Татьяна Устименко - Лицо для Сумасшедшей принцессы
От испуга и недоумения Лилуилла лишилась дара речи. Она неповоротливо выбралась из-под толстого одеяла, совершенно не понимая, куда подевались ее прежде порывистые, ловкие движения, и бросилась к огромному зеркалу, целиком занимавшему одну из стен спальни. Но вместо очаровательной юной красавицы зеркало неожиданно отразило низенькую пожилую толстуху, оплывшую ряху которой усеивало бессчетное множество коричневых волосатых бородавок, почему-то одетую в наряд Лилуиллы, едва налезавший на тучное тело.
Девушка взволнованно облизала губы, но мерзкая баба в зеркале, не отставая, сделала то же самое. Княжна схватилась за голову, но беспощадное отражение с неумолимой точностью повторило мельчайшие подробности ее растерянного жеста. Несчастная девушка шагнула вперед и недоверчиво потрогала холодную стеклянную плоскость, желая пощупать незнакомое омерзительное существо, беззубо ухмыляющееся с полированной серебристой поверхности. И тогда до Лилуиллы дошло: эта уродливая баба отныне и есть она сама – прекраснейшая дева Поющего Острова, благородная эльфийка, княжна Лилуилла эль-Реанон. Какие-то неведомые, злобные силы в непонятных для Лилуиллы целях воспользовались ее беспомощным положением узницы и похитили единственное достояние беззащитной девушки – цветущую молодость и не знающую себе равных красоту. И тогда Лилуилла закричала – горестно, громко и пронзительно… Но, увы: куда исчезли золотые трели соловья, прежде слетавшие с ее алых уст? Кривые, тонкие губы омерзительной твари оказались способны родить только хриплый гортанный вой, напоминающий дребезжание грубого горшка для нечистот. И лишь потухшее сознание своевременно спасло девушку от дальнейших подробностей постигшего ее несчастья, милосердно погрузив в темный омут глубокого обморока…
А в прозрачном кубе, водруженном на алтарь черного храма, ликующе хохотал Ледяной бог, вполне довольный результатом своего колдовства.
Тварей, ввалившихся в камеру, насчитывалось никак не меньше двух десятков. Все они выглядели едва различимыми серыми пятнами, постоянно плавно перетекающими из одного расплывчатого контура в другой, не менее призрачный образ. Но холодная волна замораживающего жизнь воздуха, фронтом идущая впереди тварей, мгновенно отбивала желание сопротивляться, наглядно показывая, что ожидает нас в случае неповиновения. Наши тюремщики даже не снизошли до какого-либо наказания или порицания за мое самовольное освобождение от оков. Они быстро опустили вниз принца и Гельду, одним обжигающе холодным касанием избавили нас от цепей и веревок и жестами разрешили собрать разбросанные вещи и оружие. Поместив Нурилон в наспинные ножны, укрепив на поясе Разящую иглу и рассовав по карманам и отворотам богатый запас метательных звездочек, я почувствовала себя увереннее. Нас выстроили в цепочку и вывели наружу.
Присвистнув от изумления, я потрясенно рассматривала величественную картину, представшую нашим взорам. Мы очутились на заметенной снегом улице, по обе стороны которой высились полуразрушенные руины каких-то громадных зданий, больше всего напоминавших дворцы или храмы. Скудные отсветы синих гнилушек, струящиеся из глазниц надетых на палки черепов, заменяли освещение. Чуть поодаль громоздилась бесформенная груда золотых слитков, перемешанных с потемневшими человеческими костями. В узком проходе между зданиями жутко завывал пронизывающий ветер, неся вихри колючей снежной крупы, впивающейся в наши лица. Нас повели по едва заметной тропке, петляющей между обелисками из черного мрамора.
– Эй, ты ведь вроде маг! – сердито прошипела я в затылок идущего впереди меня белокурого красавца, усиленно дыша на озябшие пальцы. – Сделай же что-нибудь, пока мы все до смерти не замерзли!
– Это Геферт! – хмыкнул принц, одетый в полупрозрачную белую рубашку, но вроде бы совершенно не ощущавший зверского холода. – Здесь я бессилен.
– Не работает, совсем не работает! – жаловалась невидимая для меня Гельда где-то у нас за спиной, кажется, пытавшаяся сотворить что-нибудь при помощи своего посоха.
Я с любопытством оглянулась. Одна из взявших нас в кольцо тварей сразу же недовольно заворчала, но я успела заметить, что некромантка бессильно поводила из стороны в сторону хрустальным шаром-набалдашником, разочарованно убеждаясь в недейственности своей магии.
– Это Геферт! – снова выразительно повторил принц. – Молчите, не тратьте силы попусту и берегите крохи доступного вам тепла. Если нас не убили сразу, значит, мы зачем-то понадобились этим холодным тварям.
Я хмыкнула. Нужно признать по справедливости: в экстраординарных ситуациях принц соображает куда быстрее меня и сразу же принимает самое оптимальное на данный момент решение. Подождем и посмотрим, куда заведут нас эти жуткие твари и его примерное благоразумие!
Шли мы довольно долго. Если бы не холод, я бы, наверно, от души повосхищалась противоестественной мертвой красотой этого удивительного города, но медленно убивающая нас стужа заставляла сосредоточиться на одном стремлении – как бы сберечь хоть каплю тепла и не превратиться в ледышку задолго до окончания нашего похода, кажущегося бесконечным. Принц несколько раз пытался обернуться и часто спрашивал, как я себя чувствую, искренне волнуясь и переживая за мое благополучие, но я, в свою очередь, не желая расстраивать того, чьи поцелуи еще помнили мои губы, каждый раз бодро рапортовала, что «все фигня, кроме пчел, но если разобраться, то и пчелы тоже фигня». Желанный мужчина одобрительно хмыкал и за спиной украдкой показывал мне восхищенно оттопыренный, почти синий от холода большой палец правой руки. И возможно, единственным, что не дало нам замерзнуть до смерти, стало жгучее желание выжить и быть рядом с любимым вопреки не только холодным тварям, но даже всему на свете. Не зная, чего ожидать от самого ближайшего будущего, я тем не менее старалась запомнить все повороты и перекрестки проходимых нами улиц. Мы миновали монументальное округлое сооружение, напоминающее амфитеатр, и очутились на расчищенной площади, в центре которой возвышалось черное здание, сложенное из уходящих в самое небо кубических мраморных блоков.
– Храм Ледяного бога! – взволнованно выдохнул принц вместе с клубами мгновенно застывающего пара. – Вот оно, средоточие зла!
– А ты сам не зло разве? – насмешливо фыркнула я.
Любимый иронично хлопнул белыми от инея ресницами:
– Ну если ты когда-нибудь скажешь «зла не хватает», я буду знать, что тебе не хватает именно меня!
Я восторженно расхохоталась:
– Клянусь Аолой, если мы выживем, то я позволю тебе целовать меня сколько захочешь!
