Михаил Успенский - Время Оно
Преступному летуну, конечно, отрубили бы тут же голову, да заметили на груди его священную татуировку: боги Мардук и Нергал глядели друг на друга в безмолвном поединке. Летуна, не приводя в сознание, скрутили ремнями. Потом, поколебавшись, скрутили и царя. И, сетуя на странную волю богов, повезли в Вавилон – одного во дворец, другого в темницу.
…– Обратите внимание, дорогой сэр Лю, на грудь нашего нового товарища по несчастью. Не кажется ли вам этот рисунок знакомым?
– Кажется, уважаемый. Именно таким был украшен наш отсутствующий побратим Ни Зо, когда я встретил вас на выходе из того страшного ущелья. Изображение нанесла та же неискушенная рука. Возможно, этот молодой студент побывал там же, хотя все это выглядит очень и очень странно…
– О, если бы это оказался действительно достойнейший сэр Ньюзор! Он, несомненно, изыскал бы способ покинуть это печальное узилище, куда мы угодили столь неосмотрительно.
– Как говорится, разбив драгоценную вазу эпохи Бинь, напрасно будешь разыскивать ее в эпоху Мяо. Человек этот, несомненно, нарушает последовательность времен…
Жихарь уже пришел в себя и, слыша знакомые голоса, боялся открыть глаза, чтобы все это не оказалось сном. Потом маленькие сухие руки Бедного Монаха нажали ему на виски, и в голове окончательно прояснилось.
Сначала он увидел сырой низкий каменный потолок, озаренный слабеньким рассеянным светом, потом синий шелковый рукав с черным отворотом. Желтая рука держала грубую каменную чашку.
– Выпейте, уважаемый незнакомец, чтобы перестать странствовать за пределами человеческого…
Питье было горьким, как и полагается лекарству. Богатырь выпил, приподнялся на локтях.
Король Яр-Тур казался постаревшим лет на десять – то ли здесь уже успел настрадаться, то ли это власть так быстро старит человека. А Лю Седьмой, подобно всякому аскету, пребывал в той же неопределенной поре возраста.
– Братцы, – сказал Жихарь и заплакал. – Братцы мои дорогие, как вы-то здесь очутились?
Побратимы переглянулись. Бедный Монах сокрушенно покачал головой.
– Все узники, несомненно, братья, сэр незнакомец, – осторожно сказал Яр-Тур. – Но для начала неплохо бы узнать, кто вы и откуда. Мы ведь здесь, можно сказать, хозяева, старожилы, поэтому именно вам надлежит представляться первому…
– Да Жихарь, Жихарь я! Неужели не узнаете? Ваш побратим Жихарь из Многоборья! За Полуденной Росой вместе ходили, Мироеда посрамляли…
Король и монах вздохнули хором.
– Вы совершенно правы, сэр Джихар, – мягко сказал Яр-Тур. – В Многоборье у нас действительно есть побратим, отважнейший и удивления достойный сэр Ньюзор, но у вас с ним нет ничего общего, кроме разве что этих изображений на теле…
– Молодые люди всегда подражают местным героям, – сказал Лю Седьмой. – Немудрено, что юные многоборцы украшают себя подобными рисунками в честь господина Ни Зо. Что ж, это достойный пример… Как поживает ваш уважаемый кумир?
– Невзор – сволочь кабацкая! – закричал Жихарь. – Он мою славу присвоил, вот вы меня и не узнаете…
Король Яр-Тур нахмурился так грозно, что стал совершенно не похож на прежнего Принца.
– Только ваше бедственное положение, сэр, – процедил он, – мешает мне вызвать вас на поединок за оскорбление нашего друга и брата. Да, в нем есть некоторая слабость к вину, но не вам его осуждать. Я уже не говорю о том, что присвоить чужую славу невозможно…
– Возможно, еще как возможно, – сказал богатырь, стуча зубами от холода. – А с тобой мы уже дрались у Моста Двух Товарищей…
Яр-Тур усмехнулся.
– Я вижу, сэр Ньюзор достаточно подробно рассказывал землякам о своих приключениях… Кроме того, я слышал, появилась даже книга, сочиненная этим… как его… Впрочем, благородному воителю ни к чему запоминать имена всяких там сочинителей. Вы разумеете грамоте или эту книгу читала вам на ночь ваша бабушка?
– Сам ты… бабушка… – сказал Жихарь и отвернулся к стене. Дорого обходился ему кабацкий заем, ох дорого!
– Видимо, означенная книга настолько потрясла слабый разум нашего молодого соузника, что он стал отождествлять себя с ее героем, – заступился за Жихаря Бедный Монах.
От такого заступничества стало еще тошнее.
– А может быть, перед нами всего лишь лис-оборотень? – вслух рассуждал Лю Седьмой. – Хотя нет, лис принял бы как раз знакомый нам облик… И на подсадного он тоже не похож…
– Дорогой сэр Лю, – сказал Яр-Тур. – Оба мы с вами, как ни прискорбно, городим вздор. Ведь каким-то образом этот человек, несомненно знакомый лично или по книге с сэром Ньюзором, попал во Время Оно? Извольте объясниться, сэр Темнила, и тогда, может статься, я переменю свое невысокое мнение касательно вашей особы.
Перед Жихарем замаячила надежда – правда, слабенькая и дрожащая, как огонек в бумажном фонарике, освещавшем подземелье.
– Да чего объясняться? – сказал он. – Как и в прошлый раз меня послал старый Беломор – разобраться с Вавилонской башней… И научил всему, что полагается… Да вы послушайте с самого начала!
– Ну-ну, – сказал король. – Тюремные дни и ночи длинны, а тюремные байки коротки. Времени у нас предостаточно – либо, наоборот, очень мало.
И Жихарь начал рассказывать с самого начала, то есть с возвращения. Король при упоминании черного сэра Мордреда впал в угрюмость и слушал молча, а Лю Седьмой, напротив, как опытный дознаватель, то и дело задавал как бы случайные вопросы, норовя подловить рассказчика на каком-нибудь противоречии.
– Ложь и клевета, – заключил Яр-Тур. – Чтобы благородный и великодушный сэр Ньюзор до смерти замучил своего наставника? Да кто такому поверит? Вы просто-напросто здешний злой дух, пришедший смутить нас в трудный час и отнять последнюю надежду, поскольку мудрый Мерлин, отправляя меня сюда, предсказывал, что я встречу во Времени Оном обоих своих побратимов. Вы призрак, нечисть, я вас проучу…
С этими словами он протянул руку, норовя сцапать богатыря за шею, но Жихарь перехватил его руку и задержал. Некоторое время они боролись, покуда Жихарь не положил королевскую десницу на холодный камень.
– Да, вы необыкновенно сильны, – сказал Яр-Тур. – А может быть, это я ослабел на тюремных харчах. Но это еще ничего не доказывает. Вот если бы при вас был этот ваш пресловутый меч Симулякр…
– Был бы он при мне – я бы сюда не попал, – гордо сказал Жихарь. – А в доказательство я тебе кое-что расскажу…
Он и рассказал такое, что ни в какую книгу войти не могло и касалось пребывания Жихаря с Принцем в Бабьей земле Окаянии.
