Роджер Желязны - Ночь в одиноком октябре
— Добрый вечер, — приветствовала она сразу всех присутствующих.
Четверо мужчин вразнобой поздоровались.
— Привет, Снафф, — сказала Серая Дымка, подходя ко мне. — Какой у вас тут огонь!
— Да.
— Как видишь…
— Ваши доводы не сработали.
— Ты повидался с Ларри?
— Так и не нашел его.
— О!
— Есть один запасной вариант, — начал было я, но к нам подлетел Ночной Шорох, чтобы поприветствовать Дымку.
Я ощутил дикое желание повыть на луну. Сегодня луна словно была создана для того, чтобы на нее всласть повыть. Но я сдержался.
Моего нюха достиг запах благовоний. Джилл начала бросать свои пакетики в костер. Луна передвинулась поближе к середине неба.
— Как мы узнаем, когда надо начинать? — спросила у меня Серая Дымка.
— Мы сможем говорить с людьми.
— Ах да.
— Как твоя спина?
— Уже все в порядке. Ты тоже в хорошей форме?
— Да, все отлично.
Некоторое время мы молча смотрели на костер. В него сунули еще бревно, подбросили несколько пакетиков. Ароматы смешались, образуя весьма соблазнительный, сладковатый букет. Языки пламени поднялись еще выше, то и дело меняя свой цвет, развеваясь на ветру. Откуда-то изнутри время от времени доносились пронзительные, звонкие нотки; перешептывание то усиливалось, то совсем пропадало. Я отвел взгляд, но меня захватило новое зрелище: надпись на камне начала мерцать. Над головой луна достигла зенита.
— Джек, как слышно меня? — крикнул я.
— Отлично, Снафф. Лунный свет сделал свое дело. Что у тебя на уме?
— Просто проверяю время.
Все разом заговорили: Ночной Шорох — с Моррисом и Мак-Кабом, Текила — с викарием.
— Похоже, пришло время занять свои места, — заметила Серая Дымка.
— Ты, как всегда, права, — согласился я.
Она отошла к Джилл, которая в это время бросала в костер последний свой пакетик. Над разноцветными языками пламени возникло легкое искажение, будто костер сейчас горел во многих мирах одновременно, и в колеблющемся воздухе периодически мелькали картинки этих других миров. Откуда-то с севера до нас донесся волчий вой.
Викарий прошел вперед и встал на место, которое ранее указывал. Моррис и Мак-Каб заняли свои позиции по правую руку от него; Ночной Шорох примостился на валуне, как раз между ними. Затем вперед двинулась Джилл, встав рядом с Мак-Кабом; Серая Дымка двинулась следом и, зайдя чуть вперед — на три кошачьих шага — остановилась. Я сел рядом с ней, Джек встал справа от меня. Образовалось некоторое подобие дуги, вершиной которой служила плита с письменами. На противоположных концах, друг напротив друга, стояли викарий и Джек. Линетт распростерлась на алтаре футах в десяти от меня.
Пошарив в своей рясе, викарий извлек пятигранную чашу и поставил на землю перед собой. Затем достал икону Альхазреда и установил на скале, повернув изображением к мерцающей плите. Ночной Шорох передвинулся поближе к чаше. Обычно начинают открывающие, тогда как основная забота закрывающих — воспрепятствовать им.
Сумка Джека, лежащая по правую руку от него, была уже открыта — мы доставали из нее ингредиенты для костра. Джек наклонился и поправил сумку, чтобы легче было добраться до наших атрибутов.
Мак-Каб встал на колени и расстелил перед собой белую скатерть. Так как было довольно ветрено, он прижал ее края небольшими камешками. Затем из покрытых орнаментом ножен он извлек длинный тонкий кинжал, смахивающий на нож для жертвоприношений, и возложил его посередине, острием нацелив на алтарь.
Луну закрыл чей-то силуэт. Мы задрали головы — к нам стремительно летела какая-то темная тень. Упав в круг, она пошла мелкой зыбью и изменила очертания — Моррис пронзительно вскрикнул. Луна снова засияла в полную силу, кусочек же полуночного неба, что приземлился рядом с Джеком, все продолжал и продолжал трансформацию, переливаясь из одной формы в другую: туда, сюда, изгиб, поворот, завихрение. Мгновение — и бок о бок с Джеком, зловеще улыбаясь, вырос Граф. Он положил правую руку хозяину на плечо — на пальце мрачно блеснул темный овал перстня.
Викарий Робертс испуганно уставился на него и судорожно облизнул губы.
— А мне казалось, что существо, придерживающееся ваших взглядов на мир, скорее займет нашу сторону в данном споре, — вопросительно произнес викарий.
— Мне нравится видеть этот мир таким, каков он ecть, — ответствовал Граф. — Помолитесь и давайте же начнем.
Викарий кивнул.
— Мы будем стоять до самого конца, — сказал он, — пока Врата не распахнутся.
Граф швырнул в огонь какой-то прутик и небольшой пакетик. Пламя вновь оживилось, меняя цвета, заплясало, потрескивая и гудя, прожигая в ночи дыру, сквозь которую послышалось монотонное пение чуждых голосов. Тени закружились вокруг нас, забегали над алтарем, по поверхности плиты. Я снова услышал вой, теперь уже гораздо ближе.
Я перевел взгляд на викария и заметил, как тот поморщился. Но пришел в себя, выпрямился в полный рост и сделал открывающий жест. Глубоким, степенным голосом он промолвил заклинание Силы. Оно повисло в воздухе и эхом прокатилось по холму.
Письмена на глыбе засветились чуть ярче, и сквозь серый цвет камня начали проступать призрачные очертания прямоугольника, точь-в-точь похожего на ту дверь, через которую нас с Дымкой засосало в мир Грез.
Викарий повторил заклятие, и прямоугольник приобрел отчетливую форму.
В причитания, доносящиеся из костра, словно в ответ на слова викария, вплелись периодически повторяющиеся воззвания:
— Иэ! Шаб-Ниггурат!
Сидящая передо мной Серая Дымка приподнялась и напряглась.
Но вместо того, чтобы перейти к следующей фазе, викарий развернулся и медленно двинулся к скатерти, на которой покоился нож для жертвоприношений. Я заметил, что стоящая чуть позади него икона Альхазреда тоже начала светиться. Викарий опустился на колени, осторожно взял обеими руками клинок, поднес к губам и поцеловал. Поднявшись на ноги, он повернулся к алтарю, Текила как приклеенная сидела у него на плече.
И тут справа от меня, из темноты, за спинами Джека и Графа, послышался легкий шорох. Мелькнул чей-то силуэт — кто-то еще спешил присоединиться к нам.
Викарий успел сделать лишь маленький шажок вперед, когда огромный серый волк влетел в круг и кинулся мимо него к алтарю. Это прибыл Ларри Тальбот. Очевидно, он все-таки сумел как-то совладать со своей напастью.
Он ухватился зубами за левое плечо девочки и стащил ее с алтаря. Быстро забросив хрупкое тельце на спину, тем же способом, при помощи которого раньше так ловко управился с трупом полицейского, Ларри стремительно протащил ее мимо нас, удаляясь на север — туда, откуда и пришел.
