Ян Киров - Город чудовищ
— Ну ни чему меня жизнь ни учит, — пожаловался Данте, обращаясь к звёздам.
Стоял морозный зимний вечер. Данте не стал ловить наёмный экипаж, а побрёл по полупустому городу. Когда он подошёл к Злодейскому мосту, то увидел большую толпу. Люди перешёптывались и что-то взволнованно обсуждали. Данте похлопал по плечу какого-то рабочего.
— Эй, братец, что здесь происходит? — поинтересовался он.
— Авария, господин, — охотно пустился в объяснения рабочий — Экипаж занесло. Он вот-вот грохнется в воду. А внутри — люди. Ужас-то какой!
Данте растолкал зевак и подошёл поближе. Карета пробила ограждение и балансировала на краю моста. Сквозь треснувшее стекло, Данте разглядел мужчину с женщиной. Они замерли на переднем сиденье, боясь даже шелохнуться. Бедолаги были обречены. Экипаж в любую секунду мог рухнуть в залив. Данте огляделся по сторонам. Он увидел жадные до кровавых зрелищ глаза зевак и почувствовал отвращение.
Толпа заметно оживилась, когда прилично одетый господин ослабил узел галстука и направился к пролому в ограждении. Данте осторожно приблизился к карете и подёргал за ручку двери. Дверцу заклинило и она не желала открываться. От резкого рывка экипаж начал с противным скрежетом завалился набок.
— Нет! Нет! Нет! — оглушительно завопила женщина.
— Закрой глаза и загадай желание, — посоветовал ей Данте.
Он сконцентрировался и задействовал свой Дар. Карета немного покачалась на краю моста, но быстро восстановила равновесие. Данте локтём выбил стекло. Сначала он помог вылезти женщине. После этого пришла очередь незадачливого водителя. Спасённые люди тяжело осели на мостовую. После пережитого ужаса их не держали ноги. Ошеломлённый мужчина без конца повторял «Это чудо! Это чудо! Это чудо!». Его спутница беззвучно плакала, закрыв лицо руками. Как только Данте отключил Дар, экипаж тут же опрокинулся вперёд. Карета полетела в залив и исчезла в мутной воде.
Данте чувствовал, как по его телу разливаются холод и усталость. Он вытащил из кармана монетку и подбросил её на ладони. А затем попробовал подвигать её Даром. Ничего не вышло. Монетка задрожала, но не сдвинулась ни на волос. Худшие опасения Данте подтвердились. Он итак по полной выложился, развлекаясь с разумом посла северян. А случай с каретой вытянул из него последние крохи силы. Дар иссяк. По предыдущему опыту Данте знал, что пройдёт не меньше суток, прежде чем он восстановится.
Толпа зевак зашумела, славя героя, который спас две человеческие жизни. Данте повернулся к ним спиной и побрёл по мосту в сторону Доков.
Данте проснулся, услышав, как кто-то зовёт его по имени. Прошло всего несколько часов с тех пор, как он вернулся из посольства и лёг спать.
— Данте… — голос Эфи звучал взволнованно.
— Что там ещё?
— Люди, — коротко ответила тень — На Пустоши собираются люди. У них ножи и палки.
— И сколько их там? — уточнил Данте, неохотно поднимаясь с матраса.
— Человек тридцать, — сообщила Эфи — А, может быть, даже больше. Но ты, кажется, не сильно удивлен?
— Я всегда знал, что когда-нибудь наступит этот день, — сознался Данте — И что по мою душу явится толпа с факелами и вилами. Что ж, не будем заставлять их ждать.
Он надел куртку, застегнул её на все пуговицы и зашагал по проходу между лавок.
— Не ходи туда! — попросила тень — Сейчас твой Дар бесполезен. И у тебя нет никакого оружия. Что ты можешь сделать этим людям? Заколоть их своими остротами? Это настоящее самоубийство.
— У меня есть кое-что, чего нет у этого отребья, — возразил Данте.
— О, да! Как же я могла об этом забыть? — воскликнула Эфи — Бесстрашный Снеговик и его великая священная война против всего мира. Не делай глупостей. Давай просто уйдём, а?
— А я думал, что ты хорошо меня знаешь, — покачал головой Данте — Это моя земля. А я никогда не уступаю того, что считаю своим. Никому.
— Даже если это будет стоить тебе жизни? — уточнила тень.
— Я не могу иначе, — признался Данте — Да и не хочу.
Он пинком распахнул дверь и вышел на улицу. Погромщиков было не меньше полсотни. Полсотни лавочников и ремесленников, вооруженных всем, что попалось им под руку. Толпу возглавлял тот самый проповедник, с которым Данте разговаривал на днях. Жрец поднял руку и шум голосов моментально стих.
— Отдай нам Дом огня! — потребовал проповедник — Такому, как ты, не место в храме.
— Да! Да! Правильно! Проваливай! — поддержала его толпа.
— Тебе нужен храм? Подходи и забирай, — предложил ему Данте — Если у тебя силёнок хватит.
Жрец, протянул ладонь какому-то человеку и тот вложил в неё старый револьвер. Оружие в руке придало проповеднику уверенности.
— Убирайся прочь, паршивый чужак! — заорал жрец, размахивая револьвером.
— Сначала нужно взвести курок, — подсказал Данте — Для это нужно оттянуть вон ту штучку. А потом…
Проповедник зажмурился и разрядил в него весь барабан револьвера. Данте не отшатнулся, даже не пытался увернуться. Он стоял в полный рост, засунув руки в карманы куртки. Жрец оказался скверным стрелком. Большинство выпущенных им пуль пролетели мимо. Но одна из них всё-таки достигла цели. Данте вздрогнул всем телом, чувствуя, как свинец впивается в его тело.
— Сдохни! Сдохни! — визжал проповедник, перекрикивая одобрительный гул толпы — Почему ты не умираешь?
— Давай назовём это упрямством, — беззаботно улыбнулся Данте.
Он медленно повернулся спиной к жрецу, стоящему с дымящимся револьвером в руке. Данте сделал несколько шагов по направлению к двери Дома огня. При ходьбе он держался неестественно прямо. Толпа молча смотрела вслед удивительному пуленепробиваемому человеку. Люди растерялось и не знали, что им делать. Даже у проповедника от удивления отвисла челюсть. Распахнув входную дверь, Данте обернулся.
— Я немного вздремну, — небрежно бросил он через плечо — А когда проснусь, то вас здесь уже не будет. Не советую вам злоупотреблять моим гостеприимством.
Когда дверь захлопнулась, нахальная улыбка сползла с лица Данте. Её в одно мгновение сменила гримаса боли. Данте привалился плечом к стене и тяжело сполз на пол. Он распахнул куртку и увидел мокрое пятно, которое медленно расплывалось по его груди.
— Эй, Эфи, — негромко позвал Данте — Ты хочешь услышать кое-что действительно забавное? Когда в тебя попадают пули, то это больно. Чертовски больно. Ха-ха-ха.
— Зачем ты это сделал, упёртый безумец? — тихонько захныкала тень — Что ты этим доказал?
— Твою мать! — Данте кусал губы, чтобы не закричать от боли — Честно говоря, я не думал, что у святоши хватит духу на то, чтобы выстрелить. Признаться, я его недооценил.
