Степан Кайманов - Практическая антимагия
Тьма. Толстые стены тьмы окружали меня. Я парил в ней, не понимая, где низ, где верх. Не зная, что делать. Она была настолько плотной, что я не видел собственных ладоней, поднесенных к лицу. Я вглядывался и вслушивался в нее. Ни искры, ни шороха. Ничего, кроме безмолвной густой тьмы.
Придется выбираться вслепую, если выход отсюда вообще существует.
Я вытянул руку и почти сразу нащупал что-то твердое и шершавое. Осторожно провел кончиками пальцев – и все равно насобирал заноз. По всем признакам передо мной высилась давно прогнившая дверь. На всякий случай я пошарил вокруг, но не нашел ничего, кроме пустоты. Старая дверь словно висела в темноте. Без опоры, без косяков.
Итак, только я и трухлявая дверь, тонущая в непроглядном мраке. Открыть? Или оставить ее в покое? Поискать другой выход? Или толкнуть ее ко всем демонам? Не стоит спешить. Такая дверь вряд ли приведет в светлые покои c шумным фонтаном в центре и с веселыми красотками на мягкой кровати. А вот угодить прямо в пасть демону – легче легкого.
Я вновь пошарил руками вокруг себя в надежде найти что-нибудь помимо этой странной двери. Ни порога, ни стен. Ничего. Пустота. И я, Анхельм Антимаг, болтаюсь в этой пустоте, как… Я резко бросился в сторону от двери, а затем протянул руку: дверь была рядом. Не то она перемещалась вместе со мной, не то я никуда не перемещался. Странное место, странная дверь.
Выбора нет. Придется открывать. Не висеть же так вечность?
На свой страх и риск я толкнул дверь, и мертвую тишину разодрал такой скрип, что мурашки побежали по телу. Тьма дрогнула и расступилась, обнажив мрачный зал таверны. Она показалась мне знакомой, хотя, руку даю на отсечение, Митрану не принадлежала. У него и зал побольше, и потолки повыше, и стены посветлее. Да и чище там во сто крат. Ну да ладно.
Я вошел. Осматриваясь, прислушиваясь и принюхиваясь. Таверна была пуста, как стол после трапезы гномов.
Сыро. Пахнет гниющим деревом. Ветерок постукивает незапертыми ставнями и трухлявой дверью; под ногами скулят половицы и скрипит песок. Пыль лежит на столах толстым слоем, в углах белеет густая паутина; догорающие свечи, однако, все еще роняют последние капли воска. То еще место. Так и ждешь, что откуда-нибудь выскочит призрак.
Я уже хотел было сделать шаг, но за спиной гулко стукнула дверь, заставив меня вздрогнуть. Она словно просила, чтобы ее закрыли. Не будем ей отказывать. Повернувшись, я задвинул ржавый засов. И опять вздрогнул. На сей раз от шума пирующей толпы, который разорвал тишину. Секунду назад тут не было ни клопа, сейчас, судя по звукам, все столы были заняты людьми.
Сжимая кулаки, настраиваясь на драку, я повернулся – и не поверил своим глазам. Никто не собирался на меня нападать. Сама таверна блистала чистотой; свечи горели так ярко, что слезились глаза. И тут и там сидели посетители, попивая пиво, покуривая трубки и судача обо всем подряд.
Я робко шагнул, и в ту же секунду ощутил на себе внимательные взгляды. Посетители, все как один, уставились на меня. Тишина опять посетила это странное место. В этот раз ненадолго. Изучив незнакомца, они вернулись к прежним занятиям.
Продолжая поглядывать по сторонам, я подошел к трактирщику. Под высокой стойкой кто-то храпел. Толстый, лысый и краснощекий бородач широко улыбнулся мне, но лучше бы он этого не делал. От его улыбки мне стало не по себе: за пухлыми губами прятался один-единственный зуб, да и тот был крив.
– Чего изволите? – спросил трактирщик.
– Что-нибудь поесть, – неуверенно ответил я.
– Рекомендую морскую сову и грибной суп.
Морскую сову? Я не хотел есть. Мне всего лишь нужно было узнать, как отсюда выйти. Но что-то заставило меня сказать иное.
– Что это за колдовство?
– Колдовство? – удивился трактирщик и с серьезным видом осмотрел зал таверны. – Я ничего не вижу.
– Хм, когда я вошел сюда, тут… – Я покосился на дверь. – Забудь.
Я внимательно изучил однозубого трактирщика и с ужасом обнаружил, что из его густой рыжей бороды на меня недобро таращатся несколько пар темных и круглых, как жемчужины, глаз. Чуть позже узрел и их премерзкого обладателя. Аппетит пропал сразу, когда из бороды вылез черный жирный паук. Перебирая мохнатыми лапками. Не переставая пялиться в мою сторону.
Желудок бросило к горлу.
– У тебя… – я с трудом сдерживал рвоту, – там, – я ткнул пальцем в бороду.
Трактирщик и бровью не повел при виде паука. Напротив, улыбнулся и подставил руку, куда и прыгнула мохнатая тварь.
– Не бойтесь, – улыбнулся он своей неповторимой улыбкой. – Он часто прячется тут. Сами видите, сколько посетителей. Так и раздавят ненароком.
Паук прополз по руке и вскоре исчез за мощным плечом трактирщика.
– Так вам что-нибудь нужно?
Неожиданно навалилась усталость. Да такая, что я готов был лечь прямо тут, на полу. Таверна играла со мной. Издевалась. Сперва показала себя с худшей стороны, после предстала во всей красе. Теперь решила напугать пауком.
– Комнату, пожалуй, – едва сумел вымолвить я.
Небожители, опять сказал не то. Жирный и мохнатый паук, вылезший из бороды, совершенно вывел из равновесия. Мне нужно найти выход. Но вначале необходимо как следует отдохнуть. Возможно, путь будет долгим.
– Фырр, – с этим странным звуком трактирщик пнул что-то под стойкой, и за ней заворочался некто огромный. – Ключи. От комнат. Принеси.
На всякий случай я отошел от стойки. Ожидая чего угодно, но только… не серого и сопливого тролля в ржавом ошейнике, с которого свисала короткая цепь. Даже после паука, живущего в человеческой бороде, это было слишком.
Тролль выпрямился в полный рост и лениво потопал куда-то, заставив половицы стонать под тяжестью тела.
Проклятая таверна, проклятая усталость.
– Разве они поддаются обучению? – спросил я и зевнул.
– Как видите, – с улыбкой ответил трактирщик и добавил: – Но это вряд ли можно отнести к колдовству.
– Колдовство бывает разным.
– Вы разбираетесь в колдовстве?
– Немного, – скромно улыбнулся я.
– Я когда-то… – начал трактирщик, но не закончил.
Кубки и подносы запрыгали на стойке. Тролль возвращался, опуская тяжелые ноги на пол.
– Тупая скотина! – взвился трактирщик. – Что ты принес?! Что ты принес?!
Его можно было понять. Вместо связки ключей тролль притащил кочергу. Я тихо усмехнулся: дрессировать тролля – все равно что обучать орка манерам эльфийского этикета. Трудно и бесперспективно.
– Фырр, – обидчиво фыркнул тролль.
– Прочь отсюда! – трактирщик затряс кулаками. – Будь проклят тот день, когда тебя…
Далеко за стойкой появилась седовласая, горбатая и удивительно худая женщина.
