Джо Аберкромби - Полвойны
— Ту, кто сможет присоединить Тровенланд к Ванстерланду, и поможет вести обе страны к славе. Мне нужна ваша рука, ваша кровь и ваш разум, королева Скара, и взамен я предлагаю свои. Думаю, это честный обмен.
— Моя королева… – прошипела Мать Оуд.
— Вы не можете… – сказал Синий Дженнер.
Но Скара жестом успокоила советников.
Это было потрясением, но королева не может позволить потрясению длиться долго. Она больше не ребенок.
С Ломателем Мечей она сможет удержать Оплот Байла. Сможет отомстить за деда. Сможет увидеть труп Светлого Иллинга. С ключом Ванстерланда на шее она получит защиту для своих людей, сможет отстроить заново Йельтофт, сможет выковать будущее Тровенланда.
Ее уже тошнило от упрашиваний, лести, от заигрываний с одним соперником против другого. Она устала от того, что ее титул висел на волоске. Скара вовсе не радовалась мысли делить постель с Гром-гил-Гормом. Но разделить с ним власть – это совсем другое дело.
Он, наверное, в два раза больше нее. Должно быть, он в два раза ее старше. Быть может, он покрыт шрамами, ужасен, безжалостен и настолько далек от того мужа, о котором она мечтала, когда была девочкой, насколько возможно. Но спящий должен проснуться. Она решила, что это пара, которую Мать Кира бы одобрила. Мир полон чудовищ, в конце концов. Возможно, лучшее, на что можно надеяться – это что самое ужасное чудовище на твоей стороне.
Вряд ли у нее был выбор. Она заставила себя улыбнуться.
— Я согласна.
Выбор
— Готов? – спросил Отец Ярви, укладывая книги в сундук. Те самые, его любимые, книги с запретными описаниями эльфийских развалин и реликвий. – Надо отправиться со следующим приливом.
— Полностью готов, – сказал Колл. Имея в виду, что все упаковал. К этому путешествию он никогда не будет готов.
— Поговори с Ральфом. Убедись, что у нас достаточно эля, чтобы подкрепить храбрость команды. Даже с попутным ветром понадобится пять дней, чтобы добраться по побережью до Фёрфинжа.
— Нельзя рассчитывать на попутный ветер, – проворчал Колл.
— Действительно. Особенно когда пересекаем пролив до Строкома.
Колл сглотнул. Он предпочел бы не поднимать этот вопрос до конца света, но тогда все будет еще хуже, а он и так уже достаточно откладывал.
— Отец Ярви… – Боги, каким же он был трусом. – Возможно… мне лучше остаться.
Министр посмотрел на него.
— Что?
— Пока вас не будет, королю Утилу, возможно, понадобится…
— Он не будет заключать торговые сделки, показывать фокусы с монетами или вырезать стул. Он будет сражаться. Думаешь, королю Утилу нужен твой совет, как сражаться?
— Ну…
— Здесь правит Мать Война. – Ярви покачал головой и вернулся к книгам. – Те, кто говорят за Отца Мира, должны искать другие способы послужить.
Колл предпринял еще попытку.
— Если честно, я боюсь. – В конце концов, хороший лжец вплетает в ткань столько правды, сколько возможно – и не было слов правдивее, чем эти.
Отец Ярви хмуро посмотрел на него.
— Министр, как и воин, должен справляться со своими страхами. Он должен использовать свой страх, чтобы отточить свои суждения, а не позволять ему становиться ослепляющим туманом. Ты думаешь, я не боюсь? Я в ужасе. Всегда. Но я делаю то, что до́лжно.
— Но кто решает, что до́лжно…
— Я. – Отец Ярви захлопнул крышку сундука и подошел ближе. – У нас прекрасная возможность! Министр – это искатель знаний, и ты более прочих. Я никогда не встречал такого пытливого ума. У нас есть шанс узнать что-то из прошлого!
— Чтобы повторить ошибки прошлого? – пробормотал Колл и тотчас пожалел об этом, когда Отец Ярви схватил его за плечи.
— Я думал, ты хочешь изменять мир? Стоять за плечом королей и править курс истории? Я предлагаю тебе такой шанс!
Боги, он хотел этого. Отец Колл, которого бы боялись, уважали, с которым никогда не говорили бы свысока, всегда принимали всерьез, и уж точно его никогда не бодали бы в лицо какие-то белобрысые головорезы. Он выбросил это из головы.
— Я благодарен, Отец Ярви, но…
— Ты дал обещание Рин.
Колл удивленно моргнул.
— Я…
— Колл, ты как раскрытая книга – нетрудно прочесть, что у тебя на уме.
— Я дал обещание Бренду! – выпалил он. – Я ей нужен!
— И мне ты нужен! – отрезал Отец Ярви, сдавив его плечи. Его рука, может, и была иссохшей, но все равно он мог сжать достаточно сильно, чтобы заставить Колла корчиться. – Ты нужен Гетланду! – Он справился с собой и уронил руки. – Я понимаю, Колл, поверь мне, понимаю как никто другой. Ты же знаешь, нет простых ответов. – Ярви поморщился, глянув на пол, словно от боли. – Когда я освобождал от рабства тебя и твою мать, я никогда не ожидал ничего взамен…
— Тогда зачем так часто об этом напоминать? – бросил Колл.
Отец Ярви посмотрел на него. Удивленно. Даже немного обиженно. Этого хватило, чтобы Колл ощутил знакомый прилив вины.
— Потому что я дал обещание Сафрит. Что я присмотрю, чтобы ты стал самым лучшим человеком из тех, кем можешь быть. Человеком, которым она бы гордилась.
Человеком, который делает хорошее. Человеком, который стоит в свете. Колл повесил голову.
— Я все думаю о том, что мог бы сделать по-другому. Я все думаю… о предложении Матери Эдвин…
Глаза Ярви расширились.
— Ты ведь не говорил об этом моей матери?!
— Я никому не говорил. Но… если бы мы сказали, возможно, она отыскала бы путь к миру…
Казалось, плечи Отца Ярви поникли.
— Цена слишком высока, – пробормотал он. – Ты же знаешь.
— Знаю.
— Я не мог рисковать расколом нашего союза. Нам нужно быть сплоченными. Ты это знаешь.
— Знаю.
— Праматери Вексен нельзя доверять. Ты это знаешь.
— Знаю, но…
— Но Бренд, возможно, был бы жив. – Внезапно Отец Ярви стал выглядеть намного старше своих лет. Старый, больной и согбенный грузом вины. – Ты полагаешь, у меня в голове не появляются тысячи таких мыслей каждый день? Это удел министра – всегда сомневаться, но всегда выглядеть уверенно. То, что может случиться, не должно тебя сковывать. И уже тем более то, что могло бы случиться. – Он сжал иссохшую руку в кулак, его рот скривился, словно он собирался ударить себя. Потом уронил руку. – Ты должен стараться выбирать большее благо. Ты должен стараться искать меньшее зло. И ты должен брать на себя свои сожаления и смотреть вперед.
— Я знаю. – Колл знал, когда побежден. Он знал, что побежден, еще прежде, чем открыл рот. В конце концов, он хотел оказаться побежденным. – Я поеду, – сказал он.
Не было нужды говорить ей, что было и к лучшему. Он сомневался, что у него хватит смелости.
