Сара Маас - Королева теней
- Гарель...
Он видел этого воина с любовницами столетиями, и наблюдал, как он покидает их по приказу Маэвы. Он также был свидетелем того, как Гарель наносил себе имена его погибших людей на кожу. Из всех его друзей, только Гарель остановился, чтобы помочь Аэлине против Валгов той ночью.
- Не отвечай сейчас, - добавила Аэлина зевая. - Нам нужно поспать.
Рован успел изучить каждый дюйм квартиры с момента прибытия, но сказал настолько обыденно, насколько мог:
- Где же мне спать?
Она похлопала по кровати.
- Как в старые добрые времена.
Он стиснул челюсти. Он сдерживал себя всю ночь, все недели.
- Здесь всё не так, как в крепости, где никто не задумывается дважды.
- А если я хочу, чтобы ты остался здесь, со мной?
Он не позволил себе полностью воспринять смысл этих слов, идею остаться в этой постели. Ему пришлось постараться, чтобы перестать думать об этом.
- Тогда я останусь. На диване. Но тебе нужно объясниться с остальными насчёт того, что это значит.
Было так много границ, которые нужно было соблюдать. Она была под запретом – по десяткам разных причин. Он думал, что сможет справиться с этим, но –
Нет, он справится с этим. Он найдёт способ обуздать эти чувства, ведь он не был дураком, и у него есть чёртов самоконтроль. Теперь, когда Лоркан был в Рафтхоле, преследовал их, охотился за Ключами Вэрда, у него есть вещи поважнее.
Она пожала плечами, невозмутимая, как всегда.
- Тогда я издам своё королевское постановление о моих высокочтимых намерениях насчёт тебя после завтрака.
Рован фыркнул и нехотя сказал:
- И капитана тоже.
- А что с ним? - сказала она слишком резко.
- Просто хочу посмотреть, как он усвоит некоторые вещи.
- Зачем? - она очень старалась не упоминать его.
Но было достаточно боли, достаточно злости в одном этом слове, что Рован не смог отступить.
- Скажи мне, что случилось.
Она избегала его взгляда.
- Он сказал, что всё, что случилось здесь – с друзьями, с ним, с Дорином, пока я была в Вендалине – всё это моя вина. И что я – монстр.
На секунду, стремительная, ослепляющая ярость захлестнула его. Инстинктивно, ему захотелось прикоснуться к её руке, лицу, которое оставалось опущенным. Но он держал себя под контролем. Всё ещё не глядя на него она сказала:
- Ты думаешь...
- Никогда, - сказал он. - Никогда, Аэлина.
В конце концов, она посмотрела ему в глаза слишком зрелым, печальным и уставшим взглядом для девятнадцатилетней девушки. Было бы ошибкой даже назвать её девушкой – в некоторые моменты Рован в самом деле забывал, насколько же она юна. Эта женщина рядом с ним несла бремя, которое могло бы сломить даже кого-то в три раза старше её.
- Если ты – монстр, то и я тоже – монстр, - сказал он с достаточно широкой ухмылкой, чтобы продемонстрировать удлинённые клыки.
Она издала грубый смешок и стояла достаточно близко, чтобы он обдал теплом ее лицо.
- Просто спи в кровати, – сказала она. – Я не хочу разыскивать постельные принадлежности для дивана. Возможно, это был смех, или просто серебро мелькнуло в её глазах, но он сказал:
- Хорошо.
Идиотом – он чувствовал себя таким глупым идиотом, когда до неё дошло, что он сказал. Он заставил себя добавить:
- Но это заставит других задуматься, Аэлина.
Она подняла брови тем способом, который означает, что она готова сжечь всё вокруг – но не сожгла. Они оба были заперты в своих телах, оставленные без магии. Он приспособится, он выживет.
- О? – промурлыкала, и он приготовился к худшему. – И что же это означает? Что я потаскуха? Как будто то, что я делаю наедине в своей комнате, со своим телом, кого-то касается.
- Ты думаешь, я не согласен? – он утратил самообладание.
Никто больше никогда не мог забраться ему в душу так быстро, так глубоко, с помощью всего лишь нескольких слов.
- Но сейчас всё по-другому, Аэлина. Ты королева. Мы должны думать о том, как это выглядит, какие последствия для наших отношений принесут люди, которым они покажутся негодными. Объяснить это – в интересах твоей безопасности –
- Да ладно. Моей безопасности? Ты думаешь, Лоркан, король или кто бы то ни было ещё, чёрт возьми, у кого есть на меня зуб, собирается проскользнуть через окно посреди ночи? Я могу себя защитить, и ты это знаешь.
- Боги всевышние, я знаю, ты можешь, - он никогда в этом и не сомневался.
Её ноздри раздулись.
