Джо Аберкромби - Полукороль
– Может. – Ничто коснулся рукой стены. Бесшовная, построенная тысячи лет назад поверхность эльфийского камня была такой гладкой, словно ее сделали вчера. – Здесь люди твоей матери могут незаметно войти в цитадель.
– Когда люди Одема выйдут, чтобы встретить Гром-гил-Горма.
Инглинг вытянул руку, останавливая их.
Проход заканчивался круглой шахтой. Высоко наверху виднелся маленький круг света, а далеко внизу слабый блеск воды. Вокруг шахты закручивалась лестница, такая узкая, что Ярви пришлось прижиматься к стене. Его лопатки шаркали по гладкому эльфийскому камню, носки сапог касались края, пот катился по лбу. На полпути сверху раздался шум, Ярви вздрогнул, когда что-то мелькнуло мимо его лица, и свалился бы, если б Ральф не схватил его за руку.
– Не хотел бы, чтобы из-за ведра твое правление оборвалось так скоро.
Оно плюхнулось далеко внизу, и Ярви глубоко вздохнул. Очередное падение в холодную воду его совсем не прельщало.
Вокруг него эхом отражались странно громкие женские голоса.
– … она все еще говорит «нет».
– А ты хотела бы выйти замуж за старую оболочку после того, как была замужем за таким мужчиной, как Утрик?
– Ее желания не имеют значения. Если король сидит между богами и людьми, то Верховный Король сидит между королями и богами. Никто не отказывает ему вечно…
Они поползли дальше. Снова тени, снова ступеньки, снова стыдные воспоминания. Сложенные людьми стены из грубого камня казались старше, но на самом деле были на тысячи лет новее тоннелей внизу. Сквозь зарешеченные отверстия у потолка мерцал дневной свет.
– Сколько людей купила королева? – спросил Ральф.
– Тридцать три, – сказал инглинг через плечо. – Покамест.
– Хороших людей?
– Людей, – пожал плечами инглинг. – Они будут убивать или умирать, в зависимости от их удачи.
– О скольких Одем может сказать то же самое? – спросил Ничто.
– О многих, – сказал инглинг.
– Там примерно четверть из них, – Ярви поднялся на цыпочки, чтобы взглянуть в отверстие на свет.
Сегодня тренировочная площадка была во дворе цитадели, в углу которого стоял древний кедр. Воины практиковались со щитами, вставали в стены и в клинья и разбивали их. Сталь блестела от бледного солнца, стучала по дереву, было слышно шарканье ног. В холодном воздухе доносились указания мастера Хуннана – сцепить щиты, прикрыть напарника, сделать выпад снизу. Так же когда-то он кричал и на Ярви, без особой пользы.
– Очень много людей, – сказал Ничто, оценивая положение.
– Хорошо тренированных, закаленных в битвах, и на своей земле, – добавил Ральф.
– На моей земле, – бросил Ярви сквозь сжатые зубы. Он повел их дальше, и каждый шаг, каждый камень был все более знаком. – Видишь? – Он притянул Ральфа к следующему узкому отверстию с видом на проход в цитадель. Двери из обитого дерева были открыты, по бокам стояли охранники, а в тени наверху арочного прохода блестела отполированная медь.
– Кричащие врата, – прошептал он.
– Почему их так зовут? – спросил Ральф. – Из-за криков, которые мы издадим, если все пойдет не так?
– Название не важно. Они падают сверху, чтобы запечатать цитадель. Их держит единственный серебряный штырь. Он всегда охраняется, но в комнату ведет скрытая лестница. Когда настанет день, Ничто и я возьмем дюжину людей и захватим комнату. Ральф, ты возьмешь лучников на крышу, чтобы наделать из охраны моего дяди подушечек для булавок.
– Уверен, из них получатся отличные подушечки.
– В нужный момент мы вытащим штырь, врата упадут, и Одем окажется в ловушке. – Ярви представил себе ужас на дядином лице, когда упадут врата, и пожелал, уже не в первый раз, чтобы сделать дело было так же легко, как сказать.
– Одем окажется в ловушке… – глаза Ничто сверкали в темноте. – Как и мы.
Во дворе раздались крики, оттого, что последнее упражнение подошло к концу. Победители кричали громче, проигравшие тише.
Ярви кивнул на молчаливого инглинга.
– Раб моей матери покажет вам пути. Изучите их.
– А ты куда? – спросил Ральф и неожиданно добавил: – Мой король.
– Надо кое-что сделать.
Задерживая дыхание, чтобы никакой звук его не выдал, Ярви пробрался через затхлую темноту к скрытой дверце между ног Отца Мира, прижался к смотровому отверстию и вгляделся в Зал Богов.
Еще не наступил полдень, и король Гетланда сидел на своем месте – на Черном Стуле. Он сидел спиной к Ярви, так что лицо Одема ему было не видно, только очертания плеч и блеск королевского обруча в волосах. Мать Гандринг сидела на своем стуле по правую руку, ее рука дрожала от усилия, сжимая посох министра.
Под помостом виднелось море тускло освещенных лиц величайших и достойнейших людей Гетланда. Лучшие отполированные пряжки и ключи. На лицах застыли подобострастные улыбки. Те же самые люди, которые причитали, когда хоронили его отца, и которые размышляли, будет ли у них когда-нибудь такой же король. Не такой, как его увечный младший сын, разумеется.
На ступеньках перед стулом прямо стояла мать, позади нее виднелся Хурик.
Ярви не видел лица Одема, но слышал, как голос фальшивого короля эхом отражается от стен зала. Такой же спокойный и благоразумный, как и всегда. Терпеливый, как зима, и Ярви почувствовал от него зимний озноб.
– Могу ли я осведомиться у нашей благочестивой сестры, когда она собирается предпринять путешествие в Скекенхаус?
– Так скоро, как только смогу, мой король, – ответила мать Ярви. – У меня есть неотложные дела, которые…
– Ключ от сокровищницы теперь ношу я.
Ярви вгляделся в край отверстия и увидел Исриун, сидящую с другой стороны от Черного Стула. Его нареченную. Не говоря уже о том, что она была нареченной его брата. На ее шее висел ключ от сокровищницы, и по всему было видно, что его вес давил на нее не так сильно, как она боялась. – Я могу разрешить ваши дела, Лаитлин.
Ее голос был мало похож на голос той нервной девочки, что давала дрожащие обещания в этом самом зале. Он вспомнил, как сияли ее глаза, когда она касалась Черного Стула, и увидел, что теперь они так же сияли, когда она посматривала на своего отца, сидящего в нем.
Похоже, не один Ярви изменился с тех пор, как он отплыл из Амвенда.
– Проследите, чтобы это произошло скорее, – раздался голос Одема.
– Так вы сможете стоять среди нас, как Верховная Королева, – добавила Мать Гандринг, и эльфийский металл мрачно блеснул, когда она на миг высоко подняла свой посох.
– Или стоять на коленях, как счетовод Праматери Вексен, – бросила в ответ мать Ярви.
