Вечный лед (ЛП) - Грабб Джефф

Джодах предупредил Варчильд и Холодные Глаза о подобной тактике – у Лим-Дула было достаточно умертвий, чтобы ими можно было жертвовать, а эти использовались лишь для того, чтобы союзные войска устали. Натиск мертвых ослабевал, и живые воины сжигали тела павших противников на месте их смерти. Загоревшиеся вскоре костры образовали стену пламени, сдерживавшую орды Лим-Дула. Подошедшие умертвия, ведомые божественным безумием своего хозяина, пробирались через огонь и жертвовали собой, пытаясь добраться до своих жертв. В дюжине мест они были отброшены назад.

Центр и оба фланга крепко стояли против волны умертвий, хотя Джодах продолжал тревожиться. Настоящая атака еще не началась.

Крики сверху возвестили о начале штурма. Джодах задрал голову вверх и увидел огромных призрачных лошадей, полупрозрачных, за исключением костей, на которых верхом ехали призраки в черных доспехах. Призрачные кони низко пронеслись над кьелдорским строем, надеясь испугать солдат и вызвать огонь магов на себя.

В полудюжине мест в строю маги среагировали на них, и разные колдуны решили попробовать легко убить своих врагов. Шаровые молнии и стрелы бело-синей энергии устремились вверх. Большинство прошло мимо – один или два попали и сбросили всадников-умертвий на землю, где они были немедленно уничтожены стражниками и варварами.

Джодах знал, что на взгляд Лим-Дула это был отличный размен – одно существо на одно заклинание мага. У некроманта существ было более чем достаточно, а заклинания могли каждому магу понадобиться позже. Джодах догадался о его желании – он сам хотел очистить поле с помощью своего, тщательно подобранного заклинания, но магия потребуется позже, в самый критический момент. Он надеялся, что Джайя будет помнить его предупреждение и сдержится.

На воздушное нападение призраков прибыл кьелдорский ответ в лице воздушных рыцарей, спланировавших сверху на своих гигантских ястребах. Призраки испугались, многих сбросили кони, их тела были разорваны когтями со стальными наконечниками. Остальные призраки пустились наутек, низко пролетая над прибывающими войсками умертвий.

Многие воздушные рыцари погнались за ними. У себя за спиной Джодах услышал сигнал возвращаться из огромных рогов. Половина рыцарей подчинилась сигналу, в то время как другая половина продолжила преследование. Призраки теперь просто убегали в сторону маленького черного холма, которого раньше не было. Джодах обнаружил, что кричит, зная, что на таком расстоянии его не услышат, когда безрассудные воздушные рыцари слишком приблизились к черному холму.

Затем возник огромный огненный шар, осветивший утреннее небо и обжегший облака наверху. Дюжина или около того воздушных рыцарей загорелись и упали вниз.

Лим-Дул наконец-то прибыл на поле битвы.

Черный холм служил для него средством передвижения. Он ехал на огромной ступенчатой пирамиде, на зиккурате из черного дерева, который тащили сотни рабов-умертвий. Это была искусственная гора, на вершине которой под черным балдахином ехал Лим-Дул. Хотя это все находилось за пределами зоны поражения любых заклинаний архимага, Джодах увидел стоявшую на шаг ниже гигантскую фигуру Хранителя Чаески в доспехах, одетого в черное, за исключением одного красного рукава на той руке, которую Джодах отрезал. На шаг ниже хранителя стояла фигура в кьелдорских доспехах. Аврам Гарриссон, предводитель вероломных Рыцарей Стромгальда.

Теперь начался настоящий штурм. Первая волна состояла из слабейших мертвецов Лим-Дула, простых скелетов, обтянутых замерзшей и оборванной кожей. Сейчас настала очередь значительно лучше сохранившихся существ – неуклюжих монстров с разбитой плотью и скелетов с черными отполированными костями. Эти не падали от первого же удара меча, а пытались ползти вверх по проткнувшему клинку, чтобы напасть на владельца меча.

