Сергей Костин - Охотник за бабочками
— Каравай супер современный, сорокаствольный, совершенный, сертификация с составом секретной сборки, еще раз совершенный, с самым синхронным синхрофазом…
ПаПА не выдержал первым и, на примерно двухсотой характеристике, закрыл тему твердым словом «верю». Но я, все-таки добавил и про вертикальную установку. Уж больно прилично звучало.
ПаПА обошел мой каравай, пощелкал языком и задал совершенно справедливый вопрос:
— Говоришь, сделает все, что не пожелаю.
Я кивнул.
— А если я пожелаю, — хрустнул пальцами паПА, — Жареного слона с ежиками?
Кузьмич в кармане надсадно закашлял, а сам я побледнел. Хорошо, что паПА мгновенно передумал.
— Да нет. Не пойдет, — я облегченно вздохнул. Пронесло, — Знаю я один рецепт старинный. Ныне не производимый. Может?
Я сказал, что он может все. Я куколке верил. И в свой каравай верил.
ПаПА достал электронного секретаря, пощелкал клавишами, и сообщил о желании видеть перед собой блюдо с заковыристым названием «Бурж». Из рябчиков и ананасов».
Я, было, засомневался, справится ли каравай с этим странным «Буржем», но изделие куколки не думало ни секунды. Словно осознавая торжественность момента, оно выдвинуло из себя, без всяких резких движений серебряное блюдо, на который плавно опустился сначала сам рябчик, птица такая, а затем и ананасы. Композицию завершала конструкция в виде миниатюрного зонтика из тонкой золоченой фольги.
ПаПА пробубнил что-то вроде: — «Совершенство», — накинул на агрегат простынь и лично отволок его за свой письменный стол. Без всяких комментариев. После этого, совершенно счастливый, занял место председателя комиссии, ударил в круглую железяку и возвестил о закрытии первой части испытания.
— Результаты тайного голосования узнаете потом, — паПА обернулся, любовно взглянул на мерцающий зелеными лампочками каравай, — А сейчас я объявляю о начале второго этапа. Желаю, чтобы к завтрашнему утру, каждая из ваших невест подарила мне самое дорогое, что у нее есть. Возможности неограниченны. А теперь ступайте, дети мои, да помогут вам Великие законы Великой Галактики.
Я выходил последним и уже в дверях не удержался и взглянул на паПА. Он сидел на корточках у моего каравая и наблюдал, как из агрегата появляется поджаренный хвостик слона.
Через полчаса после представления у паПА, мы с Кузьмичем сидели в укромном уголке парка под раскидистыми ветвями орешника. Вернее, сидел я, а Кузьмич, как и положено настоящей бабочке, порхал рядом.
— Ее способность делать конфетки из подручного материала весьма настораживает, — Кузьмич, не забывая работать крыльями, сложил руки на груди и закинул одну ногу на другую. Весьма удобный способ отдыхать в полете, — Как можно засунуть в такую маленькую коробку такой большой ассортимент продуктов? Ладно бы там мороженное и пирожное. А то ведь слона! Нечистое это дело.
Тут я с Кузьмичем был согласен. Конечно, имеются приборы и механизмы, которые способны регенерировать из хлама разного разные продукты. Но это так, баловство по сравнению с нашим комбайном. Никакого разнообразия и красоты. Тем более что комбайн собран не из каких-то там импортных материалов из Дальних миров, а из наших, отечественных дворецких. Есть о чем подумать.
— А если она в следующий раз решить у нас во внутренностях поковыряться? Тут, командир, нужно принять решение. Или мы ее немедленно на свалку, или она нас куда-нибудь. Что скажешь, командир?
Я как раз в это время раздумывал, что сорвать с дерева, то ли апельсин, то ли банан. Но остановился на большом яблоке.
— У нас еще два задания впереди, — сказал я, надкусывая фрукт, — Опять же ты, Кузьмич, забываешь, что мы несем некоторую ответственность перед ее племенем. Или народом, как тебе удобно. Да и паПА потом придерется. Поступим так.
Яблоко оказалось червивым. Вылезший из него червяк пригрозил кулаком и юркнул обратно в прогрызенные ходы. Надо сказать дворецким, что б расследовали это дело.
— Поступим мы так. Пройдут все испытания, и мы ее сплавим тому парню, который ее заказал. Пока он не объявился, но, надеюсь, не заставит себя долго ждать. За брюлики, разумеется. Пусть собирает ее слезы и радуется. Кстати, что скажешь по поводу второго задания?
Кузьмич проследил, как брошенное мною яблоко с наглым червяком исчезло в кустах и, только после этого, ответил:
— А тут и думать нечего. Задание кому поручено? Куколке твоей. Вот пусть она и соображает, что у нее самого дорого. Может, выдавит из себя алмаз здоровенный. Может ее покормить чем-нибудь? Говорят, с сухарей хорошие алмазы производить можно.
Кормить куколку я категорически запретил. Она некормленая вон, какие вещи вытворяет, а что будет, если пузо ее набить? Совсем обнаглеет. Кстати, надо у нее спросить, она вообще, ест что-нибудь калорийное кроме леденцов. И ест ли вообще. Может светом питается, а может энергетикой. Вон Кузьмич в последнее время все жалуется на боли в спине. Проверим.
— Ты, Кузьмич, организуй разведку, — попросил я бабочку, — Оно вроде бы и не хорошо, но надо быть в курсе.
Кузьмич ответил, что это дело без проблем и сразу же отправился на организацию. У него общение с потенциальными доносителями дворецкими было устроено по высшему разряду. Не хочешь пошептаться? А на свалку? И на свалку не хочешь? Тогда будь любезен. И мало кто отказывался.
Посидев в одиночестве минут десять, я решил, что пора сообщить Ляпушке об очередной задумке паПА.
Куколку я нашел все в том же подвешенном состоянии. И как не надоедает все время висеть вверх ногами? Головой же можно повредиться.
— Что сказали твои родственники? — куколка попыталась улыбнуться, и от этого стала еще страшнее.
— Всем, все понравилось, — признался я, располагаясь рядом с коконом, — Но у нас еще одно дельце наклевывается.
— Не тяни, — попросила куколка.
Я и так шпарю как угорелый, а она, видишь ли — «не тяни». Скоро только челноки лунные на Землю садятся.
— К завтрашнему утру, ты должна передать паПА, через меня, естественно, самое дорогое, что у тебя есть. Подожди, я еще не все сказал. Заранее предвидя тот факт, что самое дорогое у тебя на настоящий момент это я (это не я сам придумал, ПаПА в детстве сказку такую рассказывал), то спешу огорчить. Я, в качестве подарка, своему родному паПА, не гожусь.
Куколка тяжело вздохнула. Ведь, наверняка, так и хотела сделать. И себе бесплатно, и перед паПА выпендрится. Смотрите, мол, как я вашего урода обожаю. А вот хрен инопланетный.
— И последнее. Считаю, что самым дорогим не может также считаться ни камень драгоценный, тобой через силу выплаканный, ни любое живое существо, которое обитает в этом доме. Переделанное или нет. Раз и навсегда.
