Смута (СИ) - Городчиков Илья

- Чего у тебя случилось?

Вместо ответа я просто показал ему распухшую кисть. Фабрис поцокал языком, вытянул из сумки длинную белую тряпицу и какую-то травяную мазь. Прощупав пальцы и сделав для себя выводы, он резко рванул два моих пальца на себя. Боль переполнила меня, и я уже было хотел разорваться криком, но сумел сдержаться. Отпустив пальцы, он помазал кисть и перетянул её тряпицей.

- Слава ларингийской стали! – усмехнулся Фабрис, - Пальцы просто выбиты были. Мазь снимет опухание. Зачем пришёл-то?

- Не понял.

- Пальцы бы тебе любой другой вставил, а ты ко мне пошёл. Раз уж так случилось, то поговорить хочешь. Я прав?

- Есть такое. Я постоянно думаю о том, что же нам делать дальше.

- Уничтожить мятежных аристократов, дабы восстановить правление царя Владислава, а потом вести эту страну к процветанию. Не самый сложный план.

- Неужели тебе так нравится эта страна? Не подумал бы.

- Сурия сильно отличается от Ларингии и Рюгленда. Не сказал бы, в лучшую или худшую сторону, но она другая. Пусть суры прямолинейны и жестки своим нравом, но всегда готовы помочь. Здесь верят в совсем других богов, но даже если я рассказываю им о Высоких Предках, то здесь меня не повесят на ближайшей берёзе, а это уже немало. Тем более, что здесь ещё столько земель, а государь, похоже, готов к изменениям и многое отдаст за то, чтобы возвеличить свою страну. Пусть суры и заблудши в своей вере, но они такие же дети Высоких Предков, как и любой другой народ в мире.

- Он любит власть. Ты не думаешь, что нас устранят ровно в тот момент, когда мы станем излишне сильны?

- Тогда нам стоит быть куда как аккуратнее. Тем более, что мы уже успели убить одного монарха. Не сказал бы, что мне понравилось это занятие, но если придется, то мы это уже умеем. - хохотнул лекарь, выпуская из рта облако пахучего дыма, - Хотя, лечить мне больше по душе.

- Нам бы сначала до конца этой заварушки дожить.

- Войны начинаются и заканчиваются, а жизнь продолжается дальше. Сотни и тысячи людей положат на алтарь победы свои головы, а нам же остаётся надеяться, что наше участие приведёт к тому, чтобы победа осталась за нами. Впрочем, Предки рассудят нас.

- Понадеемся, что ты прав.

Царь Владислав подоспел с войсками, как и пообещал. За собой он вёл не меньше двадцати тысяч человек и среди знамён, я, к своему удивлению, увидел до боли знакомое знамя, изображающее кабана. И это был не простой кабан, который тут и там применялся в геральдическом искусстве множества аристократических домов, обитающих на этих землях - это был именно тот кабан, которого я самолично придумал и нарисовал ещё в Ларингии. И под этим знаменем маршировало три сотни тяжёлых пехотинцев и полроты стрельцов.

- И кто это? - не веря своим глазам, шепнул я рядом стоящему Бернду.

- Наши. - растянувшись в улыбке ответил наёмник, побрякивая браслетами на запястьях, - Ты когда за Ярык отправился, то царь запросил срочно увеличить количество наших воинов. Обучить за столь короткое время бойцов я не успел бы, а потому предложил забрать из Ларингии и Рюгленда наших ветеранов. Мы туда целую флотилию послали и вот только вернулись. Часть с семьи прибыла, а потому вскоре придется царю целую Ларингийскую Слободу строить.

Вся огромная армия лоялистов, не встречая серьезного сопротивления от смутьянов, быстро двинулась к столице противника. Надо было сказать, что столь много войск, выступающих за одну сторону, я ни разу в своей жизни не видел. Помимо моих наёмников и гвардии царя, под его руку встало больше двадцати тысяч комбатантов. Ещё можно было выделить не меньше десяти тысяч человек, что обеспечивали продвижение всей армии. Тут были конюхи, повара, кузнецы, местные маркитанты, жрецы и многие другие. Они значительно замедляли продвижение наших войск, но вместе с тем я прекрасно понимал, что без них и огромнейшего обоза, продвигаться столь массивной куче людей было бы просто невозможно. Всё больше меня терзала идея о том, что определённо необходимо разработать полевую кухню. Она бы помогла в значительной мере оптимизировать принятие пищи солдатами, а потому и увеличила общую скорость. Впрочем, идея-то хорошая, вот только реализация окажется проблематичной и это не считая того, что я совсем не понимаю её устройства. Дать идею Мадиру, который без устали работает на мануфактуре и пусть кумекает над реализацией? У этого южанина котелок варит отлично, так что котелок на колёсиках придумать в силах.

Практически через две недели продвижения, мы, наконец, смогли достигнуть Красноречинска. Был удивителен тот факт, что враг даже не собирался встречать нас в открытом поле. Смысл, конечно, в этом был, если противник рассчитывал, что у него получится отбить осаду в чём я сильно сомневался, либо же выторговать свою жизнь. Мне в целом было непонятно, что такого может предложить хоть один из «пятиборящины», чтобы выжить в сложившейся ситуации. На их месте, я был постарался продать свою жизнь подороже в открытом бою, не собираясь подыхать за стенами города. Опять же, я мог ошибаться и что-то не до конца понимать. Кто может помочь смутьянам? Вариантов не так уж и много, а точнее всего один – каган Харисиндии. Этими мыслями я и решил поделиться с царём, войдя в его шатёр.

- Только хотел за тобой посылать. – прокомментировал моё появление в шатре Владислав.

Я подошёл к группе командиров и воевод, которые склонились над столом, где было разложено подобие макета города, который мы сейчас и взяли в кольцо, активно налаживая осадный быт. Город был вылеплен из глины с только лишь примерными очертаниями стен. Наши же отряды изображались какими-то брусочками, да и вся эта самопальная диорама создана исключительно для наглядности обозначенных планов.

- Нам нельзя долго быть в осаде. Каган Язид терпеть долго не станет. Он видит, что мы собрали почти все войска в одном месте. – заявил один из военачальников на этом своеобразном совете.

- У нас мир с харисиндцами, но ты прав, Яромур. У нас нет времени сидеть долго под городом, но прямой штурм будет означать слишком большие ненужные потери. Даже если Язид не нападёт сейчас, то нам нужно сохранить больше людей.

Я посмотрел на Яромура. Уже известный мне по рассказам Гривы воевода был стар. Его тело было уже не столь крепким и передвигался при помощи резной трости, а один глаз был закрыт чёрной повязкой, но даже так воевода внимательно рассматривал диораму и во взгляде его единственного глаза читалась задумчивость. Свой мозговой штурм он сопровождал тереблением свой длинной седой бороды, в которой найти цветной волосок было сложнее, чем отыскать иголку в космосе.

- Раздолбать ворота из пушек и пробиваться через улицы? – предположил я, смотря на командиров, - Моя пехота на улицах разорвёт каждого.

- Не получится. – проскрипел воевода Яромур, - На всех воротах решётки из «небесного железа». Я хоть и не видел твои пушки в деле, наёмник, но этот металл куют только с позволения богов и их никто не сломает. Ты можешь попробовать, но ожидай неудачи.

«Небесное железо» не смотря на необычное название, происходило из метеоритов, которые в мифологии суров имели значительную роль. Из уст в уста чрез многие поколения суров, передаётся миф о том, что сами суры прибыл с неба на эту планету именно на метеоритах, что в древние времена «бомбардировали» территорию будущей Сурии. Естественно, по словам суров, они были первым народом на планете, а остальные народы произошли из них.

- Он прав, Вадим. – подтвердил слова старого воеводы царь, - Быстрее будет Ярык вспять повернуть, чем сломить эти ворота.

- Можем сделать подкоп под стены. Я заложу туда бомбу с порохом и обрушим стену. Это не самый быстрый способ, но если всё правильно организовать, то сам город мы возьмём без больших потерь.

- Не подойдёт. Город должен остаться целым. Красноречинск – наш главный город на юге. Я не знаю, как пойдёт всё дальше, но если случится так, что каган возьмёт его, то вся южная часть царства будет под угрозой. Потому стены города должны быть крепкими всегда.