Ариш и Маг. Отсвет феникса (СИ) - "Стефнклэр Аманди Джоан"

Альлеяль Грёжес уже несколько часов глядит на особняк, что содрогается от ярости Нэрьярда Висталя, всё больше завладевающего силами её племянника. Боле ещё держит оборону. После единственной пропущенной атаки не прорвалось больше ни всплеска. Алые полупрозрачные ручейки, стекающие по стенам, ширятся и образуют замкнутый круг у основания массивного строения.

Альлеяль напряжённо щурится, когда в хаотичном переплетении линий проступают очертания магической печати.

— Боле… — возглас заглушён порывом ветра.

По всему видно, хранительница продолжает сдерживать ярость монарха каждой каплей своей «крови». Упрямая и добрая. Как всегда. Когда был унаследован особняк, дева-призрак стала его хранительницей, вобрав в себя воспоминания, веками питавшие катакомбы и дом. Считывать образы с любой каменной поверхности — редкая способность, доступная только носительницам Силы Камня. Поэтому, пожалуй, Боле единственная, кто полностью знает давние истории прошлого. В помощи она никогда не отказывала, однако порой напоминала умудрённую жизнью старуху, хранящую свои секреты, способные запутать и направить по ложному пути.

По этой ли причине не удалось выведать, кто запечатан в нижних катакомбах?

Знания… Какова их цена? Мать наверняка разозлится, если они пропадут. Значит, она не осудит за спасение Боле?

— Сарис Марис… — Альлеяль Грёжес полуобернулась к провидице, степенно стоящей рядом. — У Боле есть шанс выстоять? — в голосе напор, который раньше бы абонесса себе не позволила. Но она ведь не спасает Боле ради неё самой. Её цель — защитить наследие рода.

Во взгляде провидицы чистое недоумение.

— Ей ничего не угрожает, леди абонесса. О потере наследия я бы сообщила.

Тревога отпускает Альлеяль, и на смену этому чувству приходит неприятное осознание, что мнение матери было поставлено выше собственных предпочтений. В ней что, заложено угождать Лавин во всём? Подобное подобострастие неуместно в её возрасте и положении. Тогда — почему? Почему она решила спасти дорогое существо только тогда, когда осознала, что мать не осудит такой поступок?

— Есть ли у меня «сердце»? — невольно вырывается на свободу горечь.

— Куда без него, леди абонесса… — вздыхает Сарис Марис. — Только не сильнее оно разума и не управляет поступками. Мы с вами иначе воспринимаем мир. Видим шире, иногда забывая о мелких деталях.

— Близких имеешь в виду?

— В первую очередь. Симпатии или антипатии отвлекают. Сбивают с курса, мешают верно оценивать развитие событий, где лишь один неверный шаг способен разрушить абсолютно всё. Привести к катастрофе. Поэтому намного легче позабыть о личных связях. Пусть лишь на время. Пережить, вытерпеть, смириться. Ведь выплакаться можно потом, когда придёт день покаяния. А пока борьба продолжается, следует собраться и дать отпор. С Боле всё будет хорошо. Даю слово.

Уверенность провидицы успокаивает. Взгляд Альлеяль снова обращён на пульсирующую алым сдерживающую печать.

Пелена чёрных туч давно поглотила солнечный свет и заволокла голубизну небосвода. Громовые раскаты всё чаще сотрясают землю под ногами, а ветвистые вспышки молний слепят.

Первые капли дождя падают на обугленную растительность, разбивая её в прах меткими ударами. Ещё недавно цветущий сад напоминает пепелище, где уцелели лишь деревья, что теперь отмечены кровавым переплетением прожилок, пульсирующих в неприятном ритме. Яд слепой ярости. Леденящей, обжигающей. Путеводная нить к цели, когда Нэрьярд возьмёт верх над сопротивляющимся человеком. Тогда прожилки стекутся к основанию деревьев, подтянутся друг к другу и сольются вместе, образовав хаотичные потоки. Именно они поведут короля к супруге. Теперь он чует её, как шакал добычу, и не остановится, не отыскав. Пока она спала в Ариш, монарх пылал яростью и обидой. Теперь всё иначе. Учуяв её пробуждение, он обезумел. И Ваниусу фон Трису это только на руку.

Глава 13

Куда ни повернусь — запустение. Куда ни посмотрю — стеклянные дома и белые статуи. Иллюзия жизни — дети, окаменевшие в беге, и изваяния взрослых с открытыми ртами. Особенно выделяются рьяно спорящие: позы такие естественные, словно они застыли лишь на миг. Даже вода в небольшом фонтанчике неподвижна, а брызги замерли в воздухе мелкими бриллиантами.

Последний момент чужой истории.

Если чего коснусь — пополню каменную коллекцию.

Изучаю однотипные женские статуи. Возраст можно определить по овалу лиц, но не по основным чертам, большей частью размытым. Сразу вспоминается крылатый монумент обители, чей лик вообще стёрт. И зачем магия Ари Шамэи Грёжес это сделала? Найди теперь её двойника. Но я пытаюсь. Честно. Раз за разом.

Огибаю невесть какую по счёту фигуру, облачённую в длинное платье с короткими рукавами. Видна растительная «вышивка», проступающая прожилками на белой поверхности юбки.

Предпочтения в одежде у местных женщин были похожи на эльфийские. Неужели врата в их мир запечатаны где-то здесь? Даже поперёк лба у жительниц поселения видны ровные обручи, как у представителей древнего народа. Именно такие я рассматривала на картинках в исторических книгах.

Оглядываю несчётное количество статуй. Странно, что мужчин тут почти нет. Я насчитала троих. И, судя по их облачению и нашивкам, они из военного отряда Нэрьярда Висталя.

В этом поселении жили только женщины и дети? И тех, и других довольно много. И это усложняет поиск двойника Ари Шамэи.

Шумно вздыхаю и делаю несколько шагов к следующему магическому творению. Этот тоже на постаменте. И кто всех жителей на кубические площадки водрузил? Да и зачем? Задрав голову, щурюсь — солнце светит прямо в глаза.

Изучаю ровный овал очередного лица.

У неизвестной, как и у всех в поселении, стёрты черты. Правда от местных её отличает одежда: вместо длинного платья — военное облачение из кожаных пластин, плотно скреплённых крепкой шнуровкой в корсете. На ногах — сапоги с высоким голенищем. Плечи покрывает длинный плащ с капюшоном, чуть сползшим на затылок. Она застыла с поднятыми руками.

Женщина-воин?

В давние времена существовал клан Аршэд, состоящий из непревзойдённых воительниц, присягавших на верность лишь раз в своей жизни и никогда не отступавших от данного слова. Их отличительным знаком был клинок, сверху вниз пронзавший колокольчик.

Символа Аршэд не вижу. Возможно, это и есть двойник королевы?

Обхожу статую кругом, оценивая фигуру и сравнивая её с комплекцией Ари Шамэи. Не она. Костяк тонковат и бёдра узковаты.

Возобновляю поиски. А солнце припекает. Плавает вокруг лёгкое марево. Мучают жажда и голод, но я сильно сомневаюсь, что в этом каменно-стеклянном царстве есть что-то съестное.

Ладно, бунт желудка переживу.

Предприняв ещё несколько попыток найти свою цель, решаю передохнуть. Устраиваюсь поудобнее в тени единственного дерева, не затронутого проклятой магией. Надо мной теперь нависает необычайно раскидистая бурая крона, спину холодит гладкий ствол, отливающий серебром. Сбоку выпирают корни. Земля вокруг ровная, словно намеренно утрамбована.

Невольно хмурюсь. Стоило оказаться в этом застывшем во времени поселении, как я заметила, что ветер тут дует постоянно, поэтому у подножия статуй полно мелких веточек, припорошённых сухой землёй. А вот вокруг этого дерева — ни одной соринки.

За ним кто-то присматривает? Оглядываюсь. И замираю, натолкнувшись взглядом на незнакомца, расположившегося на почтительном расстоянии. Отсюда его силуэт похож на тень, чуть завалившуюся в сторону одного из домов. Как давно он наблюдает?

Собираюсь подняться с места и не могу. Силы покинули. В следующий момент уже кружится голова, а спину опаляет огнём. Земля подо мною дрожит.

Обернувшись, я с ужасом наблюдаю, как гудит, мерцая, дерево. Ветви его вытягиваются, а листья, соприкоснувшись иголочками, образуют сложный магический узор, в центре которого проступает женское лицо, перекошенное страданием. Сквозь сухую землю на поверхность вырываются мощные корни. Они оплетают меня и резко утягивают через открывшийся чернильный зёв, ведущий в темноту подземного тоннеля.