Роджер Джолли - Пепелище славы
– Думаешь, стоит доверять этому сотнику?
Плоский камушек проскакал по поверхности воды, подпрыгнув пять раз, прежде чем утонуть. И вместе с ним Шенгар решительно отбросил незваную грусть.
– Еще чего! Но сейчас ему деться некуда. Потому я принял предложение насчет убежища.
А еще он слишком устал, и не был способен даже думать о дальнейших действиях, не то что предпринимать их. Но вслух охотник, разумеется, ни в чем подобном не признался.
– Думаешь о брате? – спросил эльф, когда молчание слишком затянулось.
– Если с Орогом что-то случится, – ответил Шенгар, – я сошью себе новый шатер. Со знаком Черного Солнца на каждой шкуре, которые сдеру с них живых. Разговор был прерван легкими шагами за спиной.
Смутный силуэт, напоминающий игру света и тени на скале, сбросил капюшон и оказался Нириэль с луком в руках.
– Отправляйтесь спать. Оба, – заявила она тоном, которым мать выговаривает заигравшимся детишкам. – Я достаточно отдыхала днем и вполне могу покараулить вместо вас.
– Это неправильно! – вскричал Ривендор. – Ты ведь…
– Ты хотел сказать «женщина»? – осведомилась эльфийка ледяным голосом.
– Ты эльф, и не видишь в темноте так хорошо, как наши враги, – вмешался Шенгар, давя назревающую ссору в зародыше.
– Мне достаточно лунного света, – ответила Нириэль, более мирно.
– Тогда оставайся здесь и стреляй в каждую подозрительную тень, – заявил охотник, с трудом поднимаясь на ноги. – В прошлый раз это у тебя хорошо получалось.
Эльфийка покраснела в замешательстве. Она так и не поняла, воспринимать эту фразу упреком или комплиментом. Ривендор, чья галантная забота о слабом поле осталась проигнорирована, так и застыл с открытым ртом и возмущенной гримасой на лице.
А Шенгар отправился спать. Впервые за последние несколько дней его ждала роскошная постель из свежих еловых лап и целая тушка кролика перед сном. Ришнар, добывший этого кролика, не отличался кулинарными талантами, а сам Шенгар настолько выбился из сил, что сожрал его сырым, по обычаям диких предков, вместе с потрохами и мелкими косточками. Потом он завалился на здоровый бок (некоторое время пришлось поворочаться, пристраивая раненую ногу), и заснул мертвым сном без сновидений.
Время близилось к полудню, когда Шенгар с трудом разлепил глаза. Солнца не было видно, но чувство времени редко подводило молодого орка.
Сначала он долго не мог сообразить, где находится, и как туда попал. Затем в памяти разом всплыли события последних дней, и охотник понял, что это за место.
Ну да, точно. Если край света где-то и существует, то явно недалеко отсюда. Где-то посреди Лесистых гор, рядом с железным рудником, который они с братом обнаружили… Если задуматься, всего три недели назад.
А может, это был все-таки кошмарный сон? Такого, что случилось за эти три недели, не привидится даже после доброй порции дурманных грибов и трав. Недобитые остатки армий Темного Владыки, триста лет просидевшие в гномьих подземельях. Длинноухие под предводительством наследного принца Белондара, которого он отправил к Светлому Владыке одним небрежным взмахом когтей. Братец Орог, влипший в неведомо какую историю. Слепой художник, эльфийский язык… И прекрасная лучница по имени Нириэль.
Последний пункт этого списка казался наименее правдоподобным. Может, ему на голову свалился камень и все это – бред?
Шенгар зевнул и потянулся. Боль, вспыхнувшая в глубине ребер, однозначно сообщила о том, что безумная история – чистая правда.
В ожидании привычного приступа кашля, молодой орк сложился пополам, чтобы не подавиться жидкостью из легких. Но ничего не происходило. Рана тянула и ныла, мешала двигаться, но кровотечение прошло! Безмерно счастливый, Шенгар сел и огляделся по сторонам.
Седовласый Ришнар, бывший сотник клана Черное Солнце сосредоточенно полировал клочком меха лезвие широкого кривого меча. Меч и без того блестел почище нелепой причуды, что ушастые кличут «зеркало».
Чуть поодаль Нириэль сидела у изголовья своего драгоценного художника. Алангор нежно сжимал исхудавшими пальцами обе ее руки. Его незрячие глаза были обращены на эльфийку, а лицо…
Шенгар не мог видеть выражение, с которым смотрела на любимого Нириэль. Но сильно подозревал, что оно не менее дурацкое, чем блаженно-отрешенная физиономия художника.
«Это несправедливо, – в который раз досадливо подумал охотник. – Почему среди всех ушастых нужно было выбрать этого несчастного замухрышку, которому не то что морду начистить – слово обидное совестно сказать!»
Лицезрение влюбленной парочки порядком подпортило Шенгару настроение. Чтобы не расстраиваться дальше, он сгреб в охапку сапоги и поспешно выскользнул из нового укрытия, куда привел их старый орк.
На берегу реки, среди кустов, уныло маячили острые уши Ривендора. К нему и направил Шенгар свои стопы. Слабость, вызванная кровопотерей, еще не прошла, а простреленная нога не давала о себе забыть. И все же охотник чувствовал себя куда бодрее полутрупа, способного лишь болтаться мешком на спине у лошади.
– Я же велел разбудить перед рассветом! – с упреком сказал он эльфу. – А сейчас полдень.
– Так я пытался, – развел руками Ривендор. – Но ты не проснулся. Ни на рассвете, ни на закате… А потом даже этот седой страхолюд махнул рукой.
– Так что, я проспал больше суток? – недоверчиво переспросил Шенгар. Эльф кивнул и тотчас же поспешил заверить:
– Ты выглядишь гораздо лучше.
– Я и чувствую себя лучше, – усмехнулся охотник. – Но мы потеряли время. Которого у нас совсем нет.
Стайка рыбок заплыла на мелководье и застыла темными стрелками среди водорослей и камней. Стремительный бросок, короткий всплеск – и в когтях у Шенгара оказалась блестящая чешуей тушка.
Молодой охотник довольно усмехнулся. Эта забава, доступная любому орку старше пяти лет, далась ему с трудом. В лучшие времена два, а то и три рыбьих тельца бились бы сейчас у него в ладонях. Но, по сравнению с недавним состоянием, когда мир расплывался неясными пятнами, а тело отказывались повиноваться, это следовало признать большим успехом.
Довольно скоро у ног охотника скопилась приличная кучка рыбы, достаточная для того, чтобы удовлетворить аппетиты одного выздоравливающего гурмана и его разношерстной компании.
Ривендор наблюдал за импровизированной рыбалкой со смесью ужаса и восхищения. Вообще-то, у него имелся к Шенгару серьезный разговор, но эльф совершенно не представлял, с чего начать.
– Знаешь, – сказал он, наконец, – мы так и не рассказали Алангору про принца. А самое страшное… Я все больше склоняюсь к мысли, что ты прав. Что Белондар – всего лишь хладнокровный мерзавец, не допустить которого на трон – благо для всех эльфов.
