Орлова - Поймай меня, или Моя полиция меня бережёт
– Согласен, но откуда об этом известно Кукольнику? – вздохнул Мердок. – Вы ведь понимаете, что это значит?
– Понимаю, – курить мне вдруг расхотелось, и я со злостью раздавила в пепельнице едва зажженную сигарету. – Кто-то из наших стучит на сторону. И Сидоров наверняка что-то об этом знал, раз не стал ничего говорить вслух. Я сначала ему не поверила, но теперь…
– Именно, – Мердок откинулся в кресле и повел плечами, словно их свело судорогой. – Однако, опять же, почему именно яблоко? Куда проще отравить напиток. Или подстроить несчастный случай, или самоубийство в порыве раскаяния.
– Надо поговорить с медиками, – предложила я. – Вдруг причина такого способа очевидна? А мы просто не в курсе.
– Возможно, – согласился он без особого энтузиазма. – Я вполне могу осведомиться о состоянии здоровья потерпевшего. А вам, Стравински, пока следует найти тех родственников, которые передали Сидорову обед.
– Хорошо, – я встала и одернула юбку. Хм, кажется, за последние дни я изрядно похудела – вон как она крутится на бедрах! И не удержалась: – Неужели Кукольник мог подкупить родню Сидорова?
– Вам в это не верится? – невесело усмехнулся Мердок.
Несмотря на явную усталость и пролегшие у глаз морщинки, взгляд его был по-прежнему внимательным.
– Нет, – я зябко передернула плечами. – Даже думать о таком противно.
– Тем не менее, случается и не такое.
Я только поморщилась. Статистику я знаю не хуже него, а кое с чем и сталкивалась, но все равно в голове не укладывается!
– Да что такого мог знать Сидоров?
– Вполне возможно, – продолжил Мердок ровным тоном, – что Кукольник к этому не причастен. Скажем, это месть за какие-то личные обиды. Такой вариант вас устраивает больше?
Похоже, Мердок не видел в этом ничего странного. Интересно, это профессиональная деформация или ему тоже с родней не повезло?
– Надеюсь, кто-нибудь додумался их задержать, – вздохнула я и вышла…
* * *Для начала спросить Потапыча. Он знает все и обо всех, так что первый пункт плана – дежурка. Заодно и Плевалке надо бы позвонить. Сидорову он, конечно, сейчас не поможет, но будем надеяться на лучшее…
Дежурный был не в настроении. Перед ним стыл чай, сиротливо блестел маслом кусок хлеба, а малиновое варенье в вазочке оставалось нетронутым.
При резком звуке открывшейся двери Потапыч вздрогнул и поднял на меня хмурый взгляд. Выглядел он так, словно пару дней беспробудно пил: под глазами набухли мешки, лицо отливало нездоровой желтизной, а щеки обвисли.
– Чего? – буркнул он. Взглянул на чай, поморщился и отодвинул стакан.
Промах охраны он явно воспринял болезненно. Хотя немудрено – дежурному тоже наверняка на орехи досталось…
– Полковник уже немного успокоился, – сообщила я, заговорщицки понизив голос. – Мы с Мердоком с добычей, так что не все так плохо.
– С добычей? – в покрасневших глазах Потапыча мелькнул вялый интерес.
– Подручного Кукольника задержали, – шепотом объяснила я. – И брюллики у него изъяли!
Потапыч вдруг заметил уже окончательно остывший чай и выпил его залпом.
И, со стуком поставив стакан, и показал мне большой палец.
– Молодцы! Это тот водяной, что ли?
– Он самый, – кивнула я и не удержалась: – вы, главное, хоть его не провороньте.
– Да ну тебя! – махнул лапищей Потапыч. – Так чего надо?
– Во-первых, позвонить.
– На, звони! – он щедро пододвинул ко мне блюдце. – А во-вторых?
– А во-вторых, Мердок велел найти, кто принес передачу Сидорову.
– Так она у МакНага же! – вытаращил глаза оборотень.
И я, ругаясь сквозь зубы, рванула вверх по лестнице.
Мало ли, как Мердок воспримет, что его опередили? Вдруг разъярится?
«Ага, и отшлепает», – хмыкнула я про себя, вообразив это действо в красках.
Кстати, а ведь подозрения насчет Мердока теперь можно окончательно отбросить! В райотделе его в тот момент точно не было. Об откровениях Сидорова он узнал от меня, а дальше мы не расставались дольше чем на пару минут. Разве что когда он Ихтиара сторожил, но у водяного блюдца нет, и к тому же, по времени не сходится.
А вот интересно все же, зачем Кукольнику понадобился водяной? Подручный из него, как из тины пуля. Сидит себе на участке и распивает горькую…
Хотя что, если это всего лишь продуманная личина? Помнится, мадам Цацуева утверждала, что видела на соседнем участке таинственного ночного гостя…
Я помотала головой. Нет, все равно бред. Водяной никак не может быть некромантом – неупокоенные мертвецы панически боятся воды. И не без причины, вспомнить хоть бабулины подвиги! Хм, а ведь Ярый тоже отпадает.
Тьфу, я окончательно запуталась. Надо бы обсудить с Мердоком…
Я постучала в дверь МакНага и заглянула, не дожидаясь разрешения.
На стуле перед нагом застыла девушка, которая смотрела на него с ужасом, как на взаправдашнюю змею.
Худенькая, хорошенькая, на вид лет двадцати от силы. Летний сарафан в цветочек обрисовывал тонкую фигуру, а на плече болталась дешевенькая сумочка.
Открывшуюся дверь она проигнорировала.
– Нет, не может быть! – говорила она запальчиво. Голосок звенел от негодования. – Зачем вы мне это говорите? Это же неправда!
– Увы, правда, – возразил МакНаг, бросив на меня короткий взгляд. – В принес-с-с-енной вами пище оказалс-с-ся яд.
– Не верю! – она с такой силой покачала головой, что казалось, та не удержится на тонкой шее. – Вы меня обманываете!
Я кашлянула, МакНаг нахмурился и подался вперед.
– Я вас-с-с не обманываю. Рас-с-скажите, какой яд вы ис-с-спользовали, это поможет с-с-с-пас-с-сти вашего с-с-сожителя.
Я моргнула. Так это она?! Та самая злостная отравительница, по версии Мердока, подкупленная Кукольником?
Светлые глаза девушки вызывающе блеснули.
– Я не сожительница! – вспыхнула она, теребя тонкими пальчиками ремешок сумки. – Я люблю Ваню, и мы собираемся пожениться! Вот. А вы говорите, что я его… отравила?!
– Кхе-кхе! – старательно откашлялась я, заходя в кабинет. МакНаг бросил на меня раздраженный взгляд, и я виновато напомнила: – Простите, но дело о покушении на господина Сидорова ведет следователь Мердок.
МакНаг помолчал минуту, затем согласился нехотя:
– Забирайте! А кражу тоже Мердок с-с-себе возьмет?
– Вряд ли.
– Я так и знал, – вздохнул наг. – Его величес-с-ство на мелочи не размениваетс-с-ся.
Я только руками развела. Мердоку действительно с самого первого дня поручали только самые серьезные дела. Теперь-то я знала, почему, но не могла поделиться этим знанием с МакНагом.
