Анастасия Шевцова - Наследники отречения
Тем временем, годы меняли детские лица, и конфликты становились серьезнее - ненависть пускала корни. Узнав тайну собственного рождения, Кайл в обход Совету решил восстановить свой род в сторону Валлора и соблазнил юную кузину. Было ему тогда всего лет шестнадцать. Через девять месяцев, в законном браке, родился Параман. А еще через пару недель, твой отец бежал в Большой мир: королева-мать, перед смертью, предупредила принца о планах Тарэма прервать Ведущую линию. Лирдан знал, что Совет наверняка догадается о его осведомленности и предпримет попытку совершить задуманное. И был прав.
В тот день я действительно готовился исполнить данный приказ. Пройти через внутреннюю охрану не составило труда – меня знали и доверяли. Однако было уже поздно. Увы, Орден, конечно, выяснил, куда именно бежал опальный принц. Ясно было и то, что он не преминет вернуться. Так и случилось. Почти через десять лет, сразу же после похорон отца, Кайлу вновь пришлось подвинуться. Далось это племяннику нелегко - Тарэм был вынужден даже угрожать ему, чтобы заставить бездействовать.
Как и Карл, Лирдан начал с того, что объединил вокруг себя влиятельную родню. Политика с Десятью родами была столь успешна, что даже приверженцы Совета склонились на его сторону. Тарэм заколебался. Однако, поскольку Севере все было по-прежнему спокойно, на четвертый год правления, Орден дал согласие принять твоего отца в лоно Посвященных. Следуя пророчествам, жрецы делали все, чтобы прервать Ведущую линию. Именно для этого, как ты знаешь, был рожден Кайл. Если бы он не восстановил род Валлора в лице своего сына, Совет бы достиг задуманного. Вмешательство же Лирдана заставил пересмотреть первоначальный план. Прежде всего, Орден поставил целью не допустить, чтобы твоя мать произвела на свет наследника. В случае если бы король подчинился Совету, он должен был назначить Парамана своим приемником. А уж дальше, брак с Флоран Тоне, прервал Ведущую линию окончательно.
Видимо, король разгадал замысел Ордена, и в срочном порядке отослал жену из замка. Когда Амейя вернулась обратно, ее беременность не оставляла сомнений. Тарэм, конечно же, употребил все свое влияние, чтобы не дать ребенку появится на свет, но его попытки не увенчались успехом. Королева не покидала покоев, ела и пила исключительно то, что лично пробовал Лирдан, и отравить через нее плод не было никакой возможности.
В день, когда ты появилась на свет, прибыл гонец, принесший тревожные вести из Бартайоты... В день, когда ты появилась на свет, твой отец отказался склонить перед Орденом голову и бросил Совету открытый вызов. Тарэм опустился даже до того, что уговаривал его пройти посвящение, указывая на многовековую традицию... Когда же понял, что все бесполезно, принялся открыто угрожать и, наконец, рассказал Лирдану пророчество, по которому выходило, что твое рождение несло прямую угрозу Королевству. Только эти слова заставили короля отступить и дать обещание подумать. На размышления Орден ему отвел две недели.
Наступили печальные дни. Замок опустел почти так же, как теперь этот дворец. Семь дней Лирдан не выходил из своих покоев, боясь оставить жену и дочь. Семь дней, он боялся взять ребенка на руки, памятуя о том, что как Глава рода несет ответственность за свою землю и, боясь увидеть то, что предсказал Тарэм. Королева почти что силой заставила его произнести формулу и взглянуть на будущее, которое могло бы быть тебе уготовано, как наследнице трона.
Знай же, Лирамель, все дни, пока колебалось сердце твоего отца, я не отходил от тайной двери на винтовую лестницу и слышал каждое слово, произносимое в покоях.
-Она рождена, чтобы стать королевой, и ее путь будет путем крови и борьбы, – после долгой паузы, сказал он. - Мой род никогда не прервется, и никакие пророчества не изменят того, что было обещано задолго до них.
-Что же мы будем делать? - спросила Амейя и в голосе ее прозвучали и страх и радость.
-А что мы можем? Только омыть начало этого пути… Придется отказать Тарэму. Дочь не станет жертвой Земар-ар ни при моей жизни, не после моей смерти.
Именно так звучали его слова, Лирамель. Их я и передал Совету. Решение было принято незамедлительно. Через семь дней, когда истек срок, данный Королю на раздумья, мне был дан приказ прервать основную Ведущую линю. Приказ отдал Кайл. Сам он не мог поднять руки на брата, боясь суда рода. Даже при моем исполнении, подозрение непременно бы упало на него… Чтобы обеспечить себе алиби, племянник нашел единственный выход: он решил, лучше с десяток лет провести в изгнание за убийство бывшей жены, чем окончательно лишиться трона. Мы рассчитали все детали, мы предусмотрели все варианты, мы перекрыли все выходы. Но судьба оказалась сильней.
Наступил вечер дня, когда приговор должен был быть приведен в исполнение. Я постучался в королевские покои со стороны потайной двери, и Лирдан впустил меня. Он уже знал, кто я, и понимал, зачем пришел.
Улыбнувшись, король пригласил меня отужинать. Амейя была бледна и молчала, он непринужден и спокоен. Мы вспомнили дни детства, их с Кайлом недоразумения... Я ждал удобного момента, чтобы задать решающий вопрос, так как имел право исполнить приказ, лишь услышав окончательное решение. Поняв это, Лирдан поцеловал жену и отослал ее в спальню. Мы остались одни. Некоторое время он молчал, потом встал и повторил уже сказанные однажды слова.
-Моя дочь будет королевой, Шаддан Каэл. Ни ты, ни Совет, ни мой брат - никто не сможет встать поперек ее пути. Так было открыто. Я отказываю Ордену. Отказываю и Совету, поскольку совесть не позволяет склонить голову перед мраком, на протяжении многих веков, довлеющим над моей страной.
-Раз ты знаешь, кто я, Лирдан, - ответил я, поднимаясь, - должен знать, и то, что мне должно будет совершить, услышав твой отказ.
-Да, – кивнул твой отец. – И мой меч не выстоит в этой битве, потому что именно ты научил меня им владеть. Впрочем, догадываюсь, что тебе приказано не поднимать оружия, дабы Совет мог объяснить мою смерть так, как ему будет выгодно. Какой же яд приготовил для своего ученика, тот, кого прозвали Тенью?
Я поколебался и сказал ему.
-Тогда наполни бокал, - кивнул он и когда я сделал это, улыбнулся: - отнеси его королеве. Она все знает.
Мы вместе вошли в спальню, где Амейя молча выпила из моих рук отравленное вино. Потом обняла мужа и, задержав на нем взгляд, попросила нас удалиться.
-А теперь, - спокойно произнес твой отец, когда мы вновь оказались в гостиной, - смажь ядом свой клинок, Шаддан. Как король и сын Крови, я не в праве добровольно склонить голову на эшафот. Тебе придется доказать свое искусство.
