
Ларсовцы сдернули луки:
– К бою!
– Знаешь, что я думаю, – вдруг проговорил Друз. – Деревню не трогали, потому что они не боялись Колонны. Потому что не ждали от нее зла.
– Да, я уже понял.
– Может быть, если мы не станем драться, а просто войдем в город, нас тоже не тронут?
– Сомневаюсь...
Ларсовцы сорвались вперед, к марширующей Колонне.
– Сомневаюсь... – повторил Гезеш.
– А вдруг? – Друз усмехнулся. – Кто поймет Безумие? Только безумцы.
– И не пробуй, – посоветовал Лесоруб. Наемник лишь улыбнулся,
Проклятые угрюмо шли навстречу летящим всадникам.
– Зло-о-о-о! – повисло над полем.
Церковники рассыпались, отпустили поводья, и на пехоту обрушились стрелы.
– Зло-о-о-о! – Колонна опять не обратила внимания на кружащихся вокруг всадников.
– Становись! – скомандовал Гезеш.
Отряд построился. Поверх щитов, сквозь опущенные забрала, на приближающихся безумцев смотрели уставшие глаза последних солдат Прорыва.
