Роман Буревой - Темногорск
Сколько времени колдун простоял у окна в коридоре, он точно не знал. Может, несколько минут, может, час. Он как будто выпал из реальности. Очнулся, лишь когда Сафронов тронул его за плечо.
Роман повернулся, краем глаза заметил, как по оконному стеклу скользнуло, на миг проступив, отражение его лица, белое, в размыто-голубом рисунке сосудов.
– Роман Васильевич, все идет отлично! – заговорил Антон Николаевич радостным тоном. – Иринка спит. Я подписал бумагу, что отказываюсь от дальнейшего лечения и завтра забираю дочь домой.
– А почему только завтра?
– Меня уговорили оставить девочку в больнице до утра. Хотят понаблюдать… Но с ней непременно кто-нибудь будет все время.
– Ну, как знаете! – Роману эта задержка не понравилась. Больница у него вызывала почти суеверный страх.
– Жене сообщил, – продолжил свой рассказ Сафронов. – Она ревмя ревет. Сейчас Вадим жену привезет, потом вас до дома подбросит.
– Не стоит.
– Но вы свою машину оставили в гараже, – напомнил Сафронов. – И вы устали. Едва на ногах держитесь. Я же вижу. – Сафронов понизил голос:– Мне сообщили: в городе черт-те что творится.
– Да у нас каждый день черт-те что. Хоть бы один день без вывертов – для разнообразия. Ну хорошо… пусть Вадим меня подвезет, – уступил Роман.
– Вот и отлично! Тогда приступим к приятному. – Сафронов достал бумажник. – Сколько я вам должен?
– Тысячу.
– Будем считать, что это аванс. На самом деле я перед вами в неоплатном долгу. – Сафронов принялся отсчитывать купюры. – Я понимаю…
– Вы ничего не понимаете. Как и я. – Роман спрятал деньги в бумажник, присел на узкую, обтянутую черным дерматином скамейку, хлебнул пустосвятовской воды из бутыли и выбросил пустую пластиковую литровку в урну.
– Ваша жена любит дочь? – спросил колдун.
– Конечно, – ни на миг не задумавшись, ответил Сафронов.
– Конечно или любит?
– Души в ней не чает. Вы это к чему?
– Да так просто. Ищу, за что зацепиться. На человека, которого любят, трудно наслать порчу. Любовь – это очень сильная колдовская защита. Но если под маской любви прячется всего лишь садистская жажда власти, такого человека можно отправить на тот свет простеньким проклятием. А вы сами дочь любите?
– Все, что угодно, для нее. Поверьте.
– Я верю.
Колдун поднялся:
– Когда Ира проснется, непременно будьте в эту минуту рядом с нею. Если девочке станет хуже, пришлите за мной кого-нибудь. И еще… знаете… один совет. Увезите куда-нибудь вашу дочь из города. Как можно скорее.
– Ее охранять?
– Не знаю, поможет ли ваша охрана. Но я бы оставил с ней кого-нибудь на ночь. Даже если Альберт Леонидович будет возражать.
Сомневаться не приходилось: охрану к дочери Сафронов непременно поставит. Только как могут оборонить бодигардеры от убивающей ненависти, господин Вернон представить не мог.
Роман направился к выходу.
Антон Николаевич, опешивший на мгновение, кинулся за ним. Догнал уже у выхода с отделения.
– Что вы имеете в виду? Вы что-то знаете?
– Пока ничего, – покачал головой колдун. – Я только чувствую.
Уже на лестнице, почти у самого выхода, Роман столкнулся с высокой красивой женщиной лет сорока в норковом манто. Она медленно поднималась по ступеням. Красавица лишь мазнула взглядом по лицу колдуна, брезгливо скривила губы и даже отстранилась слегка, чтобы, не дай Бог, не соприкоснуться с проходящим человеком. Что и неудивительно: этим утром Роман меньше всего походил на могущественного повелителя вод – лицо у него было, как у бомжа после похмелья, – столько эта ночь отняла сил.
«Иринкина мать, – догадался Роман. – Если бы Юл был здесь, он бы сумел оценить, как сильно эта женщина любит свою дочь».
Глава 2
УЧИТЕЛЬ И УЧЕНИЦА
У главного входа больницы поджидала машина Сафронова. Вадим услужливо распахнул дверцу.
Прежде чем сесть, Роман глянул на окна второго этажа. Определил без труда окно Иринкиной палаты – оно все было обрамлено наростами разнокалиберных сосулек.
Водный колдун расположился на сиденье поудобнее, глаза тут же сами собой закрылись. Сразу же начал сниться странный сон: как будто он смотрел фильм, но не с начала, а с середины. Мелькали полосы света, похожие на развешанные в темном коридоре полотнища; лицо Иринки – белое, неживое уже, с остановившимися глазами. А потом Роман ухнул в черную пропасть. Закрутилась воронка, засасывая. Колдун распахнул глаза и выдрался из цепких лап навалившейся дремы. Колдовская порча настигла и чуть не придушила обессилевшего после ночи в больнице целителя.
«Идиот, ты едва не заснул в чужом месте! – одернул он себя. – Забыл, что колдун во время сна уязвим, как младенец. Темная волна попросту тебя задушит!>>
Вадим схватил его за плечо, спросил с тревогой:
– Что с вами?
– Все в норме! – Роман глотнул из серебряной фляги. В голове зашумело, будто вода эта была заговоренной на спирт. Он стиснул руку с оберегом в кулак. Ошиблись, господа! Ну-ка попробуйте пробить мою защиту!
«Только это не очередная волна, – пришло запоздало прозрение. – Кто-то пытался навести порчу именно на меня. Направленный удар».
Нападал тот, кому известно: кейс со знаками исчез, сейчас определить невозможно, кто нарушает законы Синклита. Кто-то из побывавших ночью в доме Чудодея. Хотя не исключено, что посвященные успели проговориться… Колдуны – болтливый народ. А врагов и завистников у водного колдуна в Темногорске хватает.
– Ну вот, приехали! – Вадим затормозил у ворот. – Может, позвать кого нужно? Видуха у вас не очень…
– Это называется – колдовское похмелье. Все в норме! – Роман выскочил, едва машина замерла, споткнулся, упал. Ноги его не держали.
Бегом кинулся в гараж.
«А ведь могу и не доехать до родной речки, – мелькнула мысль. – Прежде сдохну… Кому ж я поперек дороги встал? Неужели все из-за девчонки?»
В багажнике «Форда» оставались еще две канистры из прежних запасов. Одну Роман вылил на себя, из второй облил машину, произнес охранные заклинания.
Чтобы доехать до родного Пустосвятова, силы этой воды должно хватить.
Даже если кто-то опять попробует нанести колдовской удар. Лишь бы не было новой темной волны…
И тут мелькнула какая-то догадка. Смутная, невнятная. Будто кто-то произнес одно-единственное слово.
«Печать», – шепнул неведомый голос.
Но о какой печати идет речь, поведать не пожелал.
* * *
До Пустосвятова Роман добрался без приключений. Никто больше порчу не насылал, никто в пути повелителю вод не препятствовал.
Река ждала его.
Как всегда.
