Кассандра Клэр - Draco Veritas
Драко принял равнодушно-самодовольный вид:
— Откуда мне знать? Это твое дело. Это же твой друг.
— И как же тебе удалось сказать это так, словно это оскорбление?
— Я не виноват, что ты подружилась с рыжим увальнем-переростком, который по мозгам уступает чучелу игуаны.
— Ты думаешь, что я тебя не нашлепаю только потому, что ты в больнице? — спокойно спросила Гермиона. — Подумай еще раз.
Она с удовлетворением констатировала, что Драко сразу подался назад.
— Я понятия не имею, что за муха укусила Уизли, — пояснил Драко. — Однако я знаю, что ему явно что-то не дает покоя. Я не слишком удивлен, что он ничего тебе не говорит.
— Рон мне все говорит, — отрезала Гермиона.
Драко слегка прищурил глаза:
— Он когда-нибудь говорил тебе, что его возмущает то, что Гарри достается все внимание и слава?
— Нет, но я это знаю. Кстати, я не думаю, что сейчас все обстоит так же.
— А он говорил тебе, что возмущен тем, что ты ушла от него к Гарри?
— Нет, — удивленно вскинула на Драко взгляд Гермиона.
— А тебе не приходило в голову, что его это может возмущать? Ну, хотя бы чуть-чуть?
— Нет, не приходило. И знаешь, почему?
Драко отрицательно помотал головой.
— Потому что я не уходила от него. Это он ушел от меня.
Драко сел на кровати так резко, что та подпрыгнула под Гермионой.
— Не может быть. Не может быть, чтобы это он порвал с тобой.
— Так оно и было, — ответила Гермиона, мысленно вернувшись к тому зимнему вечеру пятого курса. Рон стоял перед камином в гриффиндорской гостиной. Тень падала на его волосы, они казались черными… Я не думаю, что нам стоит продолжать это. Мне кажется, что это ошибка. Я думал, что мы чувствуем одно и то же друг к другу — но это не так. — Это сделал он, это была его идея.
— Что сделал он? — Драко совершенно не знал, что и подумать. Волосы вокруг его головы стояли дыбом, словно ее охватило серебряное пламя. На вид ему вряд ли можно было дать больше десяти лет.
— Я заплакала — я думала, что мы будем вместе. Все вместе. И Гарри тоже. Мне казалось, что все вполне складывается: я с Роном, Джинни с Гарри — а потом мы все поженимся, и будем вместе встречать Рождество. Из года в год.
— Гадость какая, — прокомментировал Драко.
— Да, и основной проблемой было то, что Гарри не любил Джинни, а я на самом деле, не любила Рона — и, как мне кажется, он меня тоже. Мы просто старались как-то приспособиться и делать то, что от нас ждали окружающие. Так вот — Рон бросил меня, я заплакала, но почувствовала облегчение: я уже начала побаиваться, что все это может разрушить нашу дружбу, — но этого не случилось. У меня просто гора с плеч свалилась. Мы попробовали — у нас не вышло. Больше это не довлело над нами. Хотя миссис Уизли была не слишком-то рада мне в тот год — думаю, это потому, что она не поверила словам Рона, что именно он ушел от меня.
— Ты боялась, что встречаясь с Роном, разрушишь вашу дружбу? — удивленно переспросил Драко.
Она искоса взглянула на него — он был не из кумушек-болтушек и раньше никогда интересовался этой древней историей с Роном. Но его интерес казался вполне искренним.
— А с Гарри тебя это не беспокоит?
— Нет, — она почувствовала, что краснеет. — Но я думаю, что именно поэтому у нас с тобой все было безнадежно.
Воспоминания снова перенесли ее в тот день: вот они стоят перед зеркалом. Совершенно мокрый и говорящий ей что-то невообразимое Гарри. Она с трудом ему поверила, даже тогда, когда он поцеловал ее, даже когда она ощутила вкус его губ — вкус дождя… В ту ночь она снова рыдала в своей кровати — безутешно, отчаянно, не в силах остановиться. Боль этой любви к нему, которую она пыталась прогнать или не замечать, исчезла, как выдернутый из плоти нож. И она ревела из-за того, что лишилась ее. Эта боль стала ее частью, и она сама не знала, смогла бы прожить без нее. Но это было не единственной причиной ее слез — просто все остальное было настолько глубоко, что она едва ли могла понять это сама.
— Если только ты не нашла бы решение этой проблемы чуть раньше, — равнодушно произнес Драко. — Тогда это бы избавило тебя от кучи проблем с Роном.
… и со мной, — добавил его взгляд.
— Я не воспринимаю это как проблему, — возразила Гермиона. — Просто что-то, что я должна была сделать. Хотя, конечно, я бы хотела, чтобы мы во всем разобрались раньше.
Драко покачал головой:
— С трудом могу себе представить двух настолько слепых людей. Признаться, я думал, что то бессмысленное упражнение чему-то тебя научило: но, очевидно, нет.
Гермиона уязвлённо вскинула глаза:
— Что это ты имеешь в виду?
— Да просто временами не могу сказать наверняка, то ли вы оба беспросветно глупы, то ли просто ты не желаешь замечать очевидных вещей.
— Что ж, теперь мы уже все решили, спасибо, — Гермиона бросила на Драко рассерженный взгляд.
— Не сомневаюсь.
— И это мне говорит парень, собственная любовная жизнь которого весьма впечатляет, — резко заметила Гермиона. — Что, думаешь, Блез не замечает, что тебя разве что не тошнит каждый раз, когда она тебя касается?
— Нет, но вот тебя-то определенно от этого тошнит, — парировал Драко.
— Это трудно не заметить!
— Точно, — от раздражения его щеки раскраснелись, а глаза вспыхнули. — Особенно, если ты смотришь!
— Я не… — начала Гермиона, но в этот момент из-за занавеса появилась голова мадам Помфри.
Она бросила на Гермиону рассерженный взгляд:
— Не возбуждайте пациента, — строго велела она и, ворча, удалилась.
Драко что-то пробормотал.
— Что? — резко переспросила Гермиона.
Драко метнул в нее рассерженный взгляд.
— Я сказал, что я не за тем просил тебя остаться.
— Я не напрашивалась. И более того — я не уверена, что еще захочу выслушивать что-то о твоих проблемах! — бросила она и поднялась.
— Подожди, — поймал ее за руку Драко. Огонь в его глазах погас, теперь он казался испуганным, словно осознав, что сказал куда больше, чем хотел. — Гарри сказал, что мне нужно попросить у тебя помощи, — быстро произнес он. — Он прав, я должен был это сделать раньше. Я бы не попросил тебя об этом сейчас, если бы это не было так важно.
Со слегка встревоженным видом она опустилась обратно на стул, и Драко выпустил ее руку.
— В чем дело? Что-то, связанное с Гарри?
— В этот раз нет. Со мной, — Драко обнаружил на рукаве своей пижамы какую-то постороннюю нитку и начал ее теребить. Она знала, что он ненавидит просить кого-либо о помощи, ненавидит куда больше, чем Гарри. — У меня… сновидения.
