Антон Кильдяшев - Дворяне и ведьмы (СИ)
- Но от него нет и вреда. - Наседал джинн. - А ещё - это моё жилище. Хочешь оставить меня без крова, Шестак?
Хол пнул чайник и утопил в жидкой грязи. И дал себе зарок, что никогда не будет об этом жалеть.
Удушье подбиралось всё ближе. Где-то далеко за лесом ни к месту виднелись горы. Долина со всех сторон была окружена ими. Тяжёлые грозовые облака опускались на них и разрывались на части, проливая дождь, что водопадами спускался с гор. Словно огромная чаша, долина наполнялась водой до краёв. А вместе с этим начинал действовать яд, растворённый в крови - видимо, и Змея, и эти облака появлялись где-то в одном месте.
По скользкой, липкой грязи было сложно бежать. Временами Холстейн утопал в жиже и давал джинну повод посмеяться над беспомощностью хозяина. Выстланную камнем дорогу полностью залило водой, но деревья стояли чуть выше. Единственным выходом было прыгать по их переплетённым временем корням.
- Это тебе за то, что ты убиваешь всех без разбору. - Напутствовал джинн. - Не тронь ты змеек, Змея бы и не разгневалась. Хозяин должен научиться на своём опыте тому, что можно делать, а что нельзя, раз уж не учился этому у других.
- Заткнись.
Холу оставалось только бурчать в ответ. Чёрт был прав, хоть он и сволочь.
Сколько бы не тратилось усилий, а горы не приближались ни на шаг. Они убегали всё дальше и дальше. Хол оставил бесплодные попытки выбраться из чаши и принялся искать хоть какой-то холм. Ночевать на дереве у него не было никакого желания.
Но пришлось. Промокший насквозь, он был вынужден забраться от поднимающейся всё выше воды на дерево. Надежда была только на то, что облака выплачут все свои слёзы, но ливень даже не собирался прекращаться. Вода была всюду, и Хол тонул в ней, не мог дышать.
- Вздохни полной грудью. - Науськивал джинн. - Это же иллюзия, обманка. Тут нельзя умереть! Ну же, попробуй, хозяин. Обещаю, ничего плохого не произойдёт.
Но Хол знал, на что были способны черти. Убив стольких из них, он не смог бы не знать. Джинн называл это место долиной, и в чём-то был прав - законы мира людей и миров чертей совпадали почти досконально. Смерть везде и всегда была смертью, а у погоды всегда были объективные причины. Разнилось только количество солнц. Пропавшая Ёная говорила, что светила говорили о времени каждой из долин.
У этого чёрта солнц не было вовсе. Тьму вечной ночи прорезали лишь звёзды на небосводе, да иногда казалось, что вот-вот наступит рассвет - это Хол и решил считать за начало нового дня. Ёная когда-то говорила о древнем Царстве Ночи, на развалинах которого стоит сегодняшнее Царство Дня. Там тоже было так, а в некоторых его осколках осталось и до сих пор.
"Была бы она здесь, я не попал в такую передрягу". Действительно, без её совета Хол только и делал, что совершал ошибки и влипал в неприятности.
- То ли ещё будет, хозяин. Твоя ведьма была последним защитником дольнего мира, и теперь ничто не мешает нам спускаться с гор.
- А как же я?
- А ты человек, хозяин. - Ответил джинн. - Что ты есть, что тебя нет... Не чуем мы людей, слишком слабы вы, чтобы обращать на вас внимание. Даже ты такой.
- Ещё ни один чёрт не ушёл от меня живым.
- Верно. Но мы всё равно не можем почувствовать тебя. Когда-то давно один мой хозяин хотел защитить свою семью от орд чертей, пожелал великую силу сокрушать тьму - а все враги шли мимо него пировать его деревней прямо у него на глазах. Представь это безумие, Шестак - ты есть, а тебя не видят. Ты силён, а остановить своё проклятие ты не способен. Ведь это же и есть твоя суть, твои мысли. Чуешь плоть ведьмочки и идёшь за ней пировать. Понимаешь, что что-то не так, но нет, останавливать себя не нужно - если так хочется, зачем себе в чём-то отказывать? - Оскал чёрта был виден во всё небо, сизый дым окутал всё вокруг. - Разве не так, Шестачок? Сначала - семью свою, потом - приютившего тебя почти человека. Кого убьёшь дальше, не посвятишь в свои планы?
- Тебя.
Хол решил молчать. Ни к чему пререкаться с джинном - это бесполезно. Лучше мокнуть под дождём и всё глубже и глубже погружаться в свою болезнь, чем давать чёрту возможность поболтать. Даже если она давит, вода всё же тиха и спокойна, раствориться в ней казалось Холу участью более хорошей, нежели погибнуть из-за выходок этого существа.
Море поднялось так высоко, что наёмник уже не мог свесить ноги вниз. Из воды торчали полуголые деревья, всюду плавали листья. Мимо проносились вырванные с корнем стволы. Чьих рук это было дело выяснилось очень скоро - какая-то гигантская рыба выпрыгнула из воды и обдала ливнем брызг.
Проплывавшее мимо бревно ненадолго приютило Хола. Неожиданно для самого себя он боялся скрывавшихся в бездне существ, но ничего не мог поделать, кроме как влезть в воду. Кроме неё здесь ничего не было - ничего другого и не оставалось. Из последних сил он пытался грести к горам, уже ставшими далёкими островками в черно-сером море.
Затылок вдруг отозвался резкой болью. Обернувшись, Хол увидел весло.
- Хватайся. - Произнёс человек в лодке.
Хол раздумывал недолго. Островки стали приближаться ближе в тот самый момент, когда он перелез через борт. Легко покачиваясь, лодка поплыла к прорезавшейся через проливной дождь фигуре громадного маяка. "Когда это было?", - никак не мог понять Холстейн. Спокойно лёжа в лодке он теперь мог хорошо осмотреться и удивлялся с каждой минутой всё сильнее.
Эта долина была выше любых других. Плато на самой границе с Горним миром. Здесь просто неоткуда было взяться маяку - морей, даже тех луж подле Слоновых Городов, что именовались морями красичами, здесь никогда не существовало. Но при этом вверху уже летали крепости ангелов. Или, может быть, чуди - несмотря на всю разницу между ними суть их была удивительно похожей.
Лодку заливало дождём. Ведёрком Хол вычёрпывал воду за борт.
Маяку не было места здесь, но тем не менее он стоял и указывал лодочнику путь. Этот человек ещё больше мешал Холу понять, где же находится эта долина. Чтобы северянин стал моряком Горний мир должен был заканчиваться сразу океаном. Таких старых чертей охотник на них никогда не встречал. Удивительно, что он дожил до новых времён, ещё более невероятно было отсутствие о нём всяких упоминаний. Даже Ёная не знала.
Лодка причалила к песчаному берегу под навес. Там стоял большой железный столб, к которому моряк её привязывал. Дождь барабанил по хлипкой, во многих местах дырявой крыше, но под ней было удивительно сухо в такой проливной дождь.
- Редко к нам гости захаживают. - Пробурчал он. Едва ворочал губами - других людей лодочник, должно быть, не видел десятилетиями, если не целую вечность. - Проходи в хижину. Мне будет в радость пообщаться с живым человеком. Должно же быть в жизни разнообразие, хе. А то, обычно, с дождём приплывают раздутые трупы.
