Тим Доннел - Подземелья Редборна
— И что же эти зверюги… или оборотни, так ушли тогда? — спросил Конан, пытаясь понять что-то, что никак не могло стать четкой мыслью.
— Огромный страж метнулся в птичник, оттуда не было другого выхода наружу, значит, он оказался в западне. Те охотники, которые вбежали в хлев и осветили каждый уголок, нашли лишь трех зарезанных овец — и никого больше. Волки исчезли, словно сквозь землю провалились. И в птичнике тоже никого не оказалось… После этого уже не находилось охотников устраивать облавы.
— А что, на людей они тоже кидаются? — Бёрри все еще с опаской косился на дверь.
— Нет, вот чего не было, того не было. И скот деревенский ни разу не тронули, только уничтожили все стадо барона Дисса и исчезли. Давно их уже не видно в наших краях, но челядь в замке все равно по ночам крепко запирает все двери…
Альграс умолк, внимательно глядя на киммерийца. Бёрри поспешно наполнил кружки и, словно желая разогнать тяжелую тишину, повисшую в комнате, принялся легонько пощипывать струны невесть откуда взявшейся эрты. Негромкие звуки старинной баллады разгладили нахмуренный лоб их гостя. Альграс выпил вина и даже стал притопывать в такт ногой. Конан, не обращая на Бёрри внимания, неотрывно глядел куда-то в темный угол и что-то сосредоточенно обдумывал, постукивая по столу рукояткой кинжала.
— Сколько, говоришь, деревень вокруг Редборна? Три или четыре? — спросил он вдруг.
— Раньше было четыре, сейчас три осталось, — откликнулся Альграс. — Улир был слишком далеко отсюда, и лес там подступал вплотную. Кабаны топтали посевы, а волки травили скот… Да и медведи, бывало, к домам выходили. Барон Дисс приказал жителям перебраться поближе к замку, и теперь осталось только три поселения: Одлер, Хланк и наша деревня, Бента. Ты что-то задумал, киммериец?
— Конечно, задумал, а иначе зачем бы к тебе обращался? Ведь тебя, если я правильно понял, здесь все уважают и к словам твоим прислушиваются.
— Да, друг, я немало пожил, и у меня часто спрашивают совета… Сам барон Дисс говаривал, что если кто и может примирить разошедшихся мужиков, так только Альграс!
Он горделиво подкрутил усы и насмешливо глянул на Конана. Бёрри, не пропуская ни слова, с деланной задумчивостью сидел в сторонке, по-прежнему перебирая струны.
— Ну, значит, я тоже кое-что смыслю, раз привел тебя сюда. — Конан широко улыбнулся, сверкнув голубыми глазами. Альграс вдруг спросил:
— Похоже, у тебя с Ферндином свои счеты, а, киммериец? Иначе зачем бы тебе прятаться в хибаре старого Юриса? Смотри-ка, в доме уже больше года никто не живет, а все чисто и прибрано…
Бёрри невольно вздрогнул, а Конан махнул рукой в его сторону:
— Рыжий не терпит беспорядка, всю ночь трудился, мусор выносил. Ты прав, друг, я должен убить Ферндина, только я, и никто другой! Для этого мне и требуется твоя помощь. Слушай, что я придумал…
Они склонились над столом, то шепотом, то во весь голос обсуждая, как выманить из замка Ферндина и его слуг, а эрта, послушная гибким пальцам Рыжего Бёрри, нежно и настойчиво пела о подвигах давних времен…
ГЛАВА 17
Притихший и мрачный, целый год простоявший без хозяев, замок Редборн снова ожил — но как не похожа была эта жизнь на прежнюю! Испуганные слуги, дрожа, бестолково сновали по коридорам и переходам, словно в любой момент ожидали внезапной кары. Даже волки, так долго наводившие страх на челядь и окрестные деревни, были забыты, когда прибыл новый хозяин Редборна.
Опять, как и раньше, по вечерам становилось шумно в огромном пиршественном зале, способном вместить добрую сотню гостей, но крики и вопли пьяных друзей барона Ферндина нисколько не напоминали широкого веселья, царившего на пирах, что устраивал здесь старый барон Дисс.
Ферндин притащил с собой из Мэноры целую ораву обедневшей знати и рыцарей, которые, радуясь случаю широко пожить, не обременяя свои тощие кошельки, превозносили новоиспеченного барона как только могли. И Ферндин, прекрасно зная, что это ложь, все равно жаждал выслушивать льстивые похвалы снова и снова, упиваясь ими, как зеленый юнец.
Вся эта свора гостей, всегда готовая петь хвалу славному барону Ферндину, попировав за щедрыми, ломящимися от яств столами, запив свои слова добрым вином из богатых погребов замка, могла, хорошо прикормленная, в будущем составить немалую силу в борьбе с герцогом. На это он и рассчитывал, зазывая их в Редборн, но проклятый случай опять сыграл с ним скверную шутку… От богатейшего имения, которое он оставил год назад, остались лишь мощный каменный замок, по-прежнему роскошно обставленный, драгоценная утварь и огромные винные погреба. Ни стад, ни птичников, ни припасов — ничего не нашел новый хозяин, вступив во владение… Было от чего прийти в ярость!
И это невозможно было скрыть от гостей, которые, завистливыми глазами обшаривая каждую щель, каждый угол, видели все: пустые хлева, птичники и амбары… Разве что конюшня могла похвастаться несколькими клячами, едва способными переставлять ноги, но это было и все…
В первый же вечер, приказав запереть ворота, отправив гостей в их комнаты и как следует осмотревшись, Ферндин в бешенстве согнал всю челядь в небольшой зал рядом с трапезной и. велев стражникам встать вокруг перепуганных слуг, выместил на них весь свой гнев. Ползая на коленях вокруг нового хозяина, размазывая кровь из разбитых губ и носов, слуги пытались рассказать о волках, наводивших ужас на всю округу. Но это не произвело на Ферндина большого впечатления, он приказал выпороть всех, кроме двух хорошеньких служанок, и, немного успокоившись, послал в деревню своих верных стражников.
И вот теперь, пируя и слушая льстивые речи, он каждый вечер думал, что две луны в Редборне ему не продержаться. Ну, да ладно, герцог тоже не выдержит без него так долго, малышка не даст ему спокойно спать по ночам! Ферндин в конце концов убедил себя, что все складывается к лучшему, и решил как следует вытрясти свои деревни — пусть почувствуют хозяйскую руку, а то, небось, разжирели у старого Дисса!
— Эй, кто там спит?! Почему кубки пусты? — голос барона Ферндина гулко прокатился под сводами старинного зала.
Слуги бегали от одного гостя к другому, проворно наполняя кубки, пустевшие в считанные мгновения. Длинный стол, во главе которого в высоком старинном кресле баронов Редборнских важно восседал Ферндин, ломился от всевозможных яств, и гости, отдавая им должное, не скупились на похвалы:
— Я еще не встречал такого радушного хозяина, как барон Ферндин! Поднимаю этот кубок за то… за то… чтобы ему всегда сопутствовали удача и покровительство Митры, как на Турнире! Кто как, а я ему — самый верный друг! — И тощий рыцарь, чьим достоянием был полуразрушенный отцовский дом в окрестностях Мэноры да пара слуг — единственная роскошь, которую он мог себе позволить, торжественно осушил свой кубок. Ответом ему были одобрительные возгласы:
