Наталья Бульба - Открыта вакансия телохранителя
— Мне кажется, я догадываюсь, почему воины Алраэля не смогли ничего найти. Но обнаружить это смогу лишь я сама, когда увижу этот дом собственными глазами.
— Таши… — он уже второй раз порывается мне что-то сказать, но останавливается под моим не самым дружелюбным взглядом.
И мне даже не трудно догадаться, какие именно слова так и не могут сорваться с его губ. И те сомнения, что сейчас тревожат его, мне тоже известны. И даже те два стремления: защитить меня и добраться до Даймона, что никак не хотят складываться в единое действие, для меня не являются тайной.
Но знаю я еще и то, что его выбор будет именно тем, который для меня сейчас является более выгодным.
— Я видела то, чего не мог заметить ты. И я не смогу объяснить, что искать, но я смогу это найти, если буду там.
— Таши, это опасно. — Наконец-то, хотя бы голос прорезался.
— Когда мы сидели за столом, было тоже опасно. С тех пор ничего не изменилось. И из двух домов, мое присутствие в том будет более безопасным. Потому что дорогу в этот — он уже знает, а подозревать меня в безумии — вряд ли будет.
— Тебе лучше покинуть Камариш и вернуться к отцу.
— Возможно и лучше. Но клятва не позволит этого сделать, а снять ее граф не может — того покушения не достаточно, чтобы ее условия были выполнены. Так что будет значительно проще, если мы все сделаем вид, что ничего не произошло.
— Я всегда знал, что моя сестра — мудрая барышня. — И мы все дружненько и несколько более резко, чем хотелось бы, оборачиваемся.
Он стоит внизу, у лестницы и держит свою когтистую лапу на горле одного из охранников, ноги которого находятся несколько выше уровня пола. Еще парочка в живописных позах лежит на темном, с едва заметным рисунком, ковре.
Наверное, не я одна задаюсь сейчас вопросом: сколько еще таких групп знаменуют его путь по особняку Лорда?
— Как папенька? — Его рука разжимается, и воин, несмотря на предоставленную возможность дышать, присоединяется к своим товарищам, а кисточка на хвосте у брата нетерпеливо рассекает воздух, сопровождая свое движение резким щелчком.
— Передает тебе привет и выражает надежду, что прежде чем дать клятву верности своему будущему мужу, ты хотя бы представишь его нашей семье. — И он улыбается своей обаятельной улыбкой заядлого ловеласа. Довольным взглядом черных глаз, осматривая застывшую композицию.
— Надеюсь, они живы? — Первым, как ни странно, приходит в себя Алраэль.
Быстрый взгляд себе за спину и на лице Радмира растекается недоумение.
— Я вроде легонько, даже не в полсилы…
Жаль, за мной нет стеночки, по которой я смогла бы сползти. Не завидую я нашей компании. До этого момента ей хватало и меня одной со всеми моими причудами. Теперь же, когда мою славу начнет затмевать мой авантюрный братец… Дайте, стихии, выстоять Камаришу. А его управителю достаточно стойкости, чтобы дождаться того момента, когда мы покинем его благословенный город. А дракону с графом вытерпеть все те более чем грандиозные планы, на которые так горазда наша парочка.
— Радмир, не пугай нашего гостеприимного хозяина. Пока он не отправил нас в сопровождении своей охраны до ближайшей гостиницы. И не предложил при этом радоваться, что этот путь не стал намного длиннее.
— Как скажешь, сестренка. — И он несколькими прыжками, перескакивая через ступеньки, поднимается к нам.
Резкий взгляд в приоткрытую дверь, на пороге которой мы все и сгрудились и его зрачок становится абсолютно черным. А когти (надеюсь, кроме меня на это никто не обратил внимания), сами складываются в боевой захват. Очень похожий на тот, что совсем недавно нам демонстрировал мой тарагор.
— У тебя щедрый поклонник, Туся. В это время года найти цветы, что расцветают лишь ранней весной…
— Я просила тебя не называть меня Тусей! — Я, конечно, рычу, но успеваю обменяться с ним условным знаком. Благодаря за балаган, который он помогает мне устроить.
— Когда? — Его изумление настолько искреннее, что я сама едва ли ему не верю.
— Да я уже успела со счета сбиться, столько раз я тебя уже предупреждала: не смей коверкать мое имя.
— А то…
И он, замешав всю возможную демонскую нежность с язвительностью, которая является большей частью его натуры, оставив всем остальным качествам лишь крошечный кусочек души, разыскать который еще никому не удавалось, вопросительно приподнимает красиво изогнутую бровь.
— Ты нашел мой тайник с компроматом? — Тарагор, успевший во время переполоха запрыгнуть мне на плечо, прячет голову под крыло и старается не дышать, чтобы случайно не привлечь к себе моего разгневанного внимания.
Довольный кивок и загадочный взгляд.
— И коробку с записями? — Массовка предпочитает сделать шаг назад, чтобы оказаться как можно дальше от моей, перетекающей в стойку особы.
И вновь кивок и обширная группа демонят в его глазах устраивает соревнования: кто кого перепляшет.
— И видео на кассете с мыльной оперой?
И его взгляд тухнет, а на моем лице ясно читается его дальнейший астрологический прогноз. В котором на ближайшую перспективу ничего благоприятного для него не предвидится.
— Вот ее-то я в случае чего папеньке и предоставлю. — Как ни странно, на лицах у остальных явно видится облегчение. Похоже, они еще не успели до конца осознать, что моя победа в споре с братом, лично им, ничего хорошего не предвещает.
— Хоть скажи, за что мне придется страдать?
Можно было, конечно, и продлить удовольствие, замалчивая суть записанного на той кассете, но в данном случае, знание того, насколько серьезно он у меня на крючке, доставит мне значительно больше положительных эмоций. И сделает решение некоторых проблем быстрым и не столь 'волнительным'.
— Последний новый год. Корпоративная вечеринка. Стриптиз на столе.
Я даже не смотрю в его сторону. Я даже не вижу, как становится серой его темная кожа. Я даже не замечаю, как он сглатывает слюну, представляя, что сделает с ним отец, если хотя бы узнает об этой записи.
И не только потому, что такие действия идут вразрез с его представлениями о том, каким должен быть сын Повелителя Демонов. И даже не потому, что в разгар веселья, он забыл о контроле личины, в которой он находился и предстал перед публикой в своем естественном виде. Нисколько при этом не напугав находившихся за гранью крайней степени опьянения сотрудников фирмы, в которой я имела сомнительную честь работать. Скорее наоборот, разбудив в них глубоко спящее стремление ко всему дикому и не цивилизованному.
Все было значительно тривиальнее: это было настолько бездарно…
