Серебро в костях (ЛП) - Бракен Александра

— Никакая это не шутка, — ответил он. — Это дерево когда-то было птицей, и я освободил его.

Я уставилась на него, пытаясь понять, серьёзен ли он. В итоге решила, что не хочу показывать, что мне настолько интересно.

Эмрис прислонился бедром к стене, скрестив руки на груди. Его серый глаз был бледным, как небо, а зелёный походил на пятна листьев, застрявших на его рукавах. Он больше не пытался скрывать свои шрамы. На мгновение я сосредоточилась лишь на том, как от него пахло мятой — вероятно, это он и пересаживал.

— Слушай, — сказал он тихим голосом. — Я кое-что нашёл прошлой ночью.

— Что именно?

— Я не мог уснуть после… ну, после всего с Нэшем и Кабеллом, и решил осмотреться. Думаю, ты права, и, возможно, есть другой выход из башни. По крайней мере, такой, который не выведет нас прямо к Детям.

Думаю, ты права. Самые красивые слова на любом языке, именно те, которые я так отчаянно хотела услышать.

— Ладно, — протянула я. — Что ты нашёл?

Эмрис покачал головой.

— Лучше, если ты сама это увидишь. Встреть меня в большом зале, когда остальные лягут спать. Ах да, и прихвати своего сварливого друга. Он ведь действительно Рука Славы, верно? Ты ведь не увлекаешься декоративными восковыми скульптурами отрубленных конечностей?

— Нет, не увлекаюсь, — подтвердила я. — А чем ты вообще занимаешься?

— Это? — Он обернулся через плечо к саду. — Давай заключим пари? Если угадаешь—

— Если ты заставишь меня угадывать, я просто уйду, — перебила я.

— Ну, это совсем не весело.

— Ага, ведь я — Тэмсин Развлечения Ларк.

— Почему не Тэмсин-на-веселухе? — спросил он. — Мог бы добавить в твою жизнь немного веселья.

— Еще слово, и ты окажешься закопанным в той же земле, которую только что перекопал, — пригрозила я.

Он рассмеялся:

— Ладно, ладно. Почва здесь истощена почти так же, как люди. Я добавляю яичную скорлупу и золу — для калия, и чтобы поднять уровень pH. Посмотрим, сработает ли.

Я подняла бровь:

— Эмрис Дай… ты, оказывается, немного ботаник, да?

— А ты поверила, что это не так, — сказал он с самоуверенной улыбкой, слегка смазанной пятнами грязи на его лице.

— Значит, в библиотеке гильдии ты не хвастался тем, что встречаешься сразу с тремя девушками? — спросила я. — Или что можешь пробраться в любой бар Бостона? Или тем, что разбил три отцовских раритетных автомобиля на уличных гонках? Я это выдумала?

— Не вижу, где тут противоречие. Парень может быть многогранным, не так ли? — Его ухмылка стала еще шире, а когда он наклонился ближе, я не отстранилась. Почему-то, пусть это было безумно, глупо или упрямо, я не захотела отступать. — Не знал, что ты присматривала за мной.

Я положила руку ему на грудь и оттолкнула, отчаянно надеясь, что не покраснела:

— Зачем тебе этот садоводческий труд? Всё это зря.

Он наклонил голову, разглядывая аккуратные ряды трав:

— Правда?

Я резко выдохнула через нос, пальцы сжались в кулаки:

— Почему им так трудно принять правду о том, с чем они столкнулись?

— Ты не говоришь им ничего нового, Тэмсин. Они просто пытаются не дать этому раздавить себя.

— Но что они делают? — спросила я. — Что они на самом деле предпринимают, чтобы изменить хоть что-то?

— Может, поэтому мы здесь, — сказал он. — Может, Нева права, и это наша задача — разобраться за них.

— Это совершенно точно не так, — ответила я, — и ты это знаешь. Как ты собираешься объяснить это Мадригаль?

— Пока думаю, но наверняка найдется еще какая-нибудь редкая побрякушка или оружие, которое ей понадобится, — пробормотал он, проводя рукой по волосам. — Надеюсь.

— Мадригаль сказала тебе, зачем это ей?

Не знаю, зачем я это спросила; до сих пор он не был особенно откровенен.

Эмрис нахмурился, машинально пытаясь повернуть отсутствующий перстень:

— Нет. Нева тоже ничего не знает?

Я смотрела на него еще мгновение, пытаясь уловить хоть намек на ложь:

— У Невы было мало контактов с Сестринством.

— Логично, — только и сказал он. Это было похоже на то, как лиса скрывается в своей норе. Его лицо стало безмятежно-отстраненным. Внутри меня еще один камень лег в стену, отделяющую нас.

— Почему ты взял задание от Мадригаль? — снова спросила я. — И почему не можешь рассказать об этом отцу?

— Тут нет никакой истории, Тэмсин, — сказал он. — По крайней мере, не такой, какую ты себе воображаешь.

— Да? — я огрызнулась. — И ты знаешь, о чем я думаю?

Взгляд, который он мне бросил, размывал все вокруг нас:

— Я знаю тебя.

Наши глаза встретились, и, как всё, между нами, это стало борьбой — отказом быть тем, кто первым отведет взгляд.

Внезапный крик разрушил то чувство, что удерживало меня на месте. Несколько человек пробежали мимо сада, устремляясь к башне. Мы с Эмрисом переглянулись, и он уже перепрыгивал через стену, а я следовала за ним туда, где нас ожидало что-то впереди.

У основания лестницы, ведущей к башне, собралась небольшая толпа. Люди перешептывались — но не с тревогой или беспокойством, а с возбуждением. Протискиваясь сквозь толпу к передним рядам, я замечала на их лицах трепет и благоговение, и это нарастало во мне тревогой. Некоторые опустились на колени, склоняя головы. Даже Эмрис внезапно остановился рядом со мной, его лицо исказилось восхищением:

— Оно поет, — прошептал он.

Я повернулась к ступеням и увидела ее.

Одна-единственная белая роза поднялась через трещину в каменной ступени, её изящный, нежный бутон был полон и оплетен струями белого тумана.

Глава 24

Тот вечер ощущался, как сон под действием яда василиска — мрачный и иллюзорный. Сознание металось между острыми вспышками осознанности и тенями моих собственных мыслей. Великий зал был размытым вихрем движений и света свечей вокруг меня, но я не могла отвести глаз.

Роза.

Жрицы положили её в бледные, раскрытые ладони статуи Богини. Светлый цветок оставался там на протяжении всего вечернего ужина.

— Ну что с тобой? — голос Невы вырвал меня из размышлений. — Ты выглядишь ещё более раздражённой, чем обычно. Как сердитая жаба.

Кабелл хмыкнул, но, встретившись с моим взглядом, благоразумно промолчал.

— Сердитая жаба? — повторила я, мысленно сравнивая свои черты с бородавчатым существом, которое явилось за медальоном Колдуньи Гринды. Было странно думать, что это произошло меньше недели назад — казалось, что с тех пор прошла целая жизнь.

— Поверь, тебе не захочется встретиться с одной из них, — сказала Нева, делая ещё один глоток вина. — Они очень грубые.

Её тёмные глаза блестели, а лицо выглядело расслабленным, несмотря на подозрительные взгляды, которые всё ещё бросали на неё со всех концов зала. Когда она снова поднесла кубок к губам, я положила руку на его край и мягко опустила его обратно на стол.

— Разве ты не можешь хоть раз быть счастливой? — спросила она, драматично вцепившись в мою руку. — Это тебя не убьёт. Ольвен говорит, что роза не цвела в Авалоне с тех пор, как появились Дети. Они считают, что это может быть признаком того, что остров исцеляется.

Я почти сказала ей правду, но что бы я могла сказать? Что я видела это во сне?

— Даже сэр Бедивер думает, что это знак, — добавил Кабелл.

— Только не ты, — пробормотала я, переводя взгляд на Эмриса, который тоже смотрел на розу, задумчиво изучая её. — Она всё ещё поёт?

— Поёт? — глаза Невы засияли. — Какая это была песня? Ты понял, о чём она?

Он почесал щетину вдоль острого подбородка, и я на миг задержала взгляд на его губах, пока он говорил:

— Это больше напоминало гудение, но… оно затихает теперь, когда её срезали.

Эмрис повернулся ко мне, подняв брови, заметив, что я смотрю на него. В его глазах блеснуло узнавание, мгновенно показавшееся опасным.

Я покраснела, радуясь теням в зале, и залпом допила последние капли вина из своего кубка. Вокруг меня авалонцы оживлённо разговаривали, а в их настроении ощущалась едва уловимая, но почти настороженная лёгкость, пока они принимались за жидкий ячменный бульон с сушёным мясом.