Эрик де Би - Темноты
— Я стану тьмой, — прошептал Дрен. Он сжал кольцо с выгравированным изображением перчатки с глазом на ней. — Тьмой, где не существует боли — где есть лишь только я.
— Ты в порядке? — Арэйзра была не на шутку обеспокоена. — Кален? Кален, что не так?
«Только я», — повторил он про себя, пытаясь не обращать внимания на кровь во рту.
Постепенно внутри все утихло — подступивший к горлу завтрак медленно опустился обратно в желудок.
— Всё хорошо, — произнёс он. Кален дрожащими пальцами нащупал руку Арэйзры. Из-за онемения, овладевшего его телом, он не мог контролировать силу собственного пожатия — Дрен сжал руку девушки настолько бережно, насколько мог. Кажется, прикосновение не причиняло ей боль, и это радовало.
Арэйзра заглянула ему в глаза.
— Утренние смены тебе тяжело даются, насколько я могу судить, — сказала она. — Я попрошу Джерти передвинуть нас на более поздние смены.
— Я справлюсь, — Кален привык к подобному.
Арэйзра улыбнулась. Они снова зашагали вперёд, на этот раз на небольшом расстоянии друг от друга.
— Спасибо тебе, Кален, — произнесла Арэйзра. — Ну...ты ведь знаешь какой я могу быть.
— Знаю, — сказал гвардеец рассеяно и, положив руку ей на плечо, дружески приобнял. — За твой счёт в «Рыцаре»?
— Давай, — женщина улыбнулась. — Пойдём, помощник. Веди.
— Есть, — ответил Дрен.
Пока они шли на юг, Кален припомнил примеченные им ювелирные изделия — наверняка дешёвые, перекупленные за бесценок — которые он увидел в лавке Колача. Проницательный взгляд Калена подметил их все: три серьги, кулон с рубином, который будет легко опознать, и брошь в виде дракона. Гвардеец ещё раз прокрутил их у себя в голове, чтобы запомнить.
После недолгой прогулки они добрались до таверны «Рыцарь и Тень» на пересечении Рыбы и Улитки. Раздался звон колоколов башенных часов Глубоководья (которые создатели-дварфы, недолго думая, прозвали «Дланями Времени»): один удар после рассвета.
Кален провёл Арэйзру внутрь и заказал по кружке эля.
Глава 2
«Рыцарь и Тень» была двухъярусной таверной, этажи которой соединяла длинная, плохо освещенная лестница, связывавшая два мира: Глубоководье наверху и Темнóты внизу.
Таверна «Морской Рыцарь», некогда стоявшая на этом месте, в 1425 году полностью обрушилась. Никто не мог сказать наверняка, в результате ли дуэли волшебников или вспышки Магической Чумы — мнения местных расходились. Какой-то предприимчивый горняк раскопал погреб и обнаружил, что тот соединяется с Подгорьем. Он сделал ступеньки, оборудовал места для сидения, верёвочную лестницу, нанял дюжих, уродливых охранников с копьями, чтоб держали чудовищ и безденежных авантюристов подальше. Так родилась «Тень» — тёмная половина таверны. «Рыцарь» со временем стал беспросветным и грязным, сродни листку пергамента, с обратной стороны пропитавшимся кровью. Нижний этаж наполнился духом Темнóт и стал похож на них: прибежище неудачливых охотников за сокровищами, небогатых авантюристов и преступников. Таких, как Рас.
Дварфу импонировала двойственность таверны. Это свойство напоминало ему себя: мягкие, гладкие черты лица снаружи, а внутри хладная, твёрдая сталь. Превосходное качество для таких, как он.
Рас, довольно свободно чувствовавший себя в тяжёлой чёрной одежде, несмотря на влажную духоту подземного сумрака, отхлебнул эль, не обращая внимания на двух дварфов, которые — как и любые представители его расы — решили испытать собственную отвагу. Как всякий дварф в любых поганых краях, где я бывал, пробормотал про себя Рас.
Они без приглашения уселись за его столик и, не говоря ни слова, рассматривали сородича уже довольно долго. Первый — боец с топором, обладатель густой чёрной бороды, собранной в четыре косы, свисающие на большой круглый живот — приложился к кружке. Второй — дварф с густой золотисто-рыжей бородой, раскинувшейся по широкой груди — изо всех сил пытался сдержать смех. Он закрывал рот, чтобы не расхохотаться, но пронзительные и почти женские звуки, выскользнувшие сквозь пальцы, звенели в ушах Раса.
Наконец, когда вонь дварфов стала слишком сильна для его носа, Рас произнёс спокойным, нейтральным тоном:
— Могу я как-то помочь вам, господа?
Товарищи переглянулись, будто обменявшись какой-то только им понятной шуткой.
Чернобородый ухмыльнулся Расу:
— Проиграл пари?
Это всё побритое лицо. Дварфы могут с пониманием относиться к лысинам, поскольку многие теряют волосы ещё в юности, но не иметь бороды — это почти преступление против всего подземного народа.
Рыжебородый по-детски захихикал, словно в жизни не слыхал шутки смешнее, и хлопнул по столу. Кружка Раса с разбавленным элем опрокинулась — выпивка расплескалась по грубой столешнице и пролилась на ему колени.
Раса охватил гнев — опаляющая ярость, присущая всем дварфам по праву рождения. Он вскочил из-за стола, а вместе с ним и два «гостя», положившие руки на оружие. Их глаза недобро заблестели.
— Ну-ну, мальчик, — расплылся в улыбке чернобородый, потянувшись к ножу на поясе.
По телу Раса пробежал холодок, сдержав его естественную реакцию. Он понял, что это трюк, и не ответил на вызов. Вместо этого он махнул, чтобы принесли ещё эля, затем сел и стал выжимать одежду, не в силах согнать с лица брезгливость. Рас только недавно постирал вещи.
Дварфы настороженно рассматривали Раса, пока тот садился; он понимал их игру. Этот ход был рассчитан, чтобы спровоцировать драку. Но сейчас, когда трюк не удался, они беспокойно застыли, привстав с сидений. Раса это позабавило, и он позволил себе небольшую улыбку.
— Ты собираешься просто так сидеть? — спросил чернобородый. — После того, как я тебя оскорбил?
— Разумеется, — ответил Рас.
Рыжебородый фыркнул, но Чернобород зарычал и шипением оборвал своего товарища. Он наклонился поближе.
— Да что ты за дварф такой, если даже не встанешь подраться?
— Видимо, куда более приятный дварф, чем вы.
Чернобородый немного покраснел, а его рыжебородый друг перестал смеяться. Взгляды посетителей обратились к ним, и Рас услышал, как стихли разговоры.
Ему было интересно, приезжие эти двое или местные. Дварфов в Глубоководье было довольно много, торговля и прибыль в городе были весьма неплохими. И в Глубоководье прибывали дварфы, в основном те, кто был привычен к торговым весам, а не к молоту с киркой. Но в недрах знаменитого Подгорья и в новых кварталах шли и многочисленные раскопки, и горные работы, которых было достаточно, чтобы дать работу обладателям более традиционных навыков. В Городе Под Утесом, под восточной границей старого города, дварфы вырубали дома прямо в горном склоне (законно это было или нет). Или, к примеру, в Муравейнике, где они могли жить среди представителей других низкорослых народов.
