Абрахам Меррит - Лик в бездне
Ее глаза расширились.
— Дорина предала его? Он убил ее?
— Она была твоей тетей, что-то в этом роде, не так ли? — спросил он.
— Я полагаю, что в каком-то смысле да, давным-давно. Внезапно он решился задать мучивший его вопрос.
Он узнает то, что мучило его: является ли она одной из этих бессмертных, или она обычная девушка, какой ему кажется.
Если она такая же, как и все они, значит, ему придется примириться с тем, что он любит девушку, по возрасту, вероятно, годящуюся ему в прабабушки. Если нет, тогда все остальные головоломки для него не страшны.
— Послушай, Суарра, сколько тебе лет? — спросил он.
— Ну, Грейдон, мне двадцать, — ответила она удивленно.
— Я знаю, — сказал он, — но имеешь ли ты в виду, что тебе сейчас двадцать или что тебе было двадцать, когда — одна Мать знает, сколько лет назад! — ты закрыла перед собой эти чертовы Ворота, чем бы они там ни были?
— Но, любимый, почему ты так волнуешься? — спросила Суарра. — Я никогда не входила в Зал Ворот. Мне на самом деле двадцать. Я не имею в виду, что мне осталось двадцать, потому что с каждым годом я становлюсь старше.
— Благодарение богу! — горячо воскликнул с облегчением Грейдон.
Груз свалился с его души.
— А теперь после хорошей новости — плохая. В этот самый момент Ластру и, насколько я понимаю, большинство народа Ю-Атланчи охотятся за нами.
— О, это не имеет никакого значения, — сказала Суарра, — потому что сейчас к нам благосклонно относится Мать.
У Грейдона были сомнения насчет того, насколько все это верно, но он не стал тревожить ими Суарру. Он начал рассказ о своих приключениях. В середине первой же произнесенной им фразы он услышал, как вскрикнула Женщина-Змея и как прогрохотал Ригер:
— Это правда! Его видел там Кон.
Грейдон взглянул на них. Глаза Матери Змей были направлены на него.
Она позвала его. Когда он встал возле нее, она поднялась. Она тянулась, раскачиваясь, вперед, пока ее лицо почти не коснулось его лица.
— Тень, Грейдон. Расскажи мне о ней. С того момента, как ты увидел ее появление на черном троне. Нет, подожди, я хочу видеть, пока ты рассказываешь это. — Она приложила ладонь к его лбу. — Теперь говори.
Он повиновался. Шаг за шагом он рассказал о перенесенном им. Картины пережитого были так ярки, будто его мозг — серебряный экран, на котором демонстрировался фильм о его тяжких испытаниях.
Описывая Кадока, он почувствовал, что рука на его лбу дрогнула. Он рассказал о Коне, и ее рука упала вниз.
— Достаточно.
Она подалась назад и задумчиво рассматривала его. В ее пристальном взгляде было удивление и желание понять.
Грейдона поразила одна мысль, что во взгляде этом было что-то от душевных переживаний математика, который в наборе хорошо изученных им формул вдруг случайно натыкается на совершенно новое уравнение.
— Ты сильнее, чем я думала, Грейдон, — откликнулась она на это странное представление. — Хотела бы я знать… Те серые обезьяно-люди, которых ты встретил… Однако все, что я знаю о людях, живших здесь… Что еще ты не выяснил, ты, который вырос по ту сторону барьера? Хотела бы я знать…
Снова молчание. Она изучала его. Затем она произнесла:
— Ты думал, что Тень реальна. Я полагаю, что не тень, не призрак, не нематериальная…
— Достаточно материальная, достаточно вещественная, чтобы влиться в Кадока, — прервал ее Грейдон. — Достаточная, чтобы уничтожить его. Она высосала из него жизнь в течение десяти секунд. Мать, Тень была не Тенью. Если ты действительно читаешь в моем мозгу, ты знаешь, чье у нее было лицо.
— Читаю. — Она кивнула. — Но я все еще не могу поверить, когда не знаю…
Она остановилась. Казалось, она прислушивалась. Она поднялась над своими кольцами. Голова ее на добрый фут возвышалась над высоким Ригером.
Взгляд ее сделался пристальным, будто она видела что-то, происходившее за стенами этого огромного зала. Она откинулась, ее отливавшее перламутром тело медленно опускалось на кольца.
— Ко мне, Хаон! — позвала она. — Вместе с твоими людьми. Кон…
Указав на противоположную сторону алькова, она прощелкала какую-то команду.
Затем она снова прислушалась. Потом указала на девушку.
— Суарра, уйди в свою комнату.
Затем, пока Суарра колебалась, она сказала:
— Нет, останься возле меня, дочь моя. Если он посмеет, тебе лучше быть рядом со мной!
Снова Женщина-Змея замерла в молчании, не отводя пристального взгляда.
Хаон со своими людьми поднялся на ступеньки. Они выстроились там, где она приказала. Суарра подошла к Грейдону.
— Она очень рассержена, — прошептала Суарра. Они прошли за кольца Женщины-Змеи.
Теперь Грейдон сам услышал слабый, далекий шум, крики и лязганье металла по металлу. Шум приблизился.
В дальнем конце украшенного колоннами зала находился широкий вход, на который ниспадали похожие на паутину занавеси.
Внезапно занавеси оказались сорванными, и в открывшуюся дверь толпами ввалились одетые в голубое воины-эмеры.
Над их головами Грейдон увидел голову Ластру, а вокруг него и за ним сотню — а может быть, и больше — его приближенных.
Они ворвались в дверь. Эмеры сражались отчаянно, но под натиском длинных копий в руках атаковавших отступали шаг за шагом. Никто из индейцев не упал, и Грейдон понял, что нападавшие намеренно воздерживались от убийств, стараясь только пробить себе дорогу.
— Остановитесь!
В крике Матери Змей было что-то от волшебных труб летающих оперенных змей, ее крылатых Посланников. Крик остановил сражавшихся.
— Льюра!
Перед ней встал, отдавая честь, командир носящих голубое эмеров.
— Пусть войдут! Проводи их ко мне!
Охранники отодвинулись в стороны и выстроились двумя шеренгами. Между шеренгами к подножию лестницы прошли Ластру и его сподвижники. Ластру улыбнулся, завидев Грейдона. В его глазах блеснули огоньки, когда он перевел взгляд на Ригера, Хаона и его товарищей.
— Все здесь, Бураль! — сказал он державшемуся рядом с ним воину.
Лицо того было таким же красивым и жестоким, как и лицо Ластру.
— Я и не надеялся на такую удачу!
Он с иронией поклонился Женщине-Змее.
— Привет Матери!
Приветствие было невероятно наглым.
— Мы просим прощения за наше грубое вторжение, но твоя охрана, очевидно, забыла о правиле Старой расы свидетельствовать тебе свое уважение. Зная, что ты их накажешь за их забывчивость, мы им не причинили никакого вреда. Кажется, мы едва успели вовремя, чтобы спасти тебя, Мать, поскольку видим, что ты окружена опасными людьми, изгоями, которых мы ищем. Здесь также чужестранец, который должен поплатиться жизнью за то, что он проник в Ю-Атланчи. Они злодеи, Мать, но мы отведем от тебя их угрозу.
