Дмитрий Емец - Месть валькирий
– Четверть века назад? Но ведь ничего еще не произошло? – с сомнением спросила Ирка.
Фулона взглянула на нее с насмешкой.
– Семя мрака – особое семя. Оно способно бесконечно преумножить того, чьи руки коснулись его первыми. А первой была Йора. Правда, существует одно условие. Перед тем как прорости, семя мрака должно двадцать пять лет пролежать в сердце лопухоидного ребенка. Мальчика. Только там оно получит достаточно крови и тепла, чтобы немного отогреться от холода Тартара. Затем сердце надо разрезать, семя извлечь и бросить в громадный чан с частями мертвых тел. Ночь и один день проведет оно там, затем чан вскипит, и оттуда начнут выходить двойники Йоры. И будет их столько, сколько мяса окажется в чане, причем мясо можно бесконечно подбрасывать.
– И где сейчас это семя? В ком? – спросила Ирка.
Она быстро прикинула, что Мефодию только четырнадцать, и немного успокоилась. Хаара скрестила на груди руки.
– Это же так очевидно, валькирия-одиночка! И знаешь, почему ты не можешь догадаться сама? ПОТОМУ ЧТО НЕ ХОЧЕШЬ! Возле кого ведьмы сейчас крутятся, кроме, разумеется, Буслаева? К кому они подослали одну из своих?
– Эдя Хаврон, – тихо сказала Ирка.
– Ну вот имя и произнесено! – кивнула Хаара. – Все так просто, не правда ли? Ведьмы подослали к нему одну из своих, чтобы она сообщила им, когда семя мрака окончательно отогреется. Вытащить семя чуть раньше или чуть позже – означает погубить его.
– Но как Йора смогла поместить семя мрака в сердце Хаврона?
– Через глаза. Семя крохотное и способно путешествовать в теле человека. Йора проглотила семя мрака, нашла подходящего ребенка и устроилась нянькой. Когда они остались вдвоем, она довела ребенка до слез – глаз, в который вживляется семя, обязательно должен быть влажным – и сдернула очки, – пояснила Хаара.
– Меня интересует другое. Знала ли Йора, когда выбирала мальчика, чьим дядей ему суждено стать? Я если да, как она могла это узнать? Хотя говорят, Ведьма читала страницы времени, – задумчиво сказала Фулона.
– А Эдя? Он что-то чувствует? Догадывается, что у него в сердце? – спросила Ирка, с жалостью думая о дяде Мефа.
Фулона покачала головой.
– Сомневаюсь. Семя мрака умеет быть незаметным. Оно очень уязвимо и, только отогревшись в крови, прорастет в свой час.
– И давно вы об этом знаете? Ну что семя мрака в сердце у Эди? – спросила Ирка.
– С того самого часа, как самая молодая из ведьм пришла в дом к Хаврону и притворилась его невестой. Мы сопоставили даты – и все стало на свои места. До того нам было известно только, что такой человек существует. Но где он? Кто он? Йора умела хранить тайны, – ответила валькирия золотого копья.
– А если сейчас напасть и отбить у ведьм Эдю? Пока семя не дозрело? – с энтузиазмом предложила Ирка.
Старшие валькирии насмешливо переглянулись.
– Одиночка, с ведьмами мы разберемся как-нибудь сами! Твоя работа – Буслаев! Позаботься, чтобы это имя как можно скорее попало в Книгу Мертвых. И помни: мы даем тебе лишь три дня! А потом Суд Двенадцати решит твою судьбу! – прогудела Таамаг.
Она запахнулась в плащ, накинула капюшон. И исчезла.
– Три дня! – были последние ее слова.
За Таамаг последовали Бармия, Сэнра и Хола-Филомена и Хаара немного задержались. Ирка чувствовала, что они сильно раздражены.
– Три дня – слишком долго! Чтобы прикончить Буслаева, тебе хватило бы и пяти минут. Не так ли? Просто скажи ему свое имя! – прошептала Ирке Хаара.
Ирка в испуге отшатнулась.
«Она знает! Знает, что мы были знакомы и что я чувствую к нему!» – подумала она.
– Ты меня не любишь. За что? – открыто спросила она Хаару.
Валькирия поджала губы.
– Я не люблю тебя? С чего ты решила, одиночка? – сказала она высокомерно.
– Но ведь это правда. Не отрицай! Просто скажи: почему?
Хаара, решившись, вскинула на нее глаза и вдруг вцепилась Ирке в запястье.
– Почему? Ты хочешь знать: почему?! Я выслеживала Йору сорок лет, а прикончила ее ты! ТЫ! Разве это честно? Я отдала бы свое бессмертие, чтобы оживить ее и убить снова! – крикнула она.
– Неужели это так важно, кто ее убил? – удивилась Ирка.
– Для меня да, одиночка! И не забывай: три Дня! Я буду считать секунды! – Хаара отступила и исчезла. Она даже не накинула капюшон. И когда золотые искры телепортации сомкнулись вокруг ее головы, Ирке почудилось, что волосы Хаары вспыхнули– За Хаарой последовал ее оруженосец.
К Ирке подошла Филомена.
– Я не буду говорить много! Я не позволю мраку обвинять нас в трусости. Если ты не осмелишься поднять копье на Буслаева, я стану твоим врагом, Прощай! – произнесла она сухо.
Филомена махнула рукой и исчезла вместе со своим оруженосцем, который, как Ирке показалось, все это время смотрел на нее с жалостью.
Теперь рядом с Иркой оставалась лишь одна валькирия – Гелата.
– Не обижайся на Филомену! Я знаю, что ты ей не нравишься, но она неплохая. Филомена не так давно потеряла в бою оруженосца. Ей больно, и она хочет, чтобы мрак за это ответил, – дружелюбно сообщила она.
– Как это случилось? – спросила Ирка с жалостью.
– В бою и не такое бывает... Нежить отхлынула, и стала отступать. Филомена стала преследовать ее, оставив оруженосца без прикрытия, а когда вернулась, ее оруженосец был обезглавлен кем-то из вернувшихся стражей. Более того, его голову стражи унесли с собой.
– Зачем? – с ужасом спросила Ирка.
– Возможно, стражи считали, что я смогу его оживить. Я же валькирия воскрешающего копья, К сожалению, они ошибались. Возможности моего копья не так уж велики, – просто ответила Гелата.
Ирка задумчиво скользнула взглядом по траве.
– Знаешь... возможно, ты меня поймешь... я представляла себе валькирий другими. Совсем другими, – призналась она.
– Добрее и мудрее? – с улыбкой уточнила Гелата.
– Да, правда. Гораздо человечнее.
Гелата удовлетворенно кивнула.
– Распространенная ошибка. Представлять себе свет совсем светлым опасно. Эта дорога ведет к разочарованию. И потом, что же ты хочешь? Валькирии не были изначально сотворены светом. Первые валькирии – а из них осталась лишь Фулона – служили еще древним языческим богам. А это значит, что они были наследницами хаоса...
Оруженосец Гелаты – здоровенный медноволосый парень – наклонился, и что-то шепнул ей.
– Прости, но мне пора! – сказала Гелата Ирке. – И вот еще... Не сочти меня навязчивой, но я бы советовала тебе не откладывать сражение с Мефодием Буслаевым! Он – угроза свету. Лучше, если он погибнет теперь, совсем юным. Во всяком случае, эйдос его не попадет в плен к мраку. Конечно, правила запрещают нападать на тех, чей эйдос еще не определился, однако тут случай особый. Эйдос этого юноши фактически обречен.
