Людмила Минич - Земля вечерних звёзд
— Чего мы ждем? — спросил Тай нетерпеливо у колдуньи.
Сейчас он чувствовал себя гигантом, которому все по плечу, и тупое сидение у костра очень утомляло его. Но колдунья будто и не слышала ничего, замерла у костра, точно каменное изваяние.
— Чего мы ждем? — повторил Тай в сторону Тарута. Шея повернулась как-то неловко, словно кто-то дернул ее.
— Знака — почтительно сказал охотник, с благоговением.- Знака от духов. Господин не должен уходить. Сейчас уже поздно. Он рассердит духов, если уйдет.
Странно, он же был совсем недалеко, но голос его то удалялся, то приближался, словно он ходил где-то за спиной у Тая. Нет, догадался Тай. Просто он слышит охотника то правым, то левым ухом. Как будто поочередно закладывает то одно, то другое… Он дернул плечом. Рука его внезапно поднялась над головой и упала, ударив его же по уху.
— Надо ждать, — говорил Тарут то в одно, то в другое ухо. — Пусть господин не двигается.
Тай старался не двигаться, но тело словно взбесилось, оно двигалось само, казалось ему. И вдруг он понял: оно просто рвется в бой. Ведь там, за кустами, враги, он чувствует это, он знает их. Это дэльгарцы, они следовали за ним через всю землю Адья, крались за ним через лес, для того чтобы разделаться за поражение под Самоком. Уж они-то знают, кто виноват. Ярость вдруг нахлынула на него удушливой волной. Та самая ярость, с которой он врубился в самую гущу дэльгарцев, сидевших в засаде. Они ожидали Сайина, а пришел Тай, и совсем с другой стороны. И все же дэльгарцы встретили их хорошо. Но и Тай тоже хорошо вломился в их ряды. Если бы не он, потери при Самоке были бы больше. Намного больше. Он даже слышал, как шуршат кусты. Не дать же им себя зарезать у костра? Он вскочил и схватился за меч, кинулся туда, где затаились вражеские воины, испустив клич рода Кальги.
Ак Ми Э и Далекий Человек увидели, как Тай вдруг дернулся всем телом вверх, будто собираясь вскочить, и в беспорядке стал размахивать руками, выкрикивая нечто бессвязное. Ак Ми Э и сама была словно в воде, мысли плыли так легко, что с трудом удавалось их остановить. Но надо, иначе все старания будут напрасны, и она заставила себя сосредоточиться на мысли о «вечерних звездах». «Вечерние звезды, велиды, колдунья», — повторяла она все время на языке адья, прислушиваясь к бормотанию Тая, но оно все еще было несвязным. Когда Ак Ми Э уже подумала с огорчением, что неправильно, должно быть, составила снадобье из коры тин-кос, он сказал вдруг отчетливо, но с безграничным изумлением: «Гайят…»
Тай кинулся в кусты, и люди бросились от него врассыпную. Он догнал первого и хотел уже рассчитаться с ним, но вдруг понял, что это не дэльгарцы, а воины адья. Но это не его люди. «Что же они здесь делают?» — подумал он, и вдруг прямо на него из-за ближайшего куста выступила светлая фигура в прекрасном голубом платье, таком же, как в день, когда они увиделись в последний раз.
— Гайят, — сказал он радостно. И тут же удивился тому, что она оказалась здесь, в самом сердце леса.
Она кивнула.
— Гайят? — уже вопросительно повторил он. — Откуда ты здесь?
— Я все время шла за тобой, Тай, — она ослепительно улыбнулась. — Меня вели люди моего отца.
— Как ты нашла нас?
Она снова улыбнулась.
— А, — сообразил Тай сам, — мы же отмечали свой путь. И вы легко нашли дорогу?
Она снова кивнула. Не было обычного спокойствия, обычной холодности на ее лице. Она любила его и больше не скрывала это ни от кого, даже от самого Тая.
— Здесь сыро, — сказал он ей, — пойдем к костру, любимая.
И с досадой вспомнив про вельдару, обернулся. Но там уже никого не было. Его люди сидели поодаль, а вельдара и ее охранник были теперь совсем далеко, наверное, с другой стороны островка. Здесь их не видно. Тай усадил свое сокровище возле огня. Гайят продолжала нежно улыбаться ему.
— Тебе удалось что-то узнать о «вечерних звездах»? — внезапно спросила она.
— Конечно! — Захлебываясь от счастья, что она здесь и теперь он может порадовать ее, Тай начал сбивчиво рассказывать: — Я нашел двух вельдов. В лесу нашел. Боги мне послали их, чтобы спасти Адья Тэрэк. Они там, — и он неопределенно махнул рукой куда-то назад, указывая на них Гайят. — У них мы нашли «вечерние звезды». У них действительно есть эти «звезды»! Много, очень много! И они отведут нас к «звездам»!
— Они согласились? — Удивление ее было так безмерно, что Тай почувствовал гордость.
— Они такие же люди, как мы, — он аж засмеялся, — только дикие. Охотник, он только и мечтает, чтобы самому поживиться камнями, мечтает вернуться в Адья Тэрэк богатым человеком. За это он все сделает.
— А колдунья, колдунья? — настойчиво спрашивала Гайят.
— А что колдунья? Ее несложно было уговорить, — похвастался Тай.
— Разве вельды боятся угроз? — продолжала спрашивать Гайят. Бесспорно, ее восхищало то, как он повел себя.
— Нет, — ему доставляло удовольствие посвящать ее в подробности, — но охотник мне помог. Да и девушку оказалось несложно уговорить. Но угрозами тут ничего нельзя было сделать, поверь, любимая.
— Так как же? — спрашивала она.
Тай смешался, но как же ей можно было не ответить, если она проделала ради него такой путь? Если любовь ее так сильна, она простит ему то, что он играл с вельдарой.
— Прости меня, любимая, — пробормотал он сбивчиво, — но я должен был… завоевать ее доверие. Ведь только она может показать безопасную дорогу! Ведь мы потеряли стольких…
И он принялся длинно рассказывать о пути сюда, скольких он потерял людей, и где, и что он не виноват в этом ничем. Она прервала поток его слов:
— Так что же вельдара? Ты добился ее доверия?
— Доверия, — кивнул он, — и большего, гораздо большего. Скоро она будет влюблена в меня. Она уже любит меня. Но ведь ты простишь мне это? — От восторга язык немел, плохо слушаясь его.
— Но ведь ты любишь меня! — Гайят надула губки.
— Конечно, моя радость! — Он дотронулся до ее волос, и она коснулась его руки. — Конечно! Как ты можешь сомневаться во мне, Гайят? Вот видишь, — он вытащил платок, который Гайят подарила ему при последней встрече, — твой платок. Ты подарила мне его в тот день, помнишь! — Он снова засмеялся. Засмеялась и она, но как-то невесело. — Пусть мысль о вельдаре не беспокоит твоего сердца, дорогая! — убеждал он. — Как только она приведет нас в свою деревню, я прощусь с ней и больше никогда не увижу. Пусть только приведет!
— Так любишь? — снова и снова спрашивала она, и он называл ее тысячью самых прекрасных имен, которые мог придумать.
В свете костра ее лицо то и дело менялось, расплываясь немного. «Странный дым, странный огонь от этих веток», — думал Тай. Она что-то спрашивала, а он никак не мог понять.