Теперь линия обороны начала изгибаться и колебаться во многих местах, и Джодах и Варчильд появлялись в разных местах, чтобы укрепить ее. Джодах обнаружил, что против своего желания использует заклинания – здесь маленькое излечение, там небольшое восстановление, проклиная себя за использование каждой частицы маны, которая может потребоваться позже.

Теперь среди умертвий появились воины-зомби, которых узнавали кьелдорцы. Их новые враги были их же старыми товарищами, возвращенными к подобию жизни и сражавшимися на стороне Лим-Дула, их когда-то живые лица теперь превратились в извращенные пародии. Здесь были и другие, умершие совсем недавно – участники Заговора Стромгальда, их мертвенно-бледные лица были проткнуты и изувечены по прихоти их новых господ.

Джодах обнаружил, что находится в рядах Ордена Священного Факела, когда на них напало несколько пепельных вурдалаков, дымчато-серые лица которых делали их похожими на умертвий-обезьян. Их предводителем был бывший человек по имени Клауссон, все еще одетый в доспехи Священного Факела. У него удалили глаза и заменили их железными шарами, из которых свисали короткие цепочки, похожие на чугунные слезы. Никто из служивших под его началом не мог с ним сражаться, и отряд начал колебаться и отступать.

Джодах отругал себя за трату заклинания, но потянулся внутрь себя и вытащил шар красной маны, метнув его во вражеского командира. Скованный цепями труп Клауссона мгновенно загорелся, его бледная плоть вспыхнула, словно масло. Войска сплотились и начали сражаться с вурдалаками, а Джодаху надо было найти молодую предводительницу ордена, Клазину Янсдоттир, чтобы она повела отряд в контратаку, и отбросила умертвий от баррикад.

Клазина выкрикнула приказ, и отряд медленно собрался вместе, очистил баррикады и отбросил остатки пепельных вурдалаков назад, в костер, где горели их собратья. Наступила недолгая передышка, затем вдали послышался звук адских рогов, означавший начало нового приступа.

Джодах сжал зубы в ожидании и задал себе вопрос, сколько же смогут продержаться фланги. И как там дела у Джайи.

На краях строя тактика Лим-Дула оказалась менее эффективной, поскольку варвары находили огромное удовольствие в поражении любого замеченного ими участника заговора, зная, что в этом случае их поблагодарят за убийство кьелдорца. Перед отрядом Ловисы незадачливый участник заговора возглавлял отряд скелетов с синими, полированными костями. Соплеменники перескочили через баррикады, чтобы сразиться со скелетами, а предводитель прорыва разрубил стромгальдского воина одним ударом двухлезвенного топора.

Вооруженная покрытым рунами кьелдорским мечом Джайя присоединилась к обороне. Маги-стрелки в начале битвы были распределены по баррикадам, и теперь их местоположение выдавали редкие разряды молний или вибрирующий свист магической энергии.

Сама Джайя экономила свои заклинания. Джодах недвусмысленно предупредил, что нельзя допустить ни того, чтобы Лим-Дул вытянул войска из-за баррикад, ни того, чтобы магия была истрачена. До сих пор она следовала его совету.

Теперь на баррикаду взбиралась другая группа умертвий, воины-скелеты карабкались по мертвецам, чтобы оказаться выше защитников. Джайя подняла клинок и бросилась вперед, когда возглавлявший врагов изменник взобрался наверх.

Джайя запнулась и остановилась. Она узнала этого предателя.

– Привет, Джайя, – сказала Беленда Данисдоттир, одетая во все те же доспехи воздушных рыцарей, которые Джайя видела на ней в последний раз. У нее было серое лицо, с обеих щек была сорвана плоть, свисавшая с ее челюсти словно флаг. Ее глаза были совершенно мертвы. Умертвие улыбнулось, но у него работала лишь половина лицевых мышц. – Я надеялась, что встречу тебя здесь, – сказала рыцарь-умертвие и легко изменила направление движения клинка.

В последний момент Джайя подняла свой собственный клинок и парировала меч воздушного рыцаря, вывернув плечо при парировании сильного удара. У Беленды были спокойные манеры и речь, но атаки всегда были прямыми и смертоносными.

– Беленда, – выплюнула Джайя сквозь сжатые зубы, – Сражайся с ними. Не вынуждай меня делать это!