Павел Торопов - Каменный меч
А затем стало ещё хуже. Крондин вспомнил слова.
«У тебя больше нет семьи. И нет больше имени».
Слова, произнесённые безжалостным, металлическим голосом отца, восставая из глубин памяти, впечатывались в сознание каждым слогом.
«Когда даоттар Магнут поведал всё, я не захотел верить. Ибо поверить означало для меня, отца, потерять сына. Но тот, кто обличён великой ответственностью, должен уметь делать тяжёлый выбор. И мой сын умер в тот день. Сегодня же умрёт лишь безвестный бродяга без роду и племени, затесавшийся в толпу таких же бродяг. Великий огонь наших гор поглотит тебя, как поглощает наших мертвецов, но только не будет тебе и тем, кто пришёл с тобой, ни могилы, ни памяти. Ибо вы меньше, чем мертвецы. Вы — лишь пыль. И как любую пыль, горы перемелют вас, не заметив».
Замешательство переросло в панику. Крондин испустил протяжный, глухой стон и заметался по клетке, не находя себе места. Через несколько секунд его взгляд остановился на мельме.
— Мурт, как это всё… Я помню, ты крикнул в пос… в последний момент. Ты почувствовал что-то?..
Мельм не реагировал, продолжая смотреть перед собой.
— Мурт!! — Крондин схватил своего сокамерника за плечо.
Почувствовав прикосновение, мельм тут же поднял голову. Его взгляд заставил Крондина мгновенно замолчать. В глазах Мурта было… что-то странное. Что-то не вполне нормальное, внушающее неясное беспокойство. Однако, для Крондина этот взгляд оказался отрезвляющим и перебил его панику. Молодой гном вдруг понял, что всё это время пытался разговаривать с мельмом на своём родном языке.
— Мурт… Ты в порядке?
— Это очень глупый вопрос, Крондин. — холодный и рассудительный ответ тоже прозвучал как-то нездорово. Казалось, что к нему примешивается ещё что-то — будто тонкий, противный сквозняк звучал из незаметной трещины.
— Я… имею ввиду, не ранен?
— Нет.
— Ты… ты помнишь, что произошло?
— То же, что и со всеми, Крондин. Мы попали в ловушку.
— А… сейчас? Как мы здесь оказались?
— Думаю, это загробный мир. Для такого поганого мироздания будет в самый раз.
Большего от мельма было не добиться. Крондин бессильно привалился спиной к стене. Он был совершенно сбит с толку, опустошён.
— Простите… — выдавил он из себя через несколько минут. — Простите меня. Я оказался недостойным вашей веры. Возомнил себя невесть кем, подумал, что всё по плечу. И ошибся.
— Нет, парень. Ты всё сделал совершенно правильно.
Знакомый голос неожиданно прозвучал в темноте перед клетками. В следующую секунду засиявший там свет обозначил каменную лестницу, нисходящую из проёма на потолке. Советник Магнут, говоривший только что, стоял у её подножия. Чуть позади советника Хардарина дун Квага, даоттара Клана Чёрного Самоцвета.
— Магнут!! Проклятый жирдяй! Предатель! — мучительное бессилие Крондина обернулось яростью. — А ты! Ты!.. — не найдя слов, молодой гном просто взревел и принялся колотить ногой по прутьям решётки.
— Эмоции. — произнёс советник Хардарин. — Вот, о чём я говорил, Магнут. Эмоции дают ему силу. Привлекают других на его сторону. Правильные эмоции — великий дар для лидера. Мне вот их всегда не хватало.
Даоттар Чёрного Клана был не похож на себя обычного. Давящая, агрессивная властность исчезла, оставив лишь холодное спокойствие.
— Приходилось изображать. А это совсем не то, Магнут, кто бы что ни говорил. Ненатуральность всегда грозит проявиться, и особенно — в моменты нужды. Эй! Сын! Может, перестанешь орать?
— Чтооо?!! Да пошёл ты… — молодой гном разразился многоэтажным матом.
— Да… — задумчиво протянул Хардарин. — А вот ругаться он не очень умеет. Ну, да это и необязательно… Крондин! Не трать силы попусту! Ни тебе, ни твоим соратникам ничего не угрожает!
Услышав это, молодой гном засмеялся громким, надрывным, истеричным смехом. Не забывая при этом сыпать ругательствами и проклятиями.
Даоттар Чёрного клана запустил руку в карман мантии и что-то вытащил оттуда.
— Не над… — взволнованно сказал Магнут, но Хардарин, коротко размахнувшись, запустил находкой в своего сына.
Крондин отшатнулся, но ничего не произошло — брошенная вещь, лязгнув о прутья, упала на пол клетки. Свет гнилушек стал ярче, и теперь с одного взгляда было ясно — на полу лежит ключ.
— Он подходит ко всем камерам. — произнёс Хардарин. — Можешь проверить сам.
Поколебавшись, Крондин поднял ключ. Ощупал его, затем неуверенными движениями нашёл замочную скважину и открыл дверь клетки. Вышел наружу, медленно пересёк каменный пол и спокойно встал перед отцом.
— Вот, о чём я говорил, Магнут. — сказал Хардарин. — Эмоции. Правильные эмоции. Когда нужно, они горят и дают силу, когда нужно, затихагррр…
Потирая кулак, Крондин подождал, пока его отец придёт в себя и поднимется. Магнут сморщился:
— Говорил же, не над…
— Заткнись. — оборвал его Крондин. После чего обратился к отцу. — Сейчас ты начнёшь рассказывать. Расскажешь всё. И если мне что-то не понравится, я всажу этот ключ тебе в глаз.
— Конечно. — даоттар Чёрного клана выглядел всё также спокойно. — Спрашивай.
— Чьих рук дело эти катастрофы?
— Кого-то из глав правящих кланов. Само собой, кого-то из других пяти. Или патриарха церкви Пророка. Я думал ещё об этом твоём друге, волшебнике…
— Это не Руд.
— Смотри сам. Теперь эта проблема — на тебе.
— Почему я вообще должен тебе верить?
— Ты не должен.
Крондин зло усмехнулся и мотнул головой:
— Ладно… Когда вы поняли, что этот человек, Сергей, не причастен?
— Я полагаю, он причастен. Возможно, не сознательно, но причастен. Растения реагировали на него, это не может быть совпадением. То, что задумал всё это один из советников или патриарх, стало ясно после уличных протестов. Никто больше не знает про пещеру с каменным мечом.
— Почему ты говоришь, что кто-то один из них? А если это заговор?
— Всё возможно, но я не верю. Тот, кто это делает, работает на разрушение Лиги. Полное разрушение. Такая идея не может быть популярной.
— И что, это всё? — Крондин смерил отца взглядом. — Всё, что ты можешь сказать? Великий Хардарин дун Кваг?
— Не надо, Крондин. Ты же понимаешь, что уследить за всем невозможно. То, что сейчас происходит, готовилось десятилетиями. Если не столетиями. В итоге, кто бы ни был этот безумец, он всё устроил блестяще. Полностью обставил всех остальных. Не только создал мощнейшее оружие, но и посеял панику в Лиге. Перевёл подозрения сначала на того человека, теперь на меня. Думаешь, тебе одному пришла в голову мысль, что даоттар Чёрного клана — злодей, тиран и предатель? Самому могущественному всегда завидуют. Всегда видят в нём угрозу. Особенно после того, что ты устроил…
