А. Котенко - Странник удачи
Получалось, что забрать мумию - наш единственный выход из этого дворца.
Мой наивный разбойник шутки ради, пока господин Тавах рассказывал мне о транспортировке гроба до судна, успел вложить в руки Шамсхайята Даномхерев. Ой, зря он решил проверить, являлся ли мертвец при жизни Хранителем. Меч вспыхнул сразу же, как его рукоять коснулась бинтов. Но огонь его не сжигал ни мумию, ни ее одежд.
И тут я чуть в обморок не упала. Руки мумии зашевелились и сжали меч мертвой хваткой. Я заорала, будто меня собрались убивать, и бросилась наверх, чтобы проснувшаяся от долгого сна мумия не смогла меня покалечить или уничтожить.
Захра, малика, Нефертари и Сунна, - все они встретились у меня на пути, но ни одному из них я не ответила, что со мной произошло. Они лишь провожали меня полными удивления и непонимания взглядами.
Я вбежала в свою комнату и закопалась в постели.
– Ну что ты, Лика, - услышала я нежный голос Сорро у себя над ухом.
– Не подходи ко мне, идиот! - не выдержала я, назвав разбойника грубым словом.
– Лика, милая, прости, я только решил проверить слова малека и посмотреть, что станет, если древнему правителю дать в руку легендарный меч.
Не показывайте больше мне эту забинтованную образину в юбочке. Пожалуйста! И не говорите о ней! Тоже пожалуйста! Пусть разбойник балуется с новой игрушкой. Но я велю загрузить ее на 'Стрелу' в самую дальнюю каюту и повесить туда три замка. А лучше - четыре.
– Мертвец ожил! - вопила я. - Допроверялся!
На что мой спаситель ответил, что мумия уже две тысячи лет, как полуживая. Она днем спит, а ночью выходит на прогулку по дворцу. Тоже мне, фамильное привидение нашлось! Поддержание искусственной жизни в теле Шамсхайята являлось обязательным условием для того, чтобы море не затопило столицу южных земель. Для этого правители приглашали лучших некромантов из Эстэрры.
– Лика, ну все, я забрал у него меч…
Он достал из ножен ятаган и покрутил им в руке. Я, конечно же, повернулась, чтобы удостовериться. Меня все еще трясло от увиденного.
А разбойник, спокойно усадив Ню на окно, молча снял с пояса три легендарных артефакта и бросил на окно рубашку.
– Ты что, все еще боишься нашего нового спутника? - чуть слышно спросил он.
Я, сжимая подушку, в ужасе смотрела на него, боясь и слово сказать. Он так спокойно относился к этой мумии, будь она самым обычным живым человеком.
– Она не страшная… - сказал он, проведя пальцем мне по подбородку, а его теплое дыхание ласкало мою щеку. - Ну, успокойся ты, маленькая.
Я попятилась, пытаясь отвернуться. Мне так хотелось побыть одной.
– Если ты боишься этого принца, мы запрем его в дальней каюте.
Сорро прижал меня к своей широкой груди и поцеловал в лоб. И мне стало намного спокойнее.
– Моя маленькая Лика, - прошептал он, укладывая меня на кровать. - Никакая реликвия из Шамсмадены не станет для меня дороже тебя.
Глаза мои закрылись, и я почувствовала еще одно прикосновение его горячих губ. Нет, это неправильно. Принцессам нельзя целоваться с преступниками. Но почему-то так мне было спокойнее. И вдруг в мое тело, кажется, вернулся дух Ханы, оно стало горячим до кончиков пальцев, и я, сама того не желая, крепко обняла разбойника.
– Мне с тобой так спокойно, - сказала я.
До утра я не вспоминала о мумии.
С первыми лучами солнца служанки без спросу вошли ко мне в комнату. Без спросу. Мои нордэрдские фрейлины хоть стучали, а южанки, видимо, считали нормой заходить тихо и неслышно. Я бы и не смутилась, когда, открыв глаза, увидела прекрасных девушек в полупрозрачных юбках, будь я одна.
Я же спала в обнимку с разбойником, вместо подушки используя его грудь. Ню устроилась у меня в ногах. Но это еще ладно… а вот наша одежда, как я успела заметить, валялась вокруг кровати, словно мы, поддавшись минутной страсти, не давали себе отчета в своих действиях. Вообще-то, так и случилось. Я, краснее банданы моего разбойника, скрестила руки с зажатой в кулаки шелковой простыней на груди, рассерженно глядя на служанок. Те тоже прекрасно поняли, что оказались совершенно в неподходящее время там, где их не ждали. А теперь будут рассказывать всему дворцу о постельных похождениях северной принцессы. Стыд и позор.
Когда девушки, всей душой желавшие помочь Ее высочеству одеться к завтраку, покинули комнату, я быстро натянула на себя пиратский костюм и, причесавшись и умывшись, решила выйти к завтраку в гордом одиночестве.
С Сорро я не обмолвилась ни единым словом. Впрочем, это было совершенно несложно, потому что разбойник постоянно что-нибудь да жевал.
– Ну что, госпожа Анжелика, - вежливо обратился к нам малек, - Сорро убедил вас взять с собой в путешествие нашего общего знакомого?
Как я поняла, Тавах не хотел распространяться о том, что он решил отдать нам мумию. Я поймала его обреченный взгляд. Этот человек прекрасно понимал, что каждый день может оказаться последним в его жизни. И только мы с Красной Банданой стали его последней надеждой на спасение если не жизни, то родины.
– Да, все будет в порядке, - сухо ответила я, не спуская глаз с разбойника, жевавшего очередную мясную отбивную.
К обеду нам предоставили галеру с тремя десятками гребцов. В единственную каюту Сунна силой мысли перенес золотой саркофаг с мумией. И когда все было готово, паренек подошел к правителю.
Бородатый малек, одетый в ярко-красный балахон, крепко обнял наследника и сказал ему что-то на ухо. Судя по обескураженному лицу, Сунна, мальчик узнал правду и хотел остаться с отцом, но тот велел двум слугам опустить юношу на галеру, как бы тот ни сопротивлялся.
– Все будет хорошо, Сунна, - крикнула я парню, который уже наполовину раздел борющихся с ним слуг. - Ты ведь уже не маленький, чтобы сидеть дома с папочкой?
Последняя фраза подействовала именно так, как я и ожидала. Парень толкнул в грудь сначала одного слугу, потом другого, и прыгнул в галеру. А когда он остановился напротив меня, то гордым тоном произнес:
– Правильно, Ваше высочество Анжелика, я уже взрослый!
Пока он бравился передо мной, гребцы успели отвезти галеру на такое расстояние, что воришка оказался просто не в состоянии спрыгнуть на землю. А к вечеру он вообще, свыкся с мыслью, что все так и надо.
Сунна очень много времени проводил наедине с Шамсхайятом. Один раз я даже застала его за очень странным занятием: паренек разговаривал с мумией, словно с куклой. Ну, ладно, если его утешают подобные выходки, почему бы и нет.
Алое южное солнце бросало на землю последние лучи, когда я, устроившись на носу, грустно смотрела на окрашенные в кроваво-красный волны западного залива. Я не заметила, как оказалась не одна. Случайно повела рукой, и… уперлась пальцами в твердое бедро. Когда я подняла глаза на соседа, то встретилась с тоскливым взглядом разбойника.
