Галина Гончарова - Тайяна. Вырваться на свободу
— Хорошо.
— У вас четыре дня, чтобы попрощаться с родными и собраться в дорогу. Надеюсь, разлука с Лесом будет недолгой.
Нархи — ро на это тоже надеялись.
Тоже мне… ввосьмером одну девчонку ловить! Заняться жрецу нечем!
* * *— Аэла, плохие новости.
Рошер был бледен и встрепан.
— Что случилось?
— Сгорел дом.
— Где? Чей?
Лайри была согласна, что это очень печально, но… ее‑то это как касается?
— тот самый дом. Где твой конюх жить изволил.
— Как?!
— Ну, стража считает, что это несчастный случай. Хозяйка с огнем небрежно обращалась, вот и….
— А на самом деле?
— А я там побывал с утра. Хотел еще раз спросить — может, побывал кто.
— Побывал, — прошептала Аэлена одними губами.
— Вот и я так думаю. Уж больно вовремя это случилось.
— Н — но…
— Да. Именно так. Я думаю, что ее убили и дом подожгли.
Аэлена без сил опустилась в кресло.
— Рош… мне страшно.
Рошер вздохнул. Потом подошел и неловко погладил ее по темным волосам.
— все будет хорошо, Аэла. Я обещаю тебе.
— что случилось?
Яна влетела в дом ураганом.
— Я что‑то пропустила?
— да, и достаточно много.
На то, чтобы рассказать Яне про все случившееся, ушло полчаса. Нархи — ро слушала, думая о чем‑то своем. А потом шлепнула на стол пачку писем.
— Аэлена, почему ты нам ничего не сказала?
— о чем?
— Финар. Льяна. Мало? Так еще есть их дети!
Аэлена побледнела.
— Ч‑то!?
— А вот то! Тебе такое имечко — Вериола, о чем‑нибудь говорит?
— Да.
— И ей твое — тоже. Ее муж получил наследство в этом городе — и она живет рядом с тобой.
— Вериола?
Лицо лайри на глазах словно выцветало, теряло краски, становилось серым и тусклым.
— Вериола?
Яна кратко рассказала о том, что узнала за последние два дня. На лайри она старалась не смотреть, давая Аэлене время прийти в себя. И — угадала.
Аэлена не могла долго унывать, не тот человек. Она выпрямилась и взяла себя в руки.
— да. Ты все рассказываешь правильно. Примерно так все и было. И думаешь, что Вериола…
— Уверена. Больше некому.
— не сходится, — задумался Рошер.
— Почему?
— Понимаешь, и отравить и подкинуть змею могла и Вериола. Это женское. Но убить так, чтобы не осталось видимых следов — кайту Вирнес явно задушили, а потом подожгли дом? Это мужское дело.
— а ее муж?
— Вообще — мог, — подумав, признал Рошер. — да, Аэлена, наворотила ты дел.
— Я!? — губы женщины кривились, глаза блестели непролитыми слезами. — я не просила Финара убивать бабушку!
— не убивать, — уточнила Тайяна. — Выгонять из дома.
— а разница?
— Кана Лусия сказала…
— Лусия? Она еще жива?
— Мне кажется, такие и Лес переживут.
Аэлена чуть улыбнулась сквозь все‑таки прорвавшиеся слезы..
— Я старой перечнице по гроб жизни обязана. Вы просто не знаете… у бабушки были слабые легкие. Она как раз болела, а Финар ее выгнал на улицу. Если бы не кана Лусия, она бы в ту же ночь слегла и умерла через несколько дней. А Лусия ей дала денег на дорогу, пристроила в караван… Когда бабушка доехала, она была как тень. Думаете, почему я провозилась столько времени? Да мы с матерью от нее по очереди мало не двадцать дней отойти не могли. Дежурили, спали у ее кровати — она бредила, просила Финара не гнать ее, не обижать, он ведь ее сын… она его любит. И — плакала. Понимаете? В бреду — плакала. Помнила все, что произошло и ей больно было! Я бы за одно это его убила!!!
Аэлена закрыла лицо руками и разрыдалась вовсе уж не стесняясь. Тайяна вздохнула, подошла и приобняла ее за плечи.
— Не надо. Все ведь хорошо…
— Хорошо!? Эти твари не детьми уже были! Они смотрели, как отец выгоняет бабушку из дома — и молчали! Хоть слово бы сказали, хоть что‑то… нет! Ни Лидас, ни Вериола… им и в голову не пришло побеспокоиться, что она, как1 Когда я их выкинула, Лидас, кстати, пытался приходить к бабушке! Денег просил! Я его метлой погнала и сказала, что собак спущу! Мразь!
— а сразу рассказать сложно было?
— Рош, а ты бы рассказал про такое?! Эти люди называли себя моими родными! Близкими! Дядя мне кораблики из коры делал! И вот… Знаешь, я потом несколько месяцев просыпалась от кошмара… неважно! Мне страшно было, что и я могу стать такой же! Предать, обмануть, бросить… А если это проснется в моих детях!? Если кто‑то из них!? Вот так же!? Как я буду жить!?
Яна прижала ее покрепче. С другой стороны скользнула Ааша, привстала на лапы и принялась вылизывать Аэлене лицо.
— не станешь. В Лесу иногда встречаются гнилые деревья, но ввесь Лес от этого не гибнет!
— Но кровь‑то у нас общая! Подлеца, предателя…
— Ерунда!
— ты бы рассказала о таком в своей семье?
Яна покачала головой.
— Нет. Я могу тебя понять, но и ты пойми Рошера? Кого он должен был искать?
— я и сейчас не знаю, кого. Значит так, девочки. Вы сейчас собираетесь и едете к Диолату. Рисовать портрет. А я сижу и читаю письма, вдруг что выцеплю. Яна, ты читала?
— Пыталась. Но конкретного там нет ничего.
— ладно. Я почитаю сам. А вы идите, делом займитесь?
Яна поморщилась, но спорить не стала. А вдруг Рошер и правда что‑то увидит?
— Аэлена, пошли, я помогу тебе собраться?
— Идем.
* * *На сборы ушло минут двадцать. Краски, кисти и холст уже были готовы, платье Аэлена менять не стала, а вот напудрить лицо лишний раз — стоило.
— у меня нос красный?
— розовый. И глаза тоже.
— Злая ты, Яна. Я рада, что ты вернулась.
— я тоже рада, что у тебя все в порядке. Ну… почти.
— Ты говоришь, что Льяна парализована?
— да.
— Есть Четырехликий и справедливость его!
Аэлена не то, чтобы радовалась, но…
— ты счастлива от того, что с ней так получилось? — Яне было искренне интересно. Люди же… странные.
Лайри задумалась.
— Ты знаешь — нет. Вот лет десять назад была бы. Но тогда у меня ничего не было, кроме злости и ненависти. А сейчас… да гори она ясным пламенем! Не реши ее дочка мне пакостить — я бы и не вспомнила.
— Но ты довольна?
— Нет. Мне просто… я не знаю, какое слово выбрать. Это не удовольствие, а удовлетворение. Она получила то, что сделала с невинным человеком, понимаешь?
— Да.
— когда‑то я хотела ей отомстить. Способы придумывала… а сейчас — пусть живут. Жизнь их за меня наказала.
— За тебя — еще не наказала, только за твою бабушку.
— и это правильно. Знаешь, она замечательная была. Добрая, умная, в жизни ни на кого голос не повышала. А они… они получили по заслугам!
