Тимофей Печёрин - Грани
— Да ладно тебе! — возразил Ратибор, — скажешь тоже — порвали. Не знаю, как вы, а у нас любой отрок один на один с мертвяком бы сладил.
Ялар стоял, глядя в небо, и слегка улыбался. Видимо, внутри него боролись два чувства. Одно — воинская гордость, желание, подобно Ратибору, выдать что-нибудь этакое. Например, «мы бы их как ветер сдули». Второе же — понимание, что на это последует закономерный вопрос: «а почему же не сдули до сих пор?». И, потому, Сын Ветра молчал, не имея на этот вопрос ответа.
А Боград продолжал.
— Нашли тебя в одной из комнат. С этой тварью, не совсем мертвяком, но, точно не живым.
— Это вурдалак, — пояснил Ялар, — у мертвяков — что-то вроде вождя. Поддерживает себя в форме, а разум — в относительно порядке, и для этого пьет кровь живых.
— У нас таких упырями зовут, — зачем-то бросил Ратибор.
— У нас, в универе, эту, как вы говорите, тварь, зовут, — Гала осеклась, — то есть, звали господином Никаром. Он декан нашего факультета… был.
— Никар? — со смесью удивления и восторга воскликнул Михай, — тот самый Никар?
— А ты его откуда знаешь? — спросила Гала.
— Ну, я же не за печкой живу. Общался с некоторыми… с вашего факультета. Особенно, с Виркой. Ну, слышал от них много… хорошего. Ну, Никар, в натуре кровосос, ему только вурдалаком и быть! Че, из тебя решил реально кровушки попить?
— Нет, — ответила Гала, — я не говорила, но он с самого начала узнал про наши поиски и давил на меня, желая, чтобы я отказалась.
— Давил?
— В основном, на другой грани. И в Святилище Правды, кстати. Мол, зачем ты жизнью рискуешь, зачем тебе эта дура Вирлена, ты же учиться стала хуже, какое будущее тебя ждет. Все в таком духе. Отчислить угрожал, да я не повелась. Еще думала, зачем ему это? Неужто правда печется о моей успеваемости? И это тот самый Никар, который студентов на своих экзаменах валил с легким сердцем! А потом отчислял пачками. Но в последние дни я поняла — он заодно с Мадраксом. Тогда ему действительно нет смысла меня выгонять, как же он тогда за мной следить сможет? А в этот раз Никар действовал… ну просто виртуозно. Навел на меня Морок, будто я не здесь, а у себя в общаге, а он — это Вирлена.
— Ну, блин! — воскликнул Михай, — девушкой прикинулся! Правильно его Вирка пидором назвала!
— А что вы хотели? — сказал Ялар, — вурдалаки — известные извращенцы. Этот Никар мог тебя совратить… в том же обличье.
— Гадость какая! — плюнула Гала, — а говорил — женат, двое детей, и вообще, не мыслит категориями «дала — не дала». Это его слова, я ничего не придумываю. И эта вечеринка… Как обычно у Вирлены, только под видом студентов мертвяки приперлись. А я почти поверила… хотелось верить, что все… наша миссия закончена.
— Увы, наша миссия только начинается, — сказал Боград, — все, что было до этого — разминка перед боем.
— Мадракс должен заплатить за свои злодеянья, — рявкнул Ратибор, — хоть я и выполнил задание князя, война остановлена, но я не могу вернуться домой. Потому, пойду с вами.
— Ты хороший воин, — с едва скрываемым уважением произнес Боград, — это хорошо. Нам каждый меч понадобится. Ну а ты, Сын Ветра? Сокровищ мы не нашли…
— Ничего, — Ялар отмахнулся, — надо будет — сами найдем. Раньше нам было трудно, лошади боялись мертвяков, да еще засады эти… скелеты из песка. Много наших здесь полегло. Но вурдалак мертв, а мертвяки теперь — как мальчики для битья. Так что…
С этими словами он снял цепочку со свистком с шеи и протянул Гале.
— Держи, ведьма. Как обрушишь стены — свисти. Удачи вам всем! До скорой встречи… у стен крепости Мадракса. И пусть ветер дует вам только в спину.
Глава тринадцатая
На доске объявлений возле деканата каждого входящего встречала большая фотография, пересеченная черной лентой. Егорий Никар, декан психологического факультета, профессор, заслуженный деятель науки и лауреат «чего-то там» сегодня ночью ушел из жизни. Смотрящее с фотографии интеллигентное, с какой-то доброй грустью, лицо совсем не напоминало вурдалака из Города Мертвых. И потому у Галы быстро пропала шальная мысль пририсовать к этому лицу клыки.
Назначенного первой парой семинара господина Никара, ясное дело, не было, поэтому студенты, облегченно вздохнув, разбрелись по корпусу. Кто-то даже выказал свою грусть… по поводу того, что «знали бы — проснулись позже».
Гала знала, однако пришла к первой паре, ибо так был заведен будильник. А попытаться уснуть после его трелей — пустая трата времени. И, потому, девушка пошла в универ, не проявив, разве что, привычной спешки при сборах.
В отличие от своих, курящих или болтающихся без дела, однокурсников, она решила использовать освободившееся время с толком. И, потому, не отходя далеко от деканата, Гала устроилась на одном из кресел и принялась повторять домашнее задание к следующей паре.
Здесь-то ее и нашла госпожа Янук, секретарь деканата. Она была не одна — в компании с коротко стриженной, высокой и худой женщиной средних лет в брюках и блузке, а также в строгих роговых очках. Посмотрев на нее, Гала подумала, что лет через двадцать-тридцать будет выглядеть примерно так же.
— Чагай, можно вас в деканат на минутку?
Тон у Янук был не вопросительный — приказывающий. Мол, зайдешь, и никуда не денешься. Поэтому Гала послушно побрела за ней и строгой женщиной.
— Чагай, это доктор Кирьян, — представила ее госпожа Янук, когда все трое зашли в деканат.
— Я тоже заканчивала этот факультет, — сказала почему-то доктор Кирьян, — здесь все так изменилось.
— Доктор Кирьян — ведущий специалист городской психиатрической больницы, — продолжала секретарь деканата.
Все, приплыли, подумала Гала. В наше время стрессов, неврозов и, порождаемых жизненным опытом, комплексов, что вполне могли и цивилизацию на другой грани погубить, роль психиатрии стала даже важнее, чем у правоохранительных органов. Во всяком случае, человек, которого вызвали на допрос в полицейский участок, и человек, кого навещает доктор психиатрии, страдает первые мгновения одной мыслью: «а меня-то за что?». А, в качестве оптимистической вариации — «это какая-то ошибка».
Ну ничего, мы побарахтаемся. Победу ведь одержит тот, кто сражается.
— Очень приятно, — с показным энтузиазмом ответила Гала, — когда я закончу, тоже собираюсь стать психиатром. А пока я на третьем курсе, мне некогда. Учиться надо. Так что извините.
— Чагай, доктор Кирьян здесь не по поводу вашего трудоустройства, — раздраженно перебила ее госпожа Янук, — скажу даже больше, ваше профессиональное, и даже студенческое будущее в свете последних событий становится весьма туманным.
