Ян Киров - Город чудовищ
— Если ты будешь слишком любопытным, то сам у них и спросишь, — отрезал Данте.
— Что тебе от меня нужно? — мужчина быстро пришёл в себя — Да кто ты вообще такой?
— Как это «кто»? — удивился Данте — Что за неуместный вопрос? Я — человек, который очень озабочен твоей судьбой.
Прихлоп запустил руку под стойку. И вытащил припасённый на всякий случай короткий лом.
— Убирайся прочь, — заорал он — Немедленно. Я ничего не знаю!
— Это странно, — заметил Данте — Тот, кто ничего не знает, не знает, что он должен что-либо знать.
— Я ничего не сделал! — заявил мужчина.
— Иногда даже это преступление, — внёс ясность Данте.
Он проворно отскочил, когда лом со свистом рассек воздух возле его лица.
— Я тебя не боюсь! — визжал Прихлоп, хотя его глаза говорили об обратном.
— Да, везёт мне сегодня на дерзких дураков, — сделал вывод Данте.
— Я работаю с «Друзьями», — предупредил мужчина, занося лом для нового удара — Если ты не уберешься подобру-поздорову…
— Я так понял, что ты не настроен на дружескую беседу, — заключил Данте, включая свой Дар — Жаль. Ты сберёг бы мне время.
Прихлоп завопил от невыносимой боли и уронил ломик. Ему показалось, что он по ошибке сунул руку в горящую печь. Мужчина посмотрел на свою ладонь и увидел свежий багровый ожог. Валяющийся на полу лом дымился от жара.
— Ты сказал, что не боишься меня, — напомнил Данте — Ну что, а теперь тебе страшно?
Сейчас начнётся то, что я люблю больше всего на свете. Ты будешь рыдать, мочится в штаны и умолять меня о пощаде. Теперь ты знаешь, что тебя ожидает. И как ощущения?
— Ты — сумасшедший, — заныл Прихлоп, испуганно пятясь к прилавку.
— У меня сегодня прекрасное настроение, — поведал ему Данте — И поэтому я могу забыть о твоих нелюбезных словах. Если ты мне немножко поможешь. Рассказывай, кто дал тебе заказ на инженера?
— Это был какой-то северянин, — затараторил мужчина — Я никогда прежде его не видел. Он пришёл ко мне и предложил работу. Я передал наводку ребятам. Вот и всё. Клянусь, я…
— Опиши мне этого северянина, — потребовал Данте.
— Обычный мужик, — Прихлоп запнулся, лихорадочно вспоминая детали — Белобрысый. В очочках. Одет прилично.
— Если ты солгал мне, то я вернусь и похороню тебя, — предостерёг его Данте — Если тебе очень повезёт, то ты будешь мёртв, когда это произойдёт. Но на твоём месте я бы не надеялся на удачу. Она закончилась, когда наши с тобой пути пересеклись. Кстати, а почему тебя зовут «Прихлоп»?
— Ты что-нибудь раскопал? Ты нашёл инженера? Разыскал чертежи? — набросилась с расспросами Ческа.
— У меня для тебя дурные новости, — предупредил Данте, падая в кресло — Заказчик ограбления честно расплатился с тем инженером. Ножом в сердце. А твои драгоценные чертежи уплыли в руки северян. Сейчас они, должно быть, спрятаны за семью замками в их посольстве.
— Сделай что-нибудь, — попросила девушка, растерянно проводя рукой по волосам.
— Например, что? — на всякий случай уточнил Данте.
— То, что ты обычно делаешь, — пояснила Ческа — Запугивание. Подкуп. Игра на человеческих слабостях. Твои любимые трюки.
— Для тебя это настолько важно? — полюбопытствовал Данте.
Девушка прикусила нижнюю губу.
— Я так и думал, — понимающе кивнул Данте — Один мой знакомый работает уборщиком в посольстве северян. По его словам, дипломатическую почту отправляют раз в неделю. Следующая отправка будет через три дня. А за день до этого в посольстве пройдёт большой праздничный бал. Соберутся все богатеи города. Как думаешь, ты сможешь достать пару приглашений на эту ярмарку тщеславия?
— Ты задумал ограбить посольство? — догадалась Ческа — Во время светского приёма? На глазах у всего высшего света столицы? Ты сошёл с ума! Это невозможно.
— Почти невозможно, — поправил ей Данте — Но никто и не говорил, что будет легко.
— Ты хоть понимаешь, что произойдёт, если мы попадёмся? — в отчаянии спросила Ческа — Любой скандал в посольстве — идеальный предлог для того, чтобы Союз и империя вцепились друг другу в глотки. Мы с тобой можем войти в школьные учебники, как поджигатели войны. Люди будут специально приезжать в столицу для того, чтобы плюнуть на наши могилы.
— Я всегда хотел оставить свой след в истории, — Данте заложил руки за голову и сладко потянулся — Вот и отличный шанс представился. Признайся честно. Ты сомневаешься только потому, что тебе стыдно показываться со мной в высшем свете.
— Это правда, — не стала отпираться девушка — Ты непременно меня опозоришь.
— Что за вздор? — обиделся Данте — Я, да будет тебе известно, человек светский.
— Ты отлично умеешь это скрывать, — обронила Ческа, рассматривая потрёпанную куртку с заштопанными дырками от пуль.
— Дело твое, — пожал плечами Данте — Но давай-ка я тебе кое-что напомню. Это не мои родственнички скоро будут щеголять в тюремных робах.
— Что у тебя на уме? — обречённо спросила девушка.
— Много всякого, — честно ответил Данте — Я не хочу испортить сюрприз.
— Я достану приглашения, — сдалась Ческа — Но, заклинаю священным пламенем, оденься поприличней.
— Не нужно меня учить, — огрызнулся Данте — Или ты думаешь, что я впервые в жизни граблю посольство?
К концу города столицу, как обычно, охватило всеобщее ожидание чуда. На свет выползли различные фанатики и безумные пророки. Поэтому Данте ничуть не удивился, увидев уличного проповедника в давно нестираном одеянии. Перед жрецом собралась небольшая толпа.
— Люди! Конец грядёт! Покайтесь! — кричал проповедник.
Толпа с уважением внимала его словам.
— Посмотрите на него, — проповедник ткнул пальцем в проходящего мимо Данте — Все вы знаете, что этот грешник живёт в Доме огня. Будто святое место — это постоялый двор.
— А разве это не так? — Данте остановился — И, как по мне, плата за проживание весьма невысокая.
— Мне было видение! — закатил глаза жрец — Храм света должен вернуться в руки истинно верующих.
— Знаешь, святоша, мне тоже было видение, — поведал Данте — В моём видении я узрел, как ты пошёл и спрыгнул со Злодейского моста. Не пора ли уже исполнить предначертанное?
— Грязный чужак! — взвился жрец — Ты не напугаешь меня. Я избран богом.
— Это странно, — Данте задумчиво поскрёб подбородок — Бог ничего мне о тебе не рассказывал.
Проповедник шагнул вперёд. На губах Данте заиграла неживая улыбка беспощадного человека. Для многих людей она стала последним, что они увидели в жизни. И жрец об этом слышал. Поэтому он замер на месте, сверля противника ненавидящим взглядом.
