Рената Еремеева - Когда Хранитель слеп (СИ)
«Судя по внешним признакам, он из Гаварны, из расы полуволков, – мысленно определил Фалькон. – Интересно, что он тут делает?».
– Это законная владычица Дрэймора. Это моя Кара! – сказала Хартс. – Я хотел весь мир повергнуть к ее ногам. Я думал, служить ей – это великое счастье! Она – моя Черная Королева, а я лишь преданный слуга!
Фалькон посмотрел на свою госпожу, как на сумасшедшую.
– Но ведь это Нафар – таэр Гринтайла! Я узнал его! Он мертв?
– Не совсем, он просто подавлен. Очень легко отнять душу, когда Соул ею больше не управляет. Не перебивай меня! Истинный властитель мира – Ксенон, а пока его нет, миром будет править его возлюбленная – Черная Королева Кара! Я хотел посадить ее на трон Ласки, но не мог это сделать открыто: Северина бы уничтожила ее! Поэтому я спрятал ее в телесную оболочку Нафара. Конечно, нам обоим было бы легче, если бы Кара в теле Нафара могла свободно передвигаться и действовать. Но Кара в розыске. А для того, чтобы Северина не уловила вибраций ее энергетического поля, мы были вынуждены обездвижить тело Нафара, он сросся с неподвижным троном воедино. Теперь мы вместе с Карой разрабатываем план по освобождению Ксенона…
И тут неживые глаза таэра вспыхнули, как изумруды, – зеленые русалочьи глаза, вынырнув из глубины, глянули с любопытством и со злым недовольством угасли.
– Вот как она выглядит сейчас, – со вздохом сказала Хартс. – Я думал, мне будет достаточно того, что Кара рядом… Раньше ее чары сводили меня с ума. Я был готов на любое безумство… А теперь все, что у меня осталось – только память о былой красоте, от которой огонь бежал по жилам! И сознание того, что скоро – очень скоро – я смогу вернуть ей все это, заставляет меня жить так, как я живу сейчас. В конце концов, мое женское тело – лишь временное убежище! И ради великой цели я готов смириться даже с тем, что моя прекрасная Кара стала вот этим, – и Хартс с омерзением указала на застывшего Нафара. – Но я же не дух, я не могу жить воспоминаниями, – с горечью произнесла она. Элерана обернулась и униженно посмотрела на Луну-Фалькона. – Пойми, мне нужен кто-то живой и теплый, тот, кто мне предан, кто бы мог утешить меня в трудные минуты… Вот я и подумала, увидев тебя, что ты сжалишься надо мной. Ты скоро привыкнешь к новому туловищу, если тебе… тяжело было в женском. Да и тело, что напротив, – говорила Хартс, указывая уже на себя, – Совсем не плохо, если приглядеться. Я думаю, мы сможем поладить…
6
14 дней спустя
Война, которую Хартс навязала народу, внесла раскол в ряды алькоров. Пройдя через Лабиринт Зеркал, некоторые из них увидели свое истинное лицо, о существовании которого и сами не подозревали. Оправдывая себя, калу создали новую идеологию: свобода нравов и свобода действий. Дрэйморцы осмеяли добродетель гринтайлцев и возвели в культ потребительство и разврат. Воля, дарованная Хартс, быстро растлила и тех, кто ни к свету, ни к тьме себя не относил. Они перестали созидать и, встав на путь непротивления злу, способствовали разрухе. Культура была развалена, а библиотеки сожжены, как память о недостойном прошлом. Беглые алькоры находили приют в селении Арун, которое создали изгнанные из Турулла вершители, но вырваться из Враны, оцепленной свирепыми ордами морраков, мало кому удавалось.
Лунаэль в теле Фалькона после исполнения некоторых повинностей перестала быть пленницей, а получила особые привилегии при королеве Дрэймора, благодаря чему она обрела некоторую свободу в выборе образа жизни. Луна поселилась в старом замке, в котором жила когда-то семья ксалемов. Алькоры этой расы – с землисто-серыми меланхолическими лицами и черными кожистыми крыльями, всегда предпочитали уединение и покой, они строили свои жилища подальше от шумных городов с их бурлящей жизнью. Обладая обширными знаниями, они ведали тайнами вселенной, и нередко среди них встречались ксалемы-провидцы, за что они жестоко поплатились – служители тьмы истребили их в первую очередь.
