Орлова - Поймай меня, или Моя полиция меня бережёт
– Вполне. У меня превосходная зрительная память, – заверил Мердок тем же ровным тоном и обернулся к занервничавшему Ихтиару. – А теперь извольте пояснить, с какой целью вы тогда разыграли целое представление? Что именно вы намеревались от нас скрыть?
На водяного было жалко смотреть: он как-то разом обмяк и словно выцвел.
– Вы перепутали! – воскликнул он несколько визгливо. – Это не Мими! Ее зовут Нана!
– Перепутал? – переспросил Мердок опасно мягко.
Ихтиар сглотнул и поправился:
– Ну, ошиблись! С кем не бывает?
И улыбнулся жалко.
– Со мной не бывает! – отрезал Мердок уверенно. – И лучше бы вам пояснить…
Дальше я уже не слушала.
Неожиданная мысль казалась нелепой, но что если вдруг?..
Быстро, чтобы не передумать, я шагнула к самой кромке воды, опустилась на корточки и погрузила кисть в пахнущую тиной муть.
Лягушки заквакали громче, но я не обращала на них внимания.
Смежила веки… Это ведь не река, а просто яма с водой, так что должно получиться… Цып-цып, идите к мамочке… Есть!
– Вот что он прятал! – торжествующе сообщила я Мердоку, вынимая из мутной воды полиэтиленовый пакет.
Водяной как-то приглушенно булькнул, а я осторожно развернула добычу.
Яркие солнечные лучи заиграли, заискрились на горке драгоценных камней.
Ихтиар закрыл руками лицо, а потом вдруг встрепенулся и бросился ко мне.
Мердок заступил ему дорогу и на удивление ловко заломил руки за спину.
– И откуда это у вас, а, Ихтиар? – поинтересовалась я. – Как вы могли?
Водяного сотрясала крупная дрожь, а по лицу текли слезы.
– Я их не крал! Не крал! – взвизгнул он истерично. – Я упал, очнулся… а тут бриллианты!
* * *Ихтиар бился в истерике, так что Мердок удерживал его с видимым усилием.
В какой-то момент водяной рванулся сильнее, и следователю пришлось покрепче прижать его к себе.
При этом на его лице появилось настолько брезгливо-обреченное выражение (каюк пиджаку!), что я прыснула.
Бедный Мердок! Ничего не поделаешь – следствие требует жертв.
Он бросил на меня возмущенный взгляд, и я поспешно приняла невозмутимый вид.
– Может, вызвать наряд? – сжалилась я.
– Будьте так любезны! – выговорил Мердок, с трудом удерживая брыкающегося водяного.
И я малодушно сбежала…
Настроение у меня было отличным. Как ни крути, а это первый крупный успех в запутанном деле. В конце концов, Ихтиар мне не друг и не родственник, чтоб проливать слезы из-за его падения. Только жаль, что я столько сил и времени вложила, чтобы адаптировать к жизни в обществе, а он пошел по кривой дорожке…
Подумав, я решила не топать до своего кабинета, а позвонить от кого-нибудь из соседей.
Оглянулась, прикидывая… и поморщилась. Бабка Марья уже глазела из-за своего забора. Зачем снабжать ее дополнительной информацией?
Пожалуй, загляну я к троллям. Заодно и Хельги проведаю…
В этот раз откликнулись они почти сразу.
– Заходите! – разрешил Грендель громко.
Даже это короткое слово он умудрился прорычать.
Я толкнула скрипнувшую калитку. Хм, а ведь дорожку привели в порядок, мусор убрали, и дверь блестит свежей краской!
Удивленно покачав головой, я шагнула через высокий каменный порог.
– Здравствуйте! – сказала громко. – Как у вас уютно стало!
Чета троллей сидела на кухне, тоже носившей следы уборки. Что-то аппетитное булькало в котле, а мама-тролль ловко крошила овощи.
– Спасибо, – смутилась она. – Сын невестку привести обещал. Вот. Чтоб ему краснеть не пришлось…
Я отвела взгляд.
– Боюсь, ее пока не нашли, – пробормотала я.
Кажется, папа-тролль уже тоже смирился с будущей родственницей.
– Мы в вас вер-р-рим! – Грендель приобнял супругу за необъятную талию, и наступил мой черед смутиться.
– А где Хельги? – спросила я, чтобы сменить тему.
Грендель скалозубо усмехнулся.
– На р-р-работу устр-р-роился!
– О! – я искренне обрадовалась. – И кем? Может, ему характеристика нужна? Или поручительство? Я буду рада помочь.
– Спасибо, – степенно кивнул он и сообщил с гордостью: – Шпалоукладчиком!
Сложное слово он отбарабанил без запинки. Видно, специально тренировался.
– Хочет в вечер-р-рнюю школу пойти, – продолжил Грендель уже с сомнением.
Обязательное среднее образование у троллей приживалось с трудом. Сколько ни билось государство, некоторые расы наотрез отказывались отправлять детей в школу.
– Это же замечательно! – заверила я с энтузиазмом. – Тогда ему будут больше платить за работу.
Такой аргумент троллям пришелся по вкусу – мама даже тихонько заурчала.
– Да, – вспомнила я. – Можно от вас позвонить?
– Само собой! – кивнул Грендель…
Блюдце у них оказалось старенькое, с отколотым краем и тонкой трещиной по центру. Зато рабочее, а большего мне и не надо.
Потапыч заверил, что наряд вылетит к нам мухой, и мне оставалось только поблагодарить гостеприимных троллей, отказаться от чая (Мердок там один!) и поспешить обратно на участок водяного…
* * *Упакованный в «воронок» Ихтиар притих, только временами жалобно вздыхал.
Жестокосердные полицейские не обращали на него особого внимания, только косились недобро.
Мы с Мердоком устроились на переднем сидении. Он крепко держал пакет с драгоценностями, а мне досталась банка с вещдоком – той самой Мими.
Ах, как матерились полицейские, гоняясь за ней по всему участку! Но приказы не обсуждаются, а Мердок был категоричен: нужна ему лягушка, и все тут.
Если учесть, что опознать искомую тварь «в лицо» мог только Мердок, то охота на лягушку выдалась бурной…
Теперь наряд поголовно щеголял изгвазданной формой и душераздирающе вонял тиной.
Водяному под шумок тоже досталось, особенно когда он наотрез отказался помогать в ловле земноводных.
В общем, скучно не было никому. А уж какое представление для соседей! Бабка Марья была просто счастлива, особенно когда ее позвали понятой…
– И все же, – сказала я негромко, когда «воронок» вырулил с Абрикосовой, – признайтесь, вы взяли Ихтиара на испуг. Как можно опознать лягушку?!
Мердок наклонил голову и произнес с чувством:
– Неужели вы полагаете, Стравински, что я способен забыть существо, которое видел при таких обстоятельствах?
Я фыркнула. Да уж, Мими произвела на него незабываемое впечатление!..
А возле РОВД нас поджидал сюрприз. У самого входа стояла скорая с настежь распахнутыми дверцами.
Бледные полицейские придерживали входную дверь райотдела, в которую пытались протиснуть носилки. Кто-то сочно матерился, из окошка выглядывал хмурый Потапыч, а из открытых окон второго этажа гудел бас полковника Чандлера.
