О. Шеремет - Время надеяться
Между нами установились прежние отношение — легкие, ни к чему не обязывающие… лживые. С моей стороны. Что думала ведьма, я не знал — в рыжем ободке вокруг зрачка серо-зеленых глаз не отражалось ни-че-го.
А вот я всё меньше и меньше напоминал себя прежнего — себя нормального. Как говорится, моя крыша попрощалась и уехала в далекое путешествие. Попытка проанализировать своё состояние не привела ни к чему хорошему: демоничсекий Верблюд очень внимательно выслушал мою психоаналитическую исповедь, проснулся, фыркнул и ушел. Тоже мне, боевой товарищ.
Хорошо. Признаюсь: она мне нравится. Не такое уж странное дело…. Хотя она абсолютно не в моем вкусе. Наверное. Я всегда как огня, бежал независимых девушек: если она не хочет от меня зависеть, то на кой ляд навязываться? Всякие завоевания неприступных крепостей с ясными глазками и точеными фигурками никогда не привлекали. И вот, нате вам, пожалуйста!
Ладно. Пусть это будет… эм… ну, влюбленность. Демон с ней. В кавычках такая "влюбленность". Если судить по прошлому (похвастаюсь, богатому) опыту, вся симпатия к новой красавице шла на убыль после первого акта физической любви. Как это называется — Эрик говорил… секс. Слово-то какое, пф. Будто выдуманное слугами в насмешку над тем, что недоступно их пониманию… И вот тут-то и проблема. Проблема обладает высоким ростом, светлой кожей и добропорядочной эльфийской душой: не думаю, что Алхаст решить поделиться со мной своей невестой только ради проверки "любит — не любит".
Ещё хуже: не хочу так проверять. Кажется кощунством поцеловать её… Даже обнимая плачущую, я не мог отделаться от ощущения, что моя рука сминает нежный нарцисс; и эти два желания: прижать её к себе и любоваться издали, оберегая от окружающего мира (и от меня в первую очередь) раздирали на части.
..Можно подумать, что у меня проблем серьезней нет, чем выяснять своё отношение к Лаэли! Но это, кажется, влияет на мыслительные процессы: я чуть ли не заикаться начал в её присутствии. Глупею?
А мне кажется, наоборот, — мечтательно протянул Иззмир.
Что ты-то знаешь об отношениях между парнем и девушкой, мальчишка?
Альтер-эго обиженно умолкло.
Сверху хлынуло что-то холодное, пахнущее металлом.
— Доброе утро, — вежливо прозвенел голос, когда я вытряс воду из ушей.
— Бульк!
— Да ты не торопись, — участливо посоветовала Лаэли, аккуратно перешагивая через лужу. Она изящно помахивала блестящим ведром, посредством которого и устроила мне бодрящий душ. — Ты был такой задумчивый, будто стихи пишешь. Я решила спасти мир от того, что могло бы выйти из-под твоего пера.
— Вот возьму, напишу про тебя поэму, — мстительно пообещал я, отряхиваясь. Брызги летели во все стороны. — Белым стихом.
— Тогда я тебя нарисую. Палка-палка, огуречик, получился человечек. А ему добавим ушек, получился… эльфиюшек. Как поживает философский камень?
— Плохо. Лаэли, вы ведь с Алхастом проштудировали уже демонову уйму книг: думаешь, я смогу найти что-то новое?
— Новое о старом, — уточнила девушка. — Всего лишь, где можно найти Порок Пророка и Амброзию Хеля.
— Я встречал упоминание об Амброзии Хеля, но вскользь, будто автор сам не был уверен в её существовании.
Рыжая кивнула, глядя в сторону. Меня насторожило это — и блуждающая улыбка, прячущаяся то в уголках губ, то в россыпи веснушек, то в медных прядях.
— Лаэли?..
— А что мне за это будет? — она подскочила, скаля зубы, стала напротив. Казалось, радостная невысказанная тайна брызжет из неё солнечными каплями. — Давай, подкупай.
— Ириску? — я пошарил в кармане и протянул её конфету в промокшей обертке.
Шантажистка скривилась, высунув язык.
— Я уже взрослая.
— Тогда я тебя поцелую, — слова врывались помимо воли. Сейчас она отпрянет от меня с таким страшным выражением презрения на лице…
И снова девушка поступила не так, как должна была. Она рассмеялась.
— Угрозы пошли? Тебе повезло, что я не умею хранить тайны. Ты свободен.
— Что? — она хотела, чтобы я переспросил, одной рукой ловя отпавшую челюсть, — и я доставил ей это маленькое удовольствие.
— Сво-бо-ден! Сегодня бал Ста Королей, вечером… то есть он будет долго, но время они свернут, так что к полуночи я вернусь.
Я отвернулся… бы, если мог.
— Лаэли, ты не передумала?
— Вот еще, — она сморщила нос. У девочки явно хорошее настроение. — Я с детства мечтала побывать на балу Ста Королей, как прочитала "Мастера и Маргариту". Ты не читал, конечно?
Я пожал плечами. Странная мечта. Да и сама ты — странная.
— Вот этим и займешься. Наш общий товарищ, Скупщик, поставил условия: ты свободен с того момента, как я отправлюсь на бал. Но магические силы получишь обратно, когда вернусь… Намек понятен?
— Э… нет.
— Толстокожее мужское существо. Вечером Сетх перенесет тебя в Изумрудную Скрижаль… Мм, что?
— А что?
Неужели по моему лицу так заметно?
— Даррис?..
— В общем, я как-то убил хозяина Скрижали, Владлена Николаевича. Но с ним всё хорошо, — поспешил добавить.
— Ну, с кем не бывает. Не расстраивайся.
Она ни секунды не могла усидеть на месте, возбужденная предстоящим событием.
— Так вот. Значит, ты будешь сидеть в Скрижали, наслаждаться книгой и послушно ждать меня с тапочками в зубах. Я приду, пожалуюсь на демонов — и мы победным маршем направимся в МУМИ! Каковы тебе планы? Как раз успеем к Весеннему балу.
— Ты так последовательна и логична, — я рассмеялся. О Тьма, говорить о бале демонов, думать о Зеркалах и небытии — и вспомнить о дурацком празднике в универе!
— Уж какая есть.
ЛАЭЛИ
Убедившись, что Сетх прихватил с собой и неразумного сына, и томик Булгакова, я направилась к Скупщику. По коже строем маршировали любопытно-испуганные мурашки. Как оно там, среди Ста Королей? Инфернальные пляски? Шабаш? Ритуальное лобзание коленок? А если я — такая ловкая — уроню поднос и побью к тролльей бабушке хрустальный сервиз? Наверное, запишут штраф.
Когда я задала этот вопрос Скупщику, тот серьезно призадумался, а потом покачал головой.
— Не запишу. Будет даже неплохо, моя милая леди, елси ты что-нибудь расколошматишь. Главное, понимаешь, ощущение: отдать приказ самому Сосуду Хаоса, повелевать высшей силой…
— Ага. Мания величие, ложные цели, неприятие своей собственной сути на фоне неспособности реализоваться в профессиональной… Плавали — знаем, дедушка Фрейд у штурвала.
Люблю нести бред. Считаю это семейным спортом. Скупщик важно покивал, обходя меня кругами.
— Да, фигура у тебя ничего… Вот только сверху бы пять дюймов прибавить.