Стремясь бывать подальше от Хартс и ее новоиспеченной свиты, Луна полюбила одиночество. Она много читала (у ксалемов, которые превозносили просвещение и искусство, была большая библиотека) – только так можно было отвлечься. А еще – много рисовала. Дописала незаконченную картину, изобразив себя не черноволосым Фальконом, а прежней Лунаэль с развевающимися на ветру белыми волосами, – себя, улетающую из Дрэймора на гордом и величественном грифоне, каким был прежний Рагон, – далеко-далеко, в другие миры, – светлые, солнечные, справедливые. Но она знала, что это глупые девчоночьи иллюзии, в реальности ее ожидало совсем другое – беспросветная мгла вечности.
И однажды Луна, собрав свои картины, перенесла их в библиотеку, и спрятала за темным навесом, чтобы больше никогда не вспоминать о них.
Луна должна исчезнуть, слабой Луны больше нет, а есть Фалькон – сильный и жестокий калу – служитель жрицы Тьмы.
Такое решение она приняла в тот день, когда королева произвела крещение Фалькона в калу. Теперь у фаворита Хартс, кроме службы в спальне госпожи, появился еще и воинский долг, ведь война еще не закончилась, и среди алькоров, которые упорно оказывали сопротивление, завоевательница продолжала кровавую чистку.
Новообращенных калу за дни войны стало гораздо больше, потому что Хартс всех пленных регулярно отводила в Турулл и заставляла их проходить через Лабиринт Зеркал. Тех, кто остался верен свету, теперь не отпускали на свободу, как это было в первый день нашествия тьмы, их убивали. Но умерщвлением плоти легко было лишить жизни только простого электа, алькоры были бессмертны, и только сам Хранитель Душ мог прекратить их существование. Поэтому всех, кто не хотел вставать на путь тьмы, сначала отводили к ослепленному Соулу, и он высасывал душу, «стирая» все дарованные прежде знания, умения и магическую силу…
В тот день, когда Фалькон стал новокрещенным калу, Элерана надела на его шею цепочку с маленьким сине-голубым камнем и сказала, что это берриал, осколок третьего глаза Соула, который сохранит его душу от поглощающей силы Хранителя. По одному из коридоров цокольного этажа Храма душ Хартс привела Луну к потайной двери и вручила ему ключ от нее. Спустившись по каменной лестнице вниз, они прошли по слабо освещенному тоннелю и остановились перед входом в какую-то залу. Нажав кнопку, Хартс отключила механизм запора, и огромные стальные ворота медленно разъехались, в растущую щель между створками хлынул слепящий поток света. Это и была подземная тюрьма Хранителя Душ. Там, за решеткой, закованный в толстые цепи, бился, пытаясь вырваться, крылатый Соул. Луна впервые видела легендарного коня, которого все называли лазурным, а вблизи оказалось, что он ослепительно белый, но сияние, которое он излучал, было, как голубое пламя. Но три пустые глазницы Хранителя сочились кровью, нагоняя содрогание и ужас, на тех, кому довелось увидеть его.
– Зачем ты держишь Хранителя в темнице? Это же преступление по отношению к Создателям, – сказала с болью Лунаэль. – Северина не простит тебе этого.
– Нет, мой сладкий мальчик, – засмеялась Элерана, – Ты ошибаешься! Неужели ты думаешь, что это я ослепила Соула? Ха-ха-ха! Это дело рук самой божественной Северины! Неужели ты думаешь, что владычица, прежде, чем вырвать у Соула глаза, не подозревала, к каким последствиям это приведет?! ...То-то! Все она предвидела, а это значит, если Соул забирает у алькоров незаслуженные ими дары, – это входит в ее планы по перестройке мира!
За стеной послышался топот чьих-то ног, лязганье оружия и злобные окрики, которые сопровождались звуками, похожими на свист плетки.
– Ну вот, как раз и пленников привели, – сказала Хартс. – Сейчас у тебя будет возможность увидеть, как это все происходит. Ну а в следующий раз, руководить процессом будешь ты, уже без моего участия. Но предупреждаю, – в ее ласковом голосе прозвучала угроза. Она вытащила из кармана своего любимого балахона синий магический шар и с улыбкой повертела его в руке. – Без фокусов, мой мальчик. Вздумаешь бунтовать, боль тысяч электов станет твоей.
Луна летела над родным городом в крайнем смятении. Улицы полуразрушенной Враны давно уже были пусты и очищены от трупов, но пятна засохшей крови на плитах мостовой остались. Увидев свой дом с деревянным солнышком на мансарде, Луна мягко приземлилась и вошла внутрь. Здесь она жила еще совсем недавно вместе со своими приемными родителями, с тетей Мариэль и дядей Фатом. Едва сдерживая слезы, она поднялась на второй этаж. В ее девичьей комнате был полумрак, но Луна прекрасно видела в темноте, и еще она умела летать, но только теперь это не приносило ей радости. Ее жизнь была невыносима, и как дальше существовать, она не знала.
