Екатерина Шашкова - Тропы Междумирья
— Ничего страшного, я готова слушать, — упрямо мотнула головой сестра.
И я, поколебавшись, всё‑таки начала рассказывать. Стараясь не думать о том, что сама Ксанка скрывает от меня что‑то очень важное.
* * *Наблюдать за эльфом было забавно.
Внешне он казался холодным, слегка отстранённым занудой. Ленивые движения, взгляд свысока, пренебрежение к окружающим и много — много пафоса. Наверное, сам он думал, что прекрасно справляется со своей ролью. Или даже считал, что это никакая не роль, а самая настоящая внутренняя сущность.
Но Олег‑то прекрасно видел, что больше всего сейчас местному хозяину хочется побегать кругами, вырывая себе волосы из всех доступных мест. Или побиться головой о стенку. Или немедленно найти виновника всего происшедшего и побить головой о стенку уже его.
Вместо этого эльф сидел с каменной рожей и учтиво подливал им с Варварой вино. Вино, кстати, было кислое. То есть наверняка какое‑нибудь очень дорогое, редкое, многолетней выдержки и с превосходным вкусовым букетом… но всё равно же кислое! Лучше бы пивом угостил, хрыщ остроухий!
Но пива в помещении с пентаграммой не было. Нормальной еды, кстати, тоже. Разве что фрукты в вазочке. Сама вазочка стояла на круглом столике, а столик располагался в неприметной нише сбоку от входа. Арфеналме пригласил туда незваных гостей почти сразу же после того, как они влетели в комнату и никого там не застали.
В воздухе носились отголоски чужой силы, на полу медленно остывала пентаграмма, а Варвара вела с эльфом неторопливый разговор об общественно — политической ситуации в стране и мире, попутно выискивая общих знакомых.
Ночная беседа плавно переходила в утреннюю.
Олег легонько пнул ведьму под столом, намекая, что пора закругляться, но та настолько увлеклась светским общением, что в ответ лишь укоризненно нахмурила брови, а не наступила сыну каблуком на ногу, как это обычно бывало.
Сын демонстративно зевнул в ответ на такую перемену в характере. По его мнению, мать слишком увлеклась. И ладно бы выуживанием информации, это ещё можно было бы понять. Но нет, Варвара явно заинтересовалась самим эльфом. Было бы чем там интересоваться: сплошные кружева и пафос. Ну и волосы ещё длинные. Тоже, что ли, отрастить…
Обиднее всего было то, что разговор вёлся на местном языке, из которого Олег понимал на слух разве что отдельные слова. Поэтому он снова зевнул, уже ненарочно, а потом и сам не заметил, как задремал в уютном кресле. Проснулся только когда Варвара начала громко и крайне импульсивно ругаться по — русски.
— Долбанные дети! Малолетки сумасшедшие! Пороть их некому, и мне некогда!
— Я не виноват, — на всякий случай пробормотал парень, потому что обычно размышления на тему 'пороть некому' относились в первую очередь к нему.
— Да это не ты, это Танька неизвестно чему детей учила!
— Какая Танька?
— Да рыжая же. Ну, то есть Трофимова. Неужели не помнишь?
— А, — выдавил Олег. Рыжую тётю Таню он, конечно, помнил, но спросонья не представлял, как увязать её с пентаграммой и этим миром. — А в чём проблем‑то?
— Проблема в том, что твоя олла удрала через пентаграмму. Но переместиться следом мы не можем.
— Почему? Подхватить последние координаты…
— А нет координат! Вообще никаких. Видимо, они сами шли по чужим. И сейчас могут быть где угодно. Даже ты не почувствуешь, небось. Или как?
Олег старательно сосредоточился и попытался подхватить невидимую нить, связывающую его с оллой, но малявка, видимо, действительно забралась слишком далеко от эльфийского замка.
— Бесполезно. Надо возвращаться за мечом.
— Погоди, это ещё не все. Есть и хорошая новость: вторая девчонка при запуске пентаграммы оставила кровавый след и теперь я знаю, кто она.
Варвара выглядела настолько самодовольно — загадочной, что Олег не удержался и предположил самое, на его взгляд, неправдоподобное:
— Местная верховная ведьма?
— Нет, гораздо веселее: Ксанка Трофимова, Танькина дочка.
— Ого! — только и смог выдавить Олег.
Ксанку он помнил трёхлетней рыжеволосой крохой в розовом платьице с оборками. И даже предположить не мог, что из неё вырастет такая шикарная девица, как магичка Иста. Он‑то, дурак, ещё думал, с чего вдруг она русский понимает.
Ощущение времени шарахнуло по затылку пудовой гирей. Вот ты мотаешь по мирам, забыв про часы и календари, застряв в одном возрасте и внешне, и, похоже, психологически, а где‑то совсем близко Ксанка уже успела повзрослеть. А как же Ленка, которая дома стала верховной после Варвары? Тоже, небось, уже совсем взрослая. А Баська? Хотя нет, вот уж кому старость не грозит, так это ворчливой кошке. Но всё равно интересно, где она сейчас…
— Эй, ты чего завис? — Варвара шутливо ущипнула сына за руку.
— Домой хочу, — неохотно признался Олег. — Соскучился.
— Отставить скучать. Сначала надо с делами разобраться. Тем более, ты ещё не все новости слышал. Угадай‑ка, кого я ещё нашла?
— Местную верховную, — повторно буркнул парень. Всё равно ничего более умного в голову не лезло.
— Эээ, так не интересно! Может, зря ты некромантией занялся? Надо было талант к предсказаниям развивать? Ну да ладно. Прогуляемся?
Ведьма хихикнула и провела рукой по воздуху, выискивая одной ей ведомые магические направляющие. Стоящий неподалёку Арфеналме заметно оживился. Суть разговора он вряд ли понял, но по смыслу, видимо, догадался, что сейчас произойдёт что‑то интересное.
А Варвара тем временем с обманчивой небрежностью раскрыла портал и кивнула на него Олегу.
— Эй, а меч? — заволновался парень.
— Да ничего ему не сделается, потом заберём, если припрёт. А сейчас навестим местную власть, пока она так великодушно швыряется заклинаниями, что я даже тут отголоски чувствую. Дело‑то минутное.
— А вдруг именно в эту минуту кто‑то попытается убить мою оллу? Мам, я жить хочу.
— Смирись, сынок, — ведьма ухмыльнулась, но глаза при этом остались подозрительно серьёзными. — Тебе теперь всю жизнь этот страх в себе носить. Страх, что с этой девчонкой что‑то случится, и ты этого не переживёшь. Я вот тоже боюсь, что ты без присмотра загнёшься, но не хожу же за тобой хвостом. Так что брысь в портал. А я тут пока с господином Арфеналме попрощаюсь.
Глава 9. Фамильное сходство
Особняк Муллена встретил нас тишиной и запустением. И, собственно, Мулленом. Бледным, хмурым и помятым Мулленом, который сидел на лестнице между этажами с ворохом бумах. Он даже пытался их читать, но получалось, кажется, не очень.