- Это одна из самых тупых ссор, которая у нас только была. Всё благодаря твоему идиотизму, должна отметить.
Она прошла к гардеробной, бёдра двигались, словно акцентируя каждое слово, которое она выкрикивала.
- Просто забирайся в постель.
Он напряжённо выдохнул, когда её бедра исчезли в гардеробной.
Границы. Черты. Запреты.
Это были его новые любимые слова, которые он напоминал себе, гримасничая перед шёлковыми простынями, несмотря на то, что её дыхание всё ещё касалось его щеки.
***
Аэлина слышала, как хлопнула дверь ванной, затем звук текущей воды, когда Рован мылся туалетными принадлежностями, которые она ему оставила.
Она не была монстром – не из-за того, что она сделала, не из-за её силы, не тогда, когда Рован был здесь. Она каждый чёртов день благодарила богов за то, что они предоставили ей друга, который был ей под стать, был ей ровней, кто бы никогда не посмотрел на неё с ужасом в глазах. Не важно, что случится, она всегда будет благодарна за это.
Но… Негодная.
В самом деле, негодная.
Он и не представлял себе, какой негодной она может быть.
Она открыла верхний ящик дубового комода. И медленно улыбнулась.
Рован был уже в постели, когда она с самодовольным видом направилась к ванной. Она больше слышала, чем видела, как он резко подскочил, матрац скрипел, когда он рявкнул:
- Что, чёрт возьми, это такое?
Она продолжала идти к ванной, не желая извиниться или взглянуть вниз, на розовую, изящную, очень короткую кружевную ночную рубашку. Когда она вернулась, умыв лицо, Рован сидел, сложив руки на голой груди.
- Ты, наверное, забыла ещё что-то надеть.
Она только задула свечи в комнате, одна за другой. Его глаза следили за ней всё это время.
- Я ничего не забыла, - сказала она, приподнимая край рубашки. - Становится так жарко, а я ненавижу потеть во сне. Плюс, ты практически как печка. Так что я буду спать либо так, либо голой. Ты можешь спать в ванне, если тебе что-то не нравится.
Его рычание сотрясло комнату.
- Победа за тобой.
- Хмм, - она опустилась на кровать по другую сторону от него, на здоровом, годном расстоянии.
Несколько секунд, слышался только звук шелестящих простыней, когда она устраивалась.
- Мне нужно добавить больше чернил в кое-каких местах, - сказал он без всякого выражения.
Она с трудом могла различить его лицо в темноте.
- Что?
- Твоя татуировка, - сказал он, глядя в потолок. - Есть несколько пробелов, которые я должен заполнить.
Ну конечно. Он не был таким, как другие мужчины – и близко не был. Она мало что могла сделать, чтобы потрясти его, поддразнить. Обнажённое тело было просто обнажённым телом. Тем более её тело.
- Хорошо, - сказала она, поворачиваясь к нему спиной.
Снова воцарилась тишина.
Затем Рован сказал:
- Я никогда не видел подобного одеяния.
Она повернулась.
- Ты хочешь сказать, что женщины в Доранелле не носят вызывающих ночных рубашек? Или где-нибудь ещё? Его глаза блестели в темноте, словно у зверя. Она и забыла, какого это – быть фэйцем, иметь близость с природой.
- Мои случайные встречи с другими женщинами не включали в себя расхаживание по округе в одной ночнушке.
- А какую одежду они предусматривали?
- Повседневную, только и всего.
Она щёлкнула языком, выбрасывая из головы представившуюся картину.
- Имея удовольствие встретить Ремелль этой весной, я с трудом могу поверить, что она не заставила тебя расхаживать в странной одежде.
Он снова повернулся лицом к потолку.
- Мы не будем об этом разговаривать.
Она тихо засмеялась. Аэлина: один, Рован: ноль. Она всё ещё улыбалась, когда он спросил:
- Вся твоя спальная одежда такая?
- Ты так интересуешься моей одеждой, Принц. А что скажут другие? Может, это ты должен отчитаться о своих намерениях.
Он зарычал, и она ухмыльнулась в подушку.
- Да, у меня есть ещё подобная одежда. Если Лоркан собирается убить меня во сне, я должна выглядеть как можно лучше.
- Дерзкая до самого конца.
Она отбросила мысли о Лоркане, о возможных желаниях Маэвы, и сказала:
- Есть ли какой-нибудь особый цвет, который ты хочешь, чтобы я носила? Если я хочу шокировать тебя, хочу хотя бы сделать это с тем, что тебе понравится.
- Ты – опасная женщина.
Она опять рассмеялась, чувствуя себя легче, чем за прошлые недели, несмотря на новости, которые принёс Рован. Она была абсолютно уверена, что они покончили с разговорами на эту ночью, когда его голос раздался над кроватью.
