Галина Ли - Точка невозврата. Волчья кровь
Едва слышно щелкнул замок на двери, и мой взгляд метнулся вглубь салона в поисках любимого лица. На скуле у Валгуса наливался синяк, верхняя губа была разбита и припухла, но в остальном парень был невредимый и живой. От синяков и ссадин тоже не останется следов через пару минут.
Валгус мне улыбнулся, и в ответ сердце гулко застучало. Снежные уловили этот стук и переглянулись, а потом вожак сказал:
— Садись!
Мое опасение, что между мной и Валгусом кто-то вклиниться, не оправдалось — конвой предпочел держать пленников подальше от дверей. Я придвинулась вплотную к любимому. Некоторое время мы, не отрываясь, смотрели друг другу в глаза, просто желая удостовериться, что все в порядке. Потом Валгус грустно улыбнулся.
— Ну что же ты, Дичок, почему…. - шепнул мне юноша, не договорив "не сбежала".
Я ответила:
— Не могу… без тебя.
Валгус едва слышно вздохнул, потом немного наклонился, и я почувствовала на лице его теплое дыхание. Обнять меня юноша не мог — его руки скрутили за спиной — поэтому обошелся поцелуем в лоб. Мне показалось, шофер тихо зарычал — он не спускал с нас взгляда, уставившись в зеркало заднего вида. Валгус внутренне напрягся — скулы юноши затвердели, взгляд стал холоднее льда, и я, уткнулась лицом в шею друга, едва слышно шепнула:
— Валгус, не надо!
Юноша вздрогнул и прижался ко мне щекой. Ожесточенность в его душе исчезла, сменившись сосредоточенностью и решимостью. Теперь мы с Валгусом думали, чувствовали и дышали в унисон. И это только добавило мне силы.
Вожак уселся на переднее сидение, в его ногах устроился волк. Рядом со мной и Валгусом, тесно прижавшись, устроились два оставшихся конвоира: салон автомобиля хоть и просторен, но не настолько, чтобы с комфортом уместить четырех человек. Но мне не было дела ни до чужих прикосновений, ни до жгущего небо и нос запаха. Слишком хорошо тогда понимала, что возможно это последние часы, когда любимым рядом, и я не собиралась их тратить зря, переживая о том, что уже случилось, о том, что возможно никогда не произойдет, беспокоиться об охотниках, сидящих рядом. Мне стало на удивление спокойно, как будто гноящуюся, дергающую болью рану обкололи новокаином. Позже… когда я останусь одна, "заморозка" уйдет, но пока… Пока Валгус рядом, а на остальное мне наплевать!
Я встретилась взглядом с тем, кто сидел на первом сиденье. Он смотрел на меня с отвращением, а когда переводил взгляд на Валгуса, в глазах читалось неприкрытая злость и презрение. Родич Валгуса все не мог взять в толк, как…как он может испытывать к "псоглавой" что-то кроме ненависти. А мой друг лишь усмехался в ответ, и шептал мне на ухо ласковые, полные нежности слова. Я тоже не смогла удержаться от усмешки — снежный серьезно полагал, что имеет право нас осуждать. Как это глупо. Пошло и глупо! Это их мир отвратителен! Это тысячелетняя вражда — глупа! И дураки те, кто не может от нее отказаться! Они просто трусы! Они боятся сами себя! И нас боятся! Боятся, что все придется менять! Каково это будет — оказаться один на один с тем, что натворили?! Что учинили сами над собой и над… "врагами".. И мое племя ничуть не лучше! Мы как… задиристый зверек, что впервые увидел зеркало — кидаемся и скалимся на собственное отражение! Вот только разве им всем это объяснишь? Разве послушают?! Ведь мы нарушили самый главный закон всех существующих стай на земле — мы решили жить по-другому. Не так как они! Такое редко прощают.
В душе поднялась настоящая буря, я чуть не зарычала, и теперь уже Валгус шепнул:
— Дичок, не надо!
Меня пробила сильная дрожь, как от мороза, я еще теснее прижалась к парню и почти простонала:
— Валгус, я так тебя люблю.
Мой сосед справа вздрогнул от этих слов.
Джип мчался по ровной дороге, запутанной летной пробирающейся сквозь пригородные леса, мимо новых торговых центров, мимо нормальной человеческой жизни. Совсем как тогда… прошлым летом. Моя судьба снова сделала очередной крутой поворот, имя которому "неизвестность", правда на этот раз я свернула в него не одна. Да и в прошлый раз тоже… Только теперь конечным пунктом стала не затерянная в лесах деревня, а длинное, сверкающее темным стеклом, здание аэропорта Домодедова — скорость автомобиля снежных не устроила. Нет, я не сомневалась, что охотники постараются как можно быстрее убраться подальше от нейтральной полосы, но не знала, что для этого будут затрачены такие средства. Подобная… спешка вызвала у меня больше недоумение, чем тревогу, а вот Валгус, при виде взлетающих самолетов, нахмурился — лицо стало задумчивым. Я физически ощутила, как в его голове крутится карусель новых предположений и догадок. Похоже, доставка провинившихся воздухом не вписывалась в привычный сценарий охоты. И я не знала, огорчаться этому или радоваться, поэтому попробовала найти подсказку на лице друга, но юноша лишь улыбнулся, успокаивая. Я ответила ему такой же улыбкой. Ведь и, правда, неважно, почему Они так поступили… раз мы изменить ничего не могли.
Пока шофер искал место для парковки, сидящий впереди охотник повернулся, смерил нас внимательным взглядом, остановил его на Валгусе и сказал:
— Надеюсь, дальше обойдемся без сюрпризов?
Юноша ответил короткой фразой на своем языке.
Вожак прищурился, непонятно почему покосился на меня, кивнул, а после неохотно приказал: — Снимите с него браслеты. — И снова смерил Валгуса пристальным взглядом. — Веди себя осторожнее, мальчик.
Мужчина говорил по-русски хорошо, но все-таки с едва уловимым акцентом, придававшим знакомым словам непривычную твердость.
Валгус в ответ на скрытую угрозу ловца лишь усмехнулся — пока мы на виду у людей, никто не причинит нам вреда. Да и позже тоже… Раз существуют те, для кого чужие мысли и воспоминания не тайна.
— Я выполню свое обещание, — спокойно сказал мой друг и прищурился, — А ты?
Мужчина неохотно кивнул.
Валгус развернулся, подставляя скованные за спиной руки, сидящему рядом ловцу, дождался, пока их освободят, и с облегчением растер кисти.
— Все, приехали, — распахнул дверь снежный.
Автомобиль остановился рядом с левым крылом аэропорта. Нас провели прямиком в VIP-зону. Там, кивнули в сторону мягкого дивана — мол, садитесь. Со стороны наши конвоиры, наверное, смотрелись как телохранители — молчаливые, серьезные, ловкие. Вчетвером, они заполняли пространство вокруг нас, лишая свободы движения, и, в то же время, делали это так, словно не они нас вели, а мы сами шли в нужном направлении.
Еще в подъезде у меня отобрали рюкзачок с документами, но вопреки ожиданиям, открывать его не стали, а отдали девушке-менеджеру совсем другую стопку. Там были не только документы, но еще какие-то исписанные листы. Девушка, отстучав каблучками по гладкой зеркальной плитке, удалилась оформлять наш вылет. Богатым клиентам вовсе не требовалось стоять, дожидаясь своей очереди. Им все приносили на "блюдечке".
