Илья Новак - Пила судьбы
Анита, впрочем, этого уже не видела: она бежала, почти не касаясь пола, влекомая за руку Шоном. Тот мчался длинными скачками, на ходу дергая ручки проносившихся мимо дверей. Позади раздавался такой звон, словно за ними гналась лавка жестянщика.
Коридор закончился очередной дверью. Шон, выпустив руку Аниты, применил испытанный прием — не замедляя ходу, грудью налетел на преграду. Оказалось, что эта как раз не заперта. Дверь легко распахнулась, и Тремлоу с протяжным ревом канул в помещение за ней. Анита, не успев затормозить, влетела следом.
Просторную комнату ярко озаряли лучи закатного солнца, льющиеся сквозь распахнутое окно. Стол, кресла, гобелены на стенах — все это Анита разглядела на бегу. Остановиться она сумела лишь в центре комнаты, над лежащим Тремлоу.
Обставлено помещение было необычайно аккуратно. Казалось, каждая вещь, каждый предмет занимает здесь предназначенное только ему место. Чернильница находилась точно в центре стола, две стопки пергаментов располагались строго симметрично справа и слева от нее, квадратный ковер на полу от каждой стены отделяло изумительно равное расстояние. И гобелены… Гобелены…
— Ух ты! — выдохнул Шон из-под ног Аниты, пялясь на них.
Цветные вышивки изображали полуобнаженных и совсем обнаженных дев с хлыстами, плетками, иглами и еще какими-то неизвестными приспособлениями. Девы что-то такое проделывали друг с другом, а что — не разобрать, хотя Анита точно знала, что ни за что на свете не хотела бы участвовать в подобном.
Только сейчас она заметила стоявшего перед окном человека. При звуках голоса Тремлоу хозяин кабинета обернулся. Зачесанные назад густые волосы с проседью, тонкие и правильные черты лица, аккуратно выбритые впалые щеки… Облик великого лорда так и светился благородством. И глаза его блистали, но светом иной природы — они горели безумием.
Валдо Мосин, бывший маг ее величества королевы Гроаны, тихий человек, обезумевший после пожара, в котором сгорело его семейство, ныне — верховный лорд, заточивший старую королеву в самой высокой башне замка, сумасшедший, изничтоживший всех окрестных ведьм и продолжавший убивать тех, кто попадал в его владения, по слухам собиравший войско, чтобы напасть на обитель Лайл-Магель, центр ведьмовской Лиги…
— Сюрприз, сюрприз! — воскликнул Мосин, делая шаг к ним. Голос у него был под стать глазам — то есть совершенно безумный.
Шон, обежав Аниту, захлопнул дверь, из-за которой уже доносился топот и лязг, поискал задвижку или засов — и ничего не нашел.
У Аниты внутри все аж горело, руки подрагивали, в горле пересохло. Что-то мягкое, но сильное пыталось вырваться наружу из тела.
Валдо шагнул к ним. На указательном пальце правой руки блеснул перстень с алмазом. Анита повернулась к здоровяку. Дверь распахнулась, ударив Шона с такой силой, что он не устоял на ногах — отшатнулся и упал под стеной. В комнату ввалились стражники и набросились на него.
Анита мало что могла разобрать: затмевая окружающее, перед ее глазами плыли мускулистые фигуры. Подробностей не разглядеть, но фигуры явно были мужскими и, совершенно точно, обнаженными. Плохо понимая, что делает, она шагнула к Шону.
— Ни амулета на тебе, ни медальона какого-нибудь зачарованного… — донеслось сзади. — И зачем же ты явилась? Эй, не подпускайте их друг к другу!
Валдо обошел стол, вытянул руку ладонью вниз, ткнул указательным пальцем. Алмаз блеснул, и ноги Аниты оторвались от ковра.
Она повисла спиной кверху. Выгнулась, замахала руками и ногами. То горячее, что распирало ее изнутри, толкнуло тело вперед — она медленно поплыла по воздуху к Шону Тремлоу.
Шесть или семь стражников висели на нем. Взревев, Тремлоу выпрямился и сделал шаг навстречу. Их лица сблизились, Анита ухватила Шона за плечо и вытянула губы трубочкой.
— А поди-ка сюда, — Валдо поманил пальцем.
Рука сорвалась с плеча Тремлоу. Дрыгая ногами, Анита проплыла через комнату и зависла перед великим лордом.
— Назад! Ко мне давай! — вопил Шон, дергаясь в руках стражников.
— Он тебе должен, что ли, амулет передать? — спросил Мосин. — Но на нем ведь тоже ничего нет, я бы почувствовал… Так для чего ты пришла, милая?
Колдун крутанул указательным пальцем, Аниту развернуло в воздухе, и лицо Мосина оказалось перед ней. Грудь ее вздымалась так, что платье трещало. Терпеть дальше не было никаких сил. Анита ухватила колдуна за шею, притянула себя к нему и впилась губами в его губы. То горячее, что наполняло ее, вырвалось наружу ослепительной вспышкой. Мосин завопил и отпихнул Аниту, она отлетела, и тогда сила, поддерживавшая ее в воздухе, исчезла.
Она упала, а то незримое, что вместе со вспышкой света вырвалось наружу, пронеслось через комнату и, ударившись в гобелены возле окна, исчезло.
— Тьфу, тьфу, мерзавка!
Шон позади затих. Встав на четвереньки, Анита оглянулась — Тремлоу лежал у стены под шевелящейся кучей стражников.
— Гадина противная, тьфу!
Ругался Валдо Мосин. Он вытирал ладонями губы, плевался и фыркал.
— Все вы, бабы, такие!
Попятившись, колдун присел на край стола.
Аните стало как-то полегче. Она все еще дрожала, но распиравшая ее изнутри сила исчезла, и, слава всем богам, нагие мужики перестали маячить перед глазами. Льющиеся через окно лучи заходящего солнца багряным ореолом очерчивали фигуру колдуна. В комнате стало тихо: Шон прекратил сопротивляться, стражники поднялись, окружив его с оружием на изготовку.
— Не хочешь, значит, говорить, что вы там в Лайл-Магеле затеяли? — спросил Валдо. — Хорошо, придется тебя пытать…
В распахнутой двери появился офицер в шлеме со срезанным плюмажем.
— Слышишь, ведьма! — повысил голос Мосин. — Я думаю, вначале мы тебя…
Он принялся перечислять, что именно собирается проделать с ней перед тем, как приказать вздернуть на виселице возле замка, но Анита не слушала. И никто не слушал: стражники, Тремлоу, офицер — все замерли, глядя в одно место. Из гобелена на стене позади колдуна появился зад.
Это был очень большой зад, обтянутый серой материей. Неуловимые особенности явно говорили о том, что он женский. Зад высовывался не через прореху, дыру в стене и расшитой ткани, но прямо сквозь них. А еще — он был полупрозрачным.
— …Суставодробилка тоже сгодится… — как сквозь вату доносился голос Мосина. — И клещи, думаю, придутся кстати…
Появились две руки, уперлись в стену и поднажали.
— Чего молчишь, ведьма? — спросил Валдо, до которого наконец дошло, что что-то не так.
По бокам от первого появились еще два зада, меньших габаритов, но также не лишенные основательности и мясистости. Высокая женщина, ноги которой парили на некотором расстоянии от пола, повернулась лицом к присутствующим. Сквозь нее просвечивался гобелен с девами. Стражники, залязгав доспехами, попятились к стене. Шон сдавленно выругался. Офицер в дверях затрясся, в шлеме мелко задребезжала какая-то деталь, вояка ухватил себя за подбородок и выдавил:
