Ариш и Маг. Отсвет феникса (СИ) - "Стефнклэр Аманди Джоан"

— Я до сих пор доверяю старику. А как это случилось — узнаем, когда её отыщем!

Кого её?

Приблизившись, госпожа Грёжес берёт меня за руку, тянет к парным деревьям и заставляет положить раскрытую ладонь поверх алой сферы.

С головы до пят меня прошивает обжигающая молния.

…истошный крик…

Я кричу.

…дикое сердцебиение…

Я хриплю.

…кривятся деревья, могилы, мир и…

Я вываливаюсь из замораживающей пустоты, раздирая колени о сухую прогретую солнцем землю. Вокруг меня статуи. Много статуй. Мужчины, женщины, дети. И стеклянные дома, мерцающие в солнечном свете. Это то самое поселение, около которого планировали убить барона. Именно здесь проявилось недоверие короля, и недалеко отсюда он был обезглавлен.

Веду плечами и оглядываю себя. Я здесь во плоти, значит… Больше не полупризрак. Изучаю безжизненный пейзаж. Интересуюсь у гонящего песок ветра:

— Что теперь?

И звучит:

«Найди её… просто найди…»

***

Сарис Марис прислушивается. Она улавливает разрыв пространства в «стеклянном поселении». Видимо, Ариш направлена искать двойника Её Величества. Задача бессмысленная. Среди живых её нет. Провидица напрягается, уловив рядом с носительницей Силы Камня появление Тёмного. Он наблюдает из тени, сам не более чем смоляное очертание. Неуловимый Слеми. Даже зная о его местонахождении, поймать не удастся. Он исчезнет раньше, чем ищейки империи объявятся поблизости. Так было всегда. Так было и в тот первый раз, когда Безликий скрылся от великой силы, запечатавшей в специальной тюрьме всех его сородичей.

Во времена Пустынного Противостояния слабые Слеми, часто принимающие вид рычащих туманных пантер, нападали по ночам. Днём же, обращаясь в красивую девушку или юношу, преследовали избранную добычу и, лишая воли, высасывали из неё жизненную силу, чтобы преумножить собственную. Так чудовища становились сильнее, умнее, изворотливее. Самых сильных особей, впитавших в себя несчётное количество жертв, именовали Тёмными или Безликими. Суммируя опыт и знания поглощённых существ, неуловимые убийцы становились непревзойдёнными манипуляторами, из тени вершащими свои злодеяния. В былые века никто не знал, как они выглядят на самом деле. Никому не удалось увидеть подлинную личину хоть одного монстра.

И поныне ситуация неизменна. Нынешний Тёмный тому доказательство. Он не более чем отголосок прошлого, скорее всего, последний из своего племени, избежавший погибели и заточения. Очень давно в Пещере Печатей, расположенной под особняком Грёжес, были замурованы слабые и сильные Слеми, приманенные редкой силой — Силой Камня. Та, что носила её, пожертвовала всем в желании остановить расползающуюся тьму, порождающую монстра за монстром. Девушку звали Боле. Боле Грёжес. Изгой королевской семьи, даровавшая этому миру спасение. И всё же имя её было забыто. Вычеркнуто из истории. Предки не скажут почему. Не ответят зачем. Лишь одно произнесут — так надо.

После уничтожения Слеми над Пещерой Печатей возвели особняк, впоследствии передаваемый по наследству старшему отпрыску главной родовой ветви. Не просто так. За определённую плату.

Особняк — дар, за который необходимо отдать нечто ценное.

Нынешняя обладательница дома Альлеяль Грёжес пожертвовала Зовом. Она обрекла себя на полное одиночество, а что стало с её предполагаемой парой — неизвестно. Такова плата. Таков выбор, сделанный в раннем возрасте, после того, как маленькая девочка случайно забрела в катакомбы, где заплутала и провалилась в одну из чудовищных темниц. Раздавшийся из плотного мрака шёпот манил, звал, увещевал. Он обещал осуществления тайных желаний, исполнения любой прихоти, если она добровольно примет в себя тьму.

Тёмные.

Бестелесные, размытые, бесформенные. Сгустки памяти, пытающиеся вновь воплотиться. Им бы только тело, отданное по собственной воле. Лишь намёк на уступку, чтобы вырваться на свободу и из тени править этим миром.

А маленький ребёнок податлив. Альлеяль почти поддалась голосам, когда появилась Боле Грёжес. Девушка-призрак вырвала дитя из тьмы. Она протянула руку помощи, улыбаясь светло и по-доброму, несмотря на свои алые раны. Из-за Слеми ли, упустивших добычу? Или то были метки отверженной, забытой, брошенной? Если в роду о тебе не помнят после смерти, когда душа остаётся среди живых, есть два пути у бестелесного: возненавидеть или смириться, терпя немыслимые страдания.

Боле смирилась. Она никому не желала зла. Никогда. Поэтому уберегла от беды маленького ребёнка, вывела из лабиринта, ничего не попросив взамен. Улыбнулась на прощание и направилась обратно в бессрочное одиночество, оставляя за собой мерцающие красноватые капельки — следы раненой души.

На этом история могла бы завершиться, если бы не стечение обстоятельств. В поисках старшей дочери Лавин Грёжес спустилась в катакомбы и застала Альлеяль плачущей навзрыд. Девочка поведала историю призрачной девы, брошенной плохими людьми. «Ей больно и страшно. Давай заберём Боле домой!» — так забытое имя было произнесено впервые за века. Так выяснилось, что Альлеяль унаследовала от матери способность читать мысли. Только не людские — она понимала души, внимала голосам забытого, призрачного, того, что за гранью. Оттого немало проблем нашла на свою голову, оттого, когда ей исполнилось одиннадцать лет, отдала своё будущее счастье с избранником Зова за возможность выкупить особняк. Так и заявила, придя к матери:

— Мне не нужен Зов. Я желаю унаследовать этот дом!

Твёрдость тона и не по-детски серьёзный взгляд дочери заставили Лавин согласиться. Она не стала отговаривать дитя от опрометчивого шага, не поинтересовалась, почему та вдруг восстала. А затем отвела своего ребёнка в потайное святилище, где взымалась жертва за наследие, передав тем самым Альлеяль права на особняк, ей самой ненужный.

С той поры Альлеяль Грёжес владеет этими землями и домом. И хотя племянник выкупил владения и обосновался в родовом гнезде, ритуал наследования он не прошёл. И пока она жива, все права сохранит за собой.

За годы, прошедшие с первого посещения подземелья, Альлеяль многое узнала о лабиринте. До вступления в должность Настоятельницы Храма Амунаи, она, ведомая неясной тягой, излазила вдоль и поперёк это странное место в стремлении определить период его возникновения. Не удалось. Катакомб оказалось несколько. Они стелились ярусами. К одним имелись открытые подступы, а другие были давно завалены огромными валунами.

Изредка в поисках она встречала незнакомые письмена. Магия усиливала эмоции смотрящего на них, одаривая весьма разнообразными чувствами от панического ужаса до окрыляющей любви. И то, и другое приводило к безумию.

В тринадцать лет Альлеяль впервые столкнулась с опасной письменностью. Она потеряла рассудок, став ущербной и недалёкой. С магическим помешательством помогла справиться Лавин, свозившая дочь в дальние земли, затерянные среди лесистых холмов, и испросившая помощи у знахарей.

Арки — народ нелюдимый, но почитающий дев обители, поэтому они сразу отозвались. Двое суток потребовалось им, чтобы снять проклятье. И — во избежание опасных повторений — создать специальные амулеты, оберегающие от тёмного воздействия. Так же общее обучение в обители помогло справиться с неприятным потусторонним влиянием. Как и внеплановые занятия по магической самообороне.

Так Альлеяль научилась держать дистанцию с незримым, не позволяя ему оказывать пагубное воздействие на свой рассудок. С той поры она полностью защищена. И знает от кого. Память Тёмных коварна и всегда пытается проникнуть в беспокойный разум, дабы взять под контроль очередную марионетку. Малоизучена сила Слеми, но благодаря своим долгим наблюдениям, нынешней абонессе удалось выяснить, насколько они неистребимы. Даже умершие — живые. То самое зло, которое необходимо держать подальше ото всех.

Но…

Есть другое.

Запертое в нижних изолированных ярусах лабиринта и сдерживаемое столь мощными заклинаниями забытой магии, какие в нынешние времена не найти, не наложить — никто не вспомнит слов, не сможет провести ритуал. Знания утеряны, мастера давно умерли. Остались только узники глубоких подземелий, о которых ничего неизвестно. Насколько они опасны? Кем являются? Почему заперты? Провидица не ответит. Да и никто из ныне живущих не сможет. И потом — нужно ли лезть в эти дебри, когда и так проблем не счесть?